Вот теперь, кажется, все понятно. Доходчиво и убедительно… Куда уж убедительнее.
— Ну… В общем, вот так, — негромко проговорил Жан-Франсуа. — Надеюсь, ты не возражаешь?
— Расстрелять. Сначала ее, — буркнул я. — А потом и тебя. Так, чисто за компанию.
Во всем этом спектакле наверняка имелся смысл. И если Оле, пожалуй, могло быть вполне достаточно просто немного позлить меня, то у капитана французской разведки наверняка оказались свои причины. Вряд ли он согласился подыграть из одних лишь хулиганских побуждений.
Впрочем, почему нет? С него станется…
— Если тебе интересно, я ничего такого, конечно же не планировал, — поспешил объяснить Жан-Франсуа. — Но ведь ты сам понимаешь, как это порой происходит: случайная встреча, потом всего один взгляд. Одно прикосновение — и дальше искра, буря, безумие…
— Избавь меня от подробностей. — Я поморщился. — Какая разница, кто с кем развлекается по ночам?
— Ну почему же только по ночам?.. — начал было Жан-Франсуа.
— Хватит паясничать. — Я махнул рукой. — Лучше потрудись объяснить, чего ради офицеру Третьей Республики понадобилось связываться с этой… Да будет тебе известно, друг мой, госпожа Белова — одна из самых…
— Вынужден поправить вашу светлость. — Жан-Франсуа радостно оскалился. — Госпожа де Жуанвиль. Уже неделю как гражданка Третьей Республики. И моя законная супруга.
Я в первый раз видел, как Гагарину изменяет самообладание. Старик, конечно же, сумел воздержаться от ругани или возгласов изумления, однако вдруг закашлялся так, будто у него отказали оба легких разом.
А я… Я почему-то почти не удивился. После смерти любимого дедушки у Оли было не так уж много вариантов, при которых она сумела бы прожить дольше, чем год или два. И удачное замужество определенно оказалось не самым плохим. Особенно если оно заодно сопровождается вербовкой во французскую разведку.
Ожидаемо. На месте Оли я, пожалуй, предпочел бы удрать за границу, прихватив по пути как можно больше наличных средств, однако она была из тех, кто попросту не умеет жить тихой и спокойной жизнью. Интриги, заговоры и прочие подковерные игрища въелись в саму суть личности внучки покойного Мещерского, и даже существовать без них она, пожалуй, уже не могла никак. Нуждалась, как наркоман в очередной драгоценной дозе, и если бы даже ей удалось сбежать…
Нет, такие не сбегают. Разве что на тот свет. Уж в этом плане они с бравым французским капитаном и правда оказались идеальной парой.
— Что ж… Полагаю, я должен поздравить тебя с бракосочетанием. И, конечно же, ее сиятельство маркизу де Морни. — Я повернулся к Оле и изобразил учтивый поклон. — Полагаю, теперь на тебя тоже распространяется дипломатическая неприкосновенность?
— Разумеется, — фыркнула та. — Стала бы иначе я тут появляться?
— Потрясающая, отважная женщина. — Жан-Франсуа коснулся губами Олиного плеча. — Тебя надежно защищает моя любовь.
— И твой титул, — ядовито добавил я. — Не так ли?
В большую и светлую — как, впрочем, в умеренных размеров и исключительно страстную любовь я, конечно же, не верил ни на грош. Слишком уж настырно мсье капитан изображал эту самую страсть. Не то чтобы я так уж хорошо успел изучить своего… пожалуй, теперь уже бывшего соседа по комнате в Корпусе, однако уже давно заметил одну закономерность: Жан-Франсуа всегда с охотой натягивал на себя маску весельчака и балагура, однако в нужный момент умел собраться… Но и даже тогда продолжал отчаянно дурить — и тем сильнее, чем хуже шли дела.
Видимо, и сейчас с ним творилось то же самое, и за лучезарным фасадом семейного счастья с роковой русской красоткой благородного происхождения скрывалась тоска.
— И титул, конечно же, — кивнул Жан-Франсуа. — Таковы уж мы, гасконцы. На что только не пойдем ради любви.
Прямо на моих глазах разворачивалась… Нет, не драма — скорее комедия в духе старины Мольера. Долг службы, вынужденная женитьба… Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться — мой французский друг не из тех, кто спешит связать себя узами брака — тем более с русской шпионкой.
Но, как выяснилось, жениться по любви в этом мире не суждено не только королям, но и честным служакам. И бравый капитан разведки Третьей Республики, конечно же, не посмел отказать просьбе господина президента — и покорно пошел под венец, невесть каким образом отыскав в петербурге подходящего для церемонии кюре — католического священника.
Для Республики внучка покойная князя Мещерского, не один год считавшаяся ближайшей подругой будущей императрицы — слишком ценный актив. Который следует оберегать и защищать любой ценой. И мнения какого-то там маркиза никто, конечно же, никто не спрашивал. Французы — впрочем, как и всегда — оказались себе на уме, и их помощь была не такой уж и бесплатной. Господин президент умел отыскать свою выгоду даже в самых бескорыстных на первый взгляд решениях.
Впрочем, ничего другого я и не ожидал. Настоящие друзья встречаются только у обычных людей. А уж если ненароком перешагнуть ту черту, что отделяет честного вояку от политика — они могут и вовсе испариться в одно мгновение. Или совсем исчезнув, или превратившись во всего лишь союзников.
