В-третьих, разворачивающаяся в мире истерика под кодовым названием COVID-19 будет подпитывать процессы изоляционизма и протекционизма. А это дополнительно будет повышать привлекательность золота, которое может оказаться единственным надежным средством обмена и платежей в условиях изоляционизма и протекционизма.
И, с этой точки зрения, странно выглядит прошлогодняя деятельность Банка России в части, касающейся золота. Опираясь на другие (помимо рассматриваемого нами обзора) источники, я вижу, что Банк России продолжал наращивать в прошлом году золотые резервы. Но делал это не так энергично, как в 2018 году. По моим оценкам, в позапрошлом году Банк России закупил 274 тонны драгоценного металла, т. е. почти все золото, которое было добыто в Российской Федерации. А вот в прошлом году — лишь 156 тонн, что немного более половины внутренней добычи. Причем сворачивание закупок золота особенно явно обозначилось во втором полугодии. К сожалению, остальное добытое золото ушло за пределы Российской Федерации. В феврале нынешнего года были обнародованы данные таможенной статистики по итогам внешней торговли за прошлый год. Выяснилось, что продажи российского золота за рубеж подскочили в 2019 году в восемь раз, до 5,7 млрд. долл., и почти весь объем был вывезен в Великобританию. Это золото должно было пополнить золотые резервы РФ, а оно по непонятным причинам было поставлено нашему геополитическому противнику.
И вот 30 марта на сайте Центробанка появляется информация: «Банк России с 1 апреля 2020 года приостанавливает покупку золота на внутреннем рынке драгоценных металлов. Дальнейшие решения о покупке золота будут приниматься в зависимости от развития ситуации на финансовом рынке».
Решение более чем странное. Честно говоря, в нынешней непростой и все более осложняющейся обстановке я ждал от Банка России совсем иного решения. А именно, что он прекращает полностью и в любом виде закупки иностранной валюты и одновременно переходит к закупкам всего золота, добываемого в Российской Федерации. Напомню, что золотодобыча всегда была стратегической отраслью отечественной экономики. В годы Великой Отечественной войны ее называли «валютным цехом», который не прекращал работы ни на один день. Вся его продукция закупалась Минфином и Госбанком СССР. Золотые резервы страны сыграли не последнюю роль в победе Советского Союза в войне с фашистской Германией.
Следствием принятого решения по золоту может стать либо полный развал «валютного цеха» российской экономики, либо он начнет работать на геополитических противников России.
P.S. После того, как я поставил точку на статье, 6 апреля неожиданно в СМИ появилась следующая информация со ссылкой на статистику Федеральной таможенной службы. Из России резко ускорился вывоз золота: за январь-февраль для продажи за рубеж российскую границу пересекли 17 тонн драгметалла на сумму 854 млн долларов. Экспорт золота взлетел в 7 раз относительно того же периода прошлого года. Главным направлением остается Лондон — крупнейший в мире центр торговли физическим слитками. За первые два месяца 2020 года в столицу Британии было вывезено 15,4 тонны на 775 млн долларов. Кажется, развитие событий начинает происходить по второму из упомянутых мною выше сценариев.
Вирусно-экономический кризис: что происходит в мире золота?
Влияние нынешнего вирусно-экономического кризиса на разные отрасли экономики и разные рынки неодинаково. Почти по всем отраслям и рынкам можно сказать, что это влияние со знаком минус, лишь величина минуса различается. Рухнули цены на нефть (в начале апреля они упали до минимального уровня, который последний раз фиксировался 21 год назад), прекратились международные авиаперевозки, полностью парализован международный и даже внутренний туризм и т. д.
Чуть ли не единственным рынком, демонстрирующим положительную динамику, оказался рынок золота. В декабре 2019 года цена на желтый металл поднялась с 1460 до 1500 долларов за тройскую унцию. 9 марта 2020 года цена достигла планки в 1700 долларов, что явилось самым высоким показателем с 2012 года. Рекорд, как отметили эксперты, был достигнут не без помощи фактора «COVID-19». Эксперты прогнозируют, что в этом году рынок желтого металла будет иметь четкие признаки «бычьего», т. е. с растущими ценами; средняя цена золота в текущем году прогнозируется в 1750 долл. за тройскую унцию. А в следующем году он должен стать «ревущим бычьим» рынком. Т. е. цены должны расти очень бурно и достичь планки 1935 долл. за тройскую унцию[52].
