о имеется, разрушается при термической обработке. В мясе, рыбе и жирах витамина С содержится очень мало или не содержится вовсе.
Что делать? Выход один – принимать недостающее количество витамина в таблетках!
Авторитет Полинга был настолько высоким, а шумиха, поднятая вокруг витамина С, оказалась настолько большой, что мало кто обратил внимание на одно очень важное обстоятельство: к выводу о благотворном действии столь больших доз витамина С Полинг пришел не экспериментальным, а теоретическим путем. Почувствовал себя лучше – порассуждал о том, насколько полезен витамин С, – разработал рекомендации по его приему. А где клинические испытания? По-хорошему предварительно следовало испытать действие таких «лошадиных» доз витамина С на добровольцах, причем на значительном количестве их, а уже потом нести ценное знание миру. Но Полинг верил своему организму больше, чем любым клиническим испытаниям.
Впоследствии же было доказано, что регулярный прием витамина С в больших дозах никак не влияет на сопротивляемость организма, но зато может вызывать нарушение всасывания витамина B12 в кишечнике, что приводит к развитию анемии. Другим эффектом больших доз витамина С является повышение концентрации мочевой кислоты в моче, что способствует образованию камней в почках. Такие вот дела.
В случае с Полингом сработал эффект плацебо – так в медицине называется улучшение состояния, основанное на внушении. Полинг искренне верил в пользу больших доз витамина С и потому отмечал улучшение самочувствия на фоне столь интенсивной «витаминизации» организма.
Несмотря на то что вакцинация является одним из самых значительных медицинских достижений в истории человечества, недоверие к ней широко распространено. Настолько широко, что в 2019 году недоверие к вакцинации оказалось в перечне десяти важнейших проблем, заслуживающих внимания Всемирной организации здравоохранения.
Отказ от прививок можно сравнить с курением в том смысле, что отказ от прививок отдельных людей наносит вред всему обществу точно так же, как курильщик подвергает риску здоровье окружающих его людей, вынужденных вдыхать табачный дым. Дело в том, что рост количества непривитых снижает коллективный иммунитет, способность всего общества противостоять определенному заболеванию. В популяциях с выраженной долей непривитых повышается риск заражения привитых. Например, 5 %-ное снижение числа привитых от кори может привести к трехкратному увеличению заболеваемости в целом.
Глава шестая. Пандемия ВИЧ
Если кто не в курсе, то распространение вируса иммунодефицита человека (ВИЧ) давно приобрело характер пандемии. В 2018 году 38 миллионов человек на планете имело этот вирус. Пик пандемии пришелся на 1996 год, когда число новых случаев заражения достигло 2,9 миллиона человек (а по самым пессимистичным данным – 3,8 миллиона!). В 2018 году этот показатель снизился до 1,7 миллиона человек, то есть произошло снижение на 40 %. Положительная динамика радует, но все равно цифры остаются пугающими.
ВИЧ является ретровирусом, инфицирующим клетки иммунной системы, разрушающим их или ослабляющим их функцию. В результате развивается состояние, именуемое иммунодефицитом – недостаточностью иммунитета. Название «ретровирус», то есть обратный вирус, данное биологическое семейство РНК-содержащих вирусов получило за особенность тиражирования своей РНК в клетках-хозяевах, которая называется обратной транскрипцией или ретротранскрипцией.
Транскрипция – это синтез РНК с использованием ДНК в качестве матрицы, то есть перенос генетической информации с ДНК на РНК. У ретровирусов сначала происходит обратный процесс – синтез ДНК на основе РНК. На основе вирусной РНК в цитоплазме зараженной клетки вырабатывается небольшая молекула ДНК, которая вставляется в одну из молекул ДНК клетки и далее служит матрицей для синтеза молекул вирусных РНК. Эти молекулы РНК выходят из клеточного ядра в цитоплазму, где вирусы «упаковываются» в оболочку и выходят наружу, для того чтобы инфицировать новые клетки.
Если образующиеся вирусы покидают клетку одновременно, разрывая ее при этом, то такая вирусная инфекция называется литической (название произошло от греческого слова lysis, означающего «разложение» или «распад»). Проще говоря, наштампованные вирусы накапливаются в клетке до тех пор, пока клетка не разрывается, подобно переполненному мешку.
Если же образующиеся новые вирусы покидают клетку-хозяина «деликатно», не вызывая ее гибели, то такая вирусная инфекция называется персистентной (от латинского persistere – быть стойким, поскольку такой вирус сохраняется в организме в течение длительного времени) или латентной (от латинского latentis – скрытый). Нет разрушения клеток – нет клинических симптомов, то есть проявления болезни.
А доводилось ли вам слышать термин «инаппарантная вирусная инфекция»? Так называют острую вирусную инфекцию (характеризующуюся недолгим пребыванием вируса в организме), которая не сопровождается клиническими признаками острого вирусного заболевания, то есть, протекает бессимптомно. Если же речь идет о длительном бессимптомном присутствии вируса в организме, то говорят о латентной вирусной инфекции.
ВИЧ передается через прямой контакт поврежденной или неповрежденной слизистой оболочки или поврежденной кожи здорового человека с такими биологическими жидкостями зараженного человека, как кровь, сперма, предэякулят[44], секрет влагалища и грудное молоко.
