– Сказки на ночь, – пробормотал он.
Я вздрогнула, и Викрам обнял меня крепче.
– Мы в кошмаре, а не в сказке.
– Ошибаешься. Вот, слушай. Жили-были Принц-лис и Принцесса-зверь…
– Принцесса-зверь? Ужас какой, я…
Он шикнул на меня и продолжил:
– …и приходилось им делать всякие жуткие вещи. Например, говорить друг с другом.
Я рассмеялась.
– А еще бороться с воспоминаниями, которые пытались их поглотить, с ядовитыми красотками и… со страхом.
Сердце в груди разбухло.
– Они справились со всеми испытаниями во имя свободы. И однажды поймут, что она стоила пережитой боли, пусть сейчас и сложно в это поверить.
Мы притихли. Я невольно потянулась к ожерелью. Это была первая рассказанная мне сказка с тех пор, как Майя покинула гарем. Я почти позабыла истинную силу историй… как они убаюкивают, рассеивают мысли, позволяя увидеть мир с хорошей стороны. Не тронутой ядом. Меня окутало спокойствие.
– Ты забыл упомянуть о жертве.
Викрам пожал плечами:
– Это пустяк. Кубера сказал, что заберет лишь то, чего мы уже лишились. Если вдуматься, не такая уж большая это жертва.
– И ты ему веришь?
– Приходится, раз других вариантов нет.
Я засмеялась:
– Слова истинного Принца-лиса.
– Интересно, – нахмурился он, – когда я вернусь, меня станут величать Король-лис?
– Звучит не так интригующе.
– Наверное, придется создать для этого целый придворный комитет. Пусть целыми днями придумывают новые льстивые титулы, а я буду глупым королем, который им верит.
Мы расхохотались. Громко. Шутка была даже не забавной, но мы нуждались в этом, и звук смеха словно как-то залатывал душевные раны. Пиршество страха теперь казалось далеким кошмаром. А вот новый день приближался. Что я стану делать по возвращении в Бхарату? Чем обернется этот смех в объятиях вражеского принца?
– Чего ты хочешь дальше, Викрам?
Он округлил глаза. Но едва открыл рот, чтобы ответить, как пол загорелся. Мы быстро собрались и поспешили к двери, но перед уходом я достала из ящика комода яд Змеиного короля и осторожно спрятала флакон в потайном кармане шальвар-камиза. Финал был так близок, что я почти чувствовала вкус желания, готового сорваться с языка. На шаг ближе к Бхарате. К Налини.
– Гаури? – позвал Викрам, и я приняла протянутую руку.
В миг, когда мы покинули комнату, по спине скользнул холодок. Я не знала, последствия ли это борьбы со страхами, но атмосфера в Алаке ни капли не напоминала праздничную.
Мир словно затаился перед бурей, которая уже сгущалась в воздухе и лишь ждала подходящего момента для удара.
36Другая песняАаша
Отвести взгляд от приглашения, которое доставили в ее покои, никак не получалось.
Все чемпионы обязаны присутствовать
на Параде Баек, который ознаменует
завершение Турнира желаний.
Призы можно будет получить после.
Явиться надлежит не позднее заката.
Ааша стала победительницей Турнира. Она выиграла желание.
…Но как?
Сестры кружили по шатру в танце.
– Что ты собираешься загадать, Ааша? – воскликнула одна. – Пожелай нам дворец пороскошнее! И слона из драгоценных камней, чтобы возил нас по его просторам!
– Лентяйка, – усмехнулась другая. – Пусть лучше попросит дар песней чаровать погоду. Тогда мы в любой миг сможем наслаждаться теплыми деньками или даже снегом.
– Или пусть…
– Довольно, – перебила старшая, и сестры умолкли. – Готовьте шатер. Как только Владыка сокровищ развлечет чемпионов, участники со всей Алаки хлынут сюда, умоляя уделить им время.
Сестры лишь пожали плечами.
– Молодец, Ааша!
Едва они ушли, Ааша опустилась на стул и сложила руки на коленях. Желание? Она и не думала, что когда-нибудь ей придется принимать собственное решение.
Всю жизнь она всем делилась с сестрами. Было разумно предположить, что даже желание, завоеванное одной из них, станет общим. В животе заворочался стыд. Ааша не хотела делиться.
В последнее время многое изменилось. Она даже одевалась теперь иначе, сегодня вот за ухом красовался цветок. Большинство сестер думали, что то лишь мимолетная фантазия, любопытство, которое исчезнет после турнира, ведь тогда подобные радости будут ей недоступны. Но старшая сестра не сводила с Ааши глаз. Словно только сейчас наконец ее увидела.
– Не слушай их, – раздался голос старшей, и Ааша резко выпрямилась. Она и не знала, что за ней наблюдают. – Это только твое желание. Ты его заслужила.
– Но я не понимаю чем.
Сестра улыбнулась, но как-то грустно и задумчиво, словно прощаясь.
– А я понимаю, – тихо промолвила она. – Ты мечтала. И стремилась к мечте. Ты проявила доброту, отвагу и любопытство.