Эксперты отмечают, что даже если бы не было вирусной пандемии «COVID-19», цены на желтый металл все равно бы имели тенденцию к росту. Дело в том, что в сентябре прошлого года не было пролонгировано на очередные пять лет Вашингтонское соглашение по золоту. Напомню, что в 70-е годы прошлого века был ликвидирован золотодолларовый стандарт, и монополистом в мире денег стал доллар США. Эта ликвидация была оформлена решениями о демонетизации золота, принятыми на международной валютно-финансовой конференции на Ямайке в январе 1976 года. Золото, тем не менее, оставалось опасным конкурентом доллара США. Для того, чтобы валюта, эмитируемая Федеральной резервной системой США, могла действительно занять монопольные позиции в мире, надо было ослабить или ликвидировать его конкурента — золото. В 80-е годы был создан тайный картель в составе американского казначейства, Федерального резервного банка Нью-Йорка, Банка Англии, ведущих банков Лондонского сити и Уолл-стрит, некоторых швейцарских банков и других институтов, который играл на понижение золота. Проводились регулярно золотые интервенции за счет золота из официальных резервов США и, возможно, некоторых других стран. Это одна из величайших афер ХХ века, которую «хозяева денег» пытались всячески прикрыть и которую еще предстоит расследовать.
В 1999 году тайный картель был замещен официальным картелем, который представлял собой соглашение двух десятков ведущих Центробанков. Он получил скучное, мало что значащее для обывателей название — «Вашингтонское соглашение». Центробанки обязывались продавать часть своих золотых резервов. Всего было четыре соглашения, каждое действовало в течение пяти лет, а затем заключалось новое (с пересмотренными квотами Центробанков на продажу золота). Центробанки все неохотнее расставались со своим золотом. Все факторы действовали в пользу повышения цены на золото. Становилось все труднее играть в поддавки, т. е. совершать заведомо невыгодные операции по продаже желтого металла. Четвертое соглашение (2014–2019) фактически существовало только на бумаге. Центробанки молча бойкотировали выполнение своих обязательств в рамках выставленных квот на продажу золота. Как и ожидалось, очередное пятилетнее соглашение в сентябре 2019 года не было подписано. Рынок золота стал действительно «рынком», где нет искусственного занижения цены на драгоценный металл. И этот фактор должен был стать определяющим повышательную динамику цен на золото в 2020 году.
Но тут в марте еще неожиданно подключился «вирусный» фактор, который дополнительно стал подпитывать «бычьи» тенденции на рынке золота. «Вирусный» фактор спровоцировал сильнейшую рецессию в мировой экономике. Во время кризисов мотивация участников рынков меняется. Главной их целью становится не получение прибыли и приумножение капитала, а его сохранение. Может быть, золото выглядит не очень привлекательно как средство обогащения, но оно становится самым надежным средством сохранения богатства. Во время кризисов начинается бегство из наличных и особенно безналичных денег и ценных бумаг в «желтый металл». Так было во время всех экономических кризисов предыдущих двух веков. Нынешний кризис 2020 года в этом плане исключения не представляет. Опытные финансовые аналитики также знают хорошо «золотое правило» экономических рецессий: падение фондовых индексов и цен на товарных рынках сопровождается одновременным повышением цен на желтый металл. В этом году на фондовых рынках было несколько серьезных «подземных толчков», сопровождавшихся падениями курсов акций ведущих компаний и фондовых индексов: 19–21 февраля, 24–28 февраля, 2–6 марта, 9-13 марта. Падение 9 марта получило название «черного понедельника», его списывают исключительно на действие фактора «COVID-19». Индекс Dow Jones Industrial Average в США, например, в этот день потерял более 2000 пунктов, что было самым глубоким падением на суточной основе для данного индекса.
«Вирусный» фактор в сфере золотой экономики проявился еще в следующем. После объявления Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ) о том, что в мире началась пандемия коронавируса, в ряде стран, предприятия золотой экономики были временно остановлены. Я имею в виду предприятия, занимающиеся добычей золота, переработкой золотосодержащих отходов, аффинажем драгоценного металла. Наиболее радикальные меры были предприняты в ЮАР, где на карантин были переведены все золотодобывающие шахты страны. На конец марта текущего года сокращение мощностей по добыче золота в результате установления карантинных каникул составило (в % от полной добывающей мощности): Канада — 55,3; Аргентина — 58,8; Бразилия — 4,8; Россия — 8,2; США — 0,7. Всего предложение драгоценного металла добывающими предприятиями в мире под влиянием фактора коронавируса сократилось на 14,3 %[53].
Известно, что наибольшими аффинажными мощностями обладает Швейцария. Там в марте большая часть аффинажных предприятий также была остановлена. Правда, сообщается, что в апреле их работа будет восстановлена[54]. Подобные остановки, конечно, способствуют повышению цен на желтый металл.
Важным для понимания изменений в золотой экономике является такой аспект, как политика Центробанков в области золотых резервов в период вирусного кризиса. Известно, что в 2017–2019 гг. Центробанки активно накапливали золото в составе своих международных резервов. В 2017 году их чистые закупки (т. е. закупки за вычетом продаж), по данным Всемирного совета по золоту (World Gold Council, WGC), составили 374,8 т. В 2018 году мировые Центробанки нарастили свои официальные запасы золота на 651,5 т. Это максимальный прирост с 1971 года, когда де-факто был отменен золотодолларовый стандарт (тогда американское казначейство в одностороннем порядке приняло решение о прекращении размена долларов на желтый металл). Крупнейшим покупателем золота в позапрошлом году стал Центробанк России — 274 т.