Обратите внимание на такую казуистику: существует понятие ВИЧ-инфекции или синдрома приобретенного иммунного дефицита (СПИД), который является состоянием, развивающимся на фоне ВИЧ-инфекции. Состоянием, но не болезнью в прямом понимании этого слова. Сам по себе ВИЧ никакой болезни не вызывает. ВИЧ – вежливый диверсант, который втихаря, не привлекая к себе внимания, приводит в негодность защитные силы организма, делая его беззащитным перед внешними и внутренними врагами. Внешние враги – это возбудители инфекционных заболеваний, а внутренние – это опухолевые клетки, способные к неконтролируемому росту (такие клетки образуются в организме постоянно, но иммунная система сразу же распознает их и уничтожает, не давая размножиться настолько, чтобы вызвать заболевание).
То, что ВИЧ никакой болезни не вызывает, при большом на то желании позволяет рассматривать его как переходную форму к комменсализму. На самом деле ни о каком комменсализме речь не идет, и мы уже об этом говорили. Речь идет о том, что при уничтожении агрессивных вирусов, придерживающихся первой стратегии стратегии паразитизма, их место занимают стратеги второго типа, поспокойнее нравом, но при этом не менее опасные. В 2018 году общемировое число умерших от сопутствующих СПИДу болезней составило 770 тысяч человек, а в 2004 году – 1,7 миллиона человек. Здесь мы снова видим положительную динамику, но перспективы нашей победы над ВИЧ остаются весьма туманными.
С одной стороны, ЮНЭЙДС (UNAIDS)[45] прогнозирует прекращение пандемии ВИЧ к 2030 году. Ставка при этом делается на современную антиретровирусную терапию, понижающую концентрация вируса в крови зараженного человека. А чем ниже концентрация вируса, тем ниже вероятность передачи болезни. Микроорганизмы живут по принципу «один в поле не воин», они не могут вызывать заболевания в одиночку. Для внедрения в организм им надо действовать сообща, большими группами. С другой стороны, препарат, позволяющий полностью избавить организм зараженного человека от ВИЧ, пока еще не создан. Вакцины от ВИЧ тоже не существует. Да и все противоэпидемические мероприятия оказались не очень-то эффективными. А обнадеживающая положительная динамика последних лет может быть обусловлена не медицинскими, а сугубо биологическими причинами, ведь пандемиям свойственно волнообразное течение.
Сейчас мы столько слышим и читаем о ВИЧ и СПИДе, что трудно поверить в то, что совсем недавно, всего каких-то 40 лет назад, человечество пребывало в счастливом неведении.
История ВИЧ (обратите внимание, не пандемия, а история) началась 5 июня 1981 года, когда центры по контролю и профилактике болезней США[46] сообщили о 5 случаях пневмоцистной пневмонии[47] и 28 случаях саркомы Капоши[48]. Все заболевшие были мужчинами-гомосексуалистами, поэтому это состояние назвали гей-связанным иммунодефицитом. Несколько позже появилось другое название – «болезни четырех Г», поскольку данное иммунодефицитное состояние обнаружили у тех, кто жил или бывал на Гаити, у гомосексуалистов, гемофиликов и лиц, употреблявших героин. Но к сентябрю 1982 года ученые поняли, что эта болезнь поражает не только гомосексуалистов, и гей-связанный иммунодефицит сменил название на «синдром приобретенного иммунодефицита». А в следующем году вирус иммунодефицита человека открыли в двух лабораториях – во французском Институте Пастера и Национальном институте рака в США.
Прежде считалось, что пандемия ВИЧ началась в конце 60-х годов ХХ века, когда вирус был занесен в США с Гаити (до разрушительного землетрясения 2010 года, которое усугубилось эпидемией холеры, Гаити был одним из любимейших мест отдыха жителей США и Канады), но если уж докапываться до корней, то началом пандемии следует считать 1920 год или 20-е годы ХХ века. Возможности современной генетики позволили ученым не только определить возраст ВИЧ, но и найти место, откуда началась пандемия. Отправной точкой оказался город Киншаса, столица Демократической Республики Конго, которая до 1960 года была колонией Бельгии[49]. Киншаса в колониальный период называлась Леопольдвиллем в честь бельгийского короля Леопольда II.
Сейчас нет никаких сомнений в том, что ВИЧ человек получил от обезьян, а именно от своего ближайшего родственника шимпанзе. Шимпанзе поражаются модификацией, которая называется вирусом иммунодефицита обезьян (ВИО). Длительное время считалось, что ВИО для человека не опасен, он не может встраивать свой генетический материал в человеческие хромосомы и потому не вызывает у людей иммунодефицита. Это обстоятельство мешало выстроить схему перехода ВИО от шимпанзе к человеку и превращения его в ВИЧ, ведь для того, чтобы осуществить переход, вирус должен был обладать способностью к размножению в организме человека. Ученые начали думать о каком-то общем предке, от которого произошли ВИО и ВИЧ, но с общим предком тоже как-то не складывалось. Та информация, которую можно было «выжать» из генов, свидетельствовала о том, что ВИЧ является потомком ВИО, а не его двоюродным братом. Но при этом ВИО не мог паразитировать в организме человека, чтобы постепенно превратиться в ВИЧ, – такой вот парадокс.