Насчет доброты и отваги Ааша сомневалась, но вот любопытство ее точно мучило. Все чаще и чаще она пропадала за пределами шатра, продвигаясь в глубь леса и возвращаясь, только когда сестры уже начинали волноваться. Ааша ничего не могла с собой поделать. Перед уходом из Алаки столько всего нужно было увидеть, столько всего попробовать и потрогать. Буквально на днях она нашла куст, увешанный ярко-синими ягодами. Прежде при попытке съесть что-нибудь кроме желаний якшей и якшини рот моментально наполнялся пеплом, и Аашу рвало. Но на сей раз ягоды не сморщились на ее ладони, оставаясь сочными и яркими. Синими, как осколки неба. А потом лопались во рту, растекаясь по губам вязким сладким сиропом. В зубах застревали крошечные семена. Ааша потом целую вечность их выковыривала, но оно все равно того стоило. Прием пищи вишканий никогда не сопровождали насыщенные вкусы – ни отвратные, ни приятные. Ааше не хватало слов и опыта, чтобы описать сладость… та была похожа на невинное воспоминание, что-то случайное и слишком легко забытое. На прерванную улыбку. На съедобную поэзию, конечно же. После Ааша поймала себя на том, что водит языком по нёбу в надежде уловить призрак этого вкуса.
– Я знаю, где ты пропадаешь, Ааша.
В голосе сестры не было обвиняющих ноток, но Ааша все равно вздрогнула. Она хотела бы походить на других сестер и довольствоваться тем, что есть. Хотела бы не чувствовать себя единственной, кто отчаянно желает иной жизни. Но она не могла изменить собственную суть и отныне не желала извиняться за свои мечты.
– Ступай, – сказала старшая. – Я слышала, Парад Баек очень зрелищен. Потом расскажешь нам, что и как.
– Вот бы вы тоже могли пойти со мной во дворец, – вздохнула Ааша.
– Осторожнее с желаниями, сестренка.
Она покраснела:
– Я же не…
– Освободи свой разум, Ааша. Мы будем скучать, когда ты нас покинешь. – Старшая пристально смотрела на Аашу, и между ними расцветали невысказанные слова. – Когда бы тебе ни понадобилась помощь, мы всегда рядом. Где мы ты ни находилась. И… кем бы ни стала.
Сестра ушла, и теперь Ааша ощутила себя по-настоящему одинокой. В комнате вдруг стало тесно. Тяжесть выбора давила со всех сторон. Этот короткий месяц Ааша жила более насыщенной жизнью, чем предыдущие сто лет. И неистовый голод узнать еще, увидеть еще, потрогать еще все нарастал и нарастал, пока она не обнаружила, что царапает голубую звезду на шее. Отчаянно желая ее сорвать.
Собираясь на Парад, Ааша слышала, как сестры в соседних комнатах ссорятся из-за потерянных украшений и позаимствованных нарядов и спорят о философских достоинствах той или иной поэмы. Так долго их любовь и нежные перепалки сплетались в музыку ее жизни, но теперь другая песня звала Аашу из шатра.
Шагая прочь, она без конца оглядывалась.
Ни одну вишканью еще не пускали во дворец, и Ааша все ждала, когда кто-нибудь выскочит из-за угла и скажет, что ей здесь не место. Но все занимались своими делами. Она шла осторожно, щиколотка все еще болела после нападения. Вздрогнув, Ааша огляделась, но не…
– Предавшая род, – прошипел кто-то.
– Осквернившая наше наследие.
– Погубившая сестер.
Из тени выскользнули Безымянные. Аашу затрясло. В последнюю встречу они гнались за нею по лесу, вопя и требуя флакон с ядом Змеиного короля. Она бежала так быстро, что споткнулась о бревно и подвернула лодыжку. Сейчас Безымянные и вовсе походили на саму месть, воплотившуюся в трех женщинах. На отчаяние, облаченное в кожу.
– Это твой последний шанс помочь нам, сестра, – сказала одна из них. – Забери яд у людей, и сохранишь благословение. Не вынуждай нас отнимать его.
Глаза Ааши расширились.
– Это не ваше благословение! Я даже не знаю, кто вы.
Безымянные расхохотались. Жуткие улыбки раскололи их лица. Ааша бросилась во дворец, но не смогла перегнать ветер, что подхватил их тихий ответ:
– Мы – это ты.
37Парад БаекГаури
Сегодня Алака напоминала финал истории – спокойная и бесповоротная. Все улыбались. Кругом царила безмятежность. На сцене, выложенной из крыльев, танцевали апсары. Пучки света проносились сквозь толпу, цепляясь за начищенные рога и сверкающие хвосты. Воздух пах жженым сахаром и жасмином, и это было похоже на завершившийся праздник, когда измученный вечер уже готов вытолкать гостей и провалиться в сон. Но мне не удавалось расслабиться. Все казалось слишком… ровным. Я не могла избавиться от ощущения, что не все еще кончено и кто-то ждет, наблюдает…
Толпа росла. Невозможно было угадать, кто здесь просто участник Турнира, а кто чемпион, который вот-вот получит желаемое. Флакон с ядом Змеиного короля жег карман. Прежде чем озвучить свое желание, я хотела поговорить с Каувери. Толку просить трон Бхараты, если меня отсюда так и не выпустят. Если бы удалось найти Повелительницу до Парада Баек, может, я сумела бы убедить ее, что Змеиный король не причинял зла ее сестре. Вдруг тогда Каувери просто сохранила бы флакон с ядом и не стала бы его использовать, а я бы заработала пропуск из Алаки и очистила совесть. Удача не особо ко мне благоволила, но магия научила меня верить в невозможное.