И всего лишь временных.
А Оля… Оля просто неплохо устроилась — в очередной раз. Придумала простой и вместе с тем изящный способ подороже продать свои… кхм, таланты — и заодно отхватить мужа с землями, титулом, орденами и прочими благами, которые могла предложить хитрой интриганке Третья Республика.
— Да. Любовь, конечно же. И еще раз — мои поздравления, ваше сиятельство. — Я в очередной раз, не вставая, поклонился Оле, попутно влив в голос весь оставшийся запас яда. — Пожалуй, теперь самое время поинтересоваться, по какой, собственно, причине вы решили почтить визитом нашу скромную компанию.
— Моя супруга хочет предложить свою помощь. — Вместо Оли ответил Жан-Франсуа. — В разрешении одной весьма деликатной ситуации, связанной с вашим нынешним положением, друг мой.
— Очень любезно с вашей стороны, маркиза, — усмехнулся я. — Однако не могу не уточнить, для чего это нужно вам.
— Как я уже говорил — и совсем недавно! — мой президент и моя страна заинтересованы в сотрудничестве с вами. А значит, и с ее высочеством Елизаветой Александровной — нравится нам это, или нет.
Заговорил снова Жан-Франсуа. Видимо, основной задачей Оли в этой беседы было сидеть и помалкивать. Ну, и может быть, поблескивать загорелой кожей ног и стрелять глазами, осторожно прощупывая мою оборону. Вряд ли хитрый капитан всерьез рассчитывал, что я потеряю бдительность и стану сговорчивее, однако это действительно… скажем так, отвлекало.
— И раз уж мы теперь союзники, — продолжил Жан-Франсуа, — не вижу никаких причин не поделиться по-настоящему важной информацией. Той, что способна не только выручить вас, друг мой, но и в значительной степени изменить обстановку в столице. А значит, и спасти десятки и сотни жизней. Рядовых солдат, офицеров, аристократов… обычных людей, в конце концов. Ваших соотечественников, друг мой. И так уж случилось, что этой информацией располагает ни кто иной, как моя горячо любимая супруга. — Жан-Франсуа заговорщицки подмигнул и уже почти шепотом закончил: — Неужели ваша светлость способна отказаться от такого предложения?
Бесплатный сыр бывает только… Да, именно там он и бывает. Я не имел никаких оснований подозревать мсье капитана в обмане — более того, он наверняка и сам искренне верил, что помощь Третьей Республики и лично Оли… то есть, ее новоиспеченной маркизы де Морни, предоставляется мне безвозмездно, за большое человеческое «спасибо» и исключительно из гуманных побуждений.
А вот я, пожалуй, не верил. Ни красивым словам, ни Оле, ни уж тем более французскому президенту. Однако отказываться не собирался — во всяком случае, пока не выясню, что за драгоценность так настойчиво мне пытаются то ли продать, то ли вообще подарить.
Якобы.
— Допустим, ты меня заинтриговал. — Я откинулся на спинку кресла и забросил ногу на ногу. — И мне и правда уже не терпится узнать, что именно для меня приготовила твоя… супруга.
— То, за что любой на твоем месте заплатил бы любую цену. И не только деньгами, — наконец, подала голос Оля. — Я говорю об аудиенции с ее высочеством Елизаветой Александрой. Вдвоем, с глазу на глаз, без посторонних.
Да, тут Жан- Франсуа уж точно не ошибся — от такой возможности я бы точно не отказался. Вот только…
— Без посторонних? — с усмешкой переспросил я. — На выездных мероприятиях великую княжну наверняка охраняет целое полчище гардемарин, гвардейцев и членов Совета безопасности. А в Зимний без их ведома не проскочит даже мышь. И к тому же… — Я на мгновение смолк, получше подбирая слова. — Ты сейчас, мягко говоря, не в том положении, чтобы обещать подобное. Иными словами, я — да простит меня твой супруг — ни капли не верю, что ты можешь устроить мне аудиенцию с Елизаветой.
— Ошибаешься, дорогой мой Володя. — Оля лучезарно улыбнулась и посмотрела мне прямо в глаза. — Только я и могу.
Глава 22
— Да не переживай ты так. Лето, выходной день, — ехидно промурлыкала Оля. — Тишь да гладь. И никому ты не нужен.
Вояки по обеим сторонам Иоанновских ворот действительно даже не смотрели в нашу сторону. Один скучающе разглядывал проходящую мимо стайку ребятишек с воспитательницей, а второй, кажется, и вовсе задремал, уронив голову на грудь и едва не выпуская из рук карабин со штыком.
Бардак… Впрочем, ничего удивительного: по субботам и воскресеньям Петропавловскую крепость всегда открывали для посетителей. Гарнизон чуть ли не в полном составе отправлялся в увольнительную, и трехсотлетняя твердыня превращалась из тюрьмы для титулованных господ в обычную… почти обычную достопримечательность для туристов.
Часть личного состава, конечно же, остается на местах, однако хмурых караульных в полном боевом облачении загоняют подальше в казематы Трубецкого бастиона, и по территории крепости разгуливают по большей части плечистые молодцы из парадной роты гренадерского гвардейского полка. Гладко выбритые, нарядные, улыбчивые, ростом не ниже метр восьмидесяти и не выше метр восьмидесяти пяти — как на подбор. Обученные идеально чеканить шаг, ходить строем и тянуть вперед носок начищенного до блеска