здник в честь капитана. У них имелся бочонок эля и поднос с мясом и сыром. Поскольку я не успел перекусить и по-прежнему ждал короля, я остался.
– А когда обнаружилось, что девушка пропала, почему вы так настаивали, чтобы капитан Лоренс поднял тревогу?
– Я беспокоился за короля. Она могла оказаться кем угодно. Женщина, которая продает свое тело, способна на все. Что, если она принесла кинжал и планировала перерезать королю горло?
– Это всего лишь девчонка, безграмотная шлюха из Медфордского дома. Думаете, я поверю, будто вы боялись, что она проберется к королю с мясницким тесаком? И даже если проберется, будет всерьез угрожать его жизни?
– Я находился в комнате с десятком замковых стражников, которые признались, что нарушили правила и провели внутрь девчонку, а потом каким-то образом упустили ее. В отличие от вас, у меня их способность защитить короля вызывала сомнения. Я думал, что уж вы-то со мной согласитесь и примете мою сторону.
– Вашу сторону? – язвительно спросил Эксетер. – Знаете, что я думаю, епископ? Я думаю, вы и ваша сторона ничего так не желают, как покончить с монархией. Я также думаю, что башня эта весьма уединенная, хотя и является частью королевской резиденции. Лестница длинная, наверху холодно, и, говорят, там водятся призраки. Чудесное заброшенное, но близкое место, чтобы плести интриги против короля. Я думаю, вы побывали там – перед праздником – не для того, чтобы наслаждаться видами, а для того, чтобы злоумышлять с кем-то еще. Ходят слухи, что в ночь перед смертью Уэйнрайта в башне видели свет. Возможно, у вас вошло в привычку там встречаться, и, столкнувшись с несущимися по ступеням королевскими солдатами, вы встревожились. И не зря. В гардеробе пряталась женщина. Была ли она там во время вашей встречи? Подслушала ли вашу с заговорщиками беседу? Вам требовалось это выяснить. Вот почему вы подняли тревогу. Вы хотели найти ее и перерезать ей горло.
– Мальчик мой, это весьма затейливая история, и очень изобретательная. Но зачем рассказывать ее мне? Уверен, вы сочинили эту речь, чтобы вызвать у короля, или хотя бы канцлера, недоверие ко мне – и, осмелюсь сказать, отвлечь внимание от вас. Мы оба знаем, что это вы злоумышляете против короля и вы столь отчаянно ищете девушку. Не вы ли подстроили все так, чтобы Барнс провел ее внутрь? Поэтому вы его убили? Чтобы он не сказал правду? Видите ли, бросаться обвинениями легко – но они абсолютно ничего не стоят. Я-то знаю, я пытался убедить короля. Он не захотел меня слушать. Ему подавай факты, не предположения. А теперь, если только вы не собираетесь меня арестовать, я возвращаюсь в собор. Я слишком стар для праздников.
Ричард постучал в дверь.
– Кто там? – крикнул Эксетер. – Что вам нужно?
– Ричард Хилфред. Я пришел к епископу.
– Ну конечно, входите, Хилфред, – ответил Сальдур.
– А разве вы не охраняете короля? – осведомился Эксетер.
– Этим вечером меня приставили к королеве, ваше превосходительство, и она только что отпустила меня.
– Что-нибудь еще, констебль? – спросил Сальдур.
– Я отыщу девчонку, – сказал ему Эксетер. – Я отыщу Розу, и тогда, надо полагать, у нас с вами состоится еще одна, совсем другая беседа.
Он оттолкнул Ричарда и понесся по коридору к лестнице.
– Входи, Ричард. Чем я могу тебе помочь?
Ричард закрыл дверь, но все равно боялся, что их услышат. В конце концов, он же подслушал предыдущий разговор в часовне.
– Я нашел Розу, – тихо проговорил он.
Глава пятнадцатаяРоза
Они быстро шагали по неуютно узкому коридору. Ричард шел первым, высоко держа фонарь и освещая путь епископу, который, очевидно, впервые оказался в темнице. Звуки праздника почти не долетали сюда и казались неразборчивой, приглушенной смесью разговоров, смеха и музыки. У последней камеры Ричард достал ключ, который дал ему сын.
– Рубен? – позвала девушка, когда он открыл дверь.
– Нет, – ответил Ричард, входя и поднимая фонарь, чтобы осветить съежившуюся у дальней стены Розу. – Я отец Рубена. Он прислал меня, а я захватил епископа Сальдура, который хочет задать тебе несколько вопросов.
Они вошли в камеру с рассыпанной по полу соломой, и епископ пренебрежительно кивнул девушке.
– Ты была прошлой ночью в высокой башне?
Роза кивнула, кутаясь в одеяло.
Ричард порадовался, что она совершенно не похожа на его Розу. Намного младше, возраста Рубена, с круглым, наивным лицом.
– Сержант Хилфред говорит, ты подслушала разговор двух мужчин. Что ты слышала?
– Они обсуждали убийство короля.
– Кто это был?
– Не знаю, сэр.
Сальдур подошел ближе.
– Ты уверена? Это очень важно.
– Они не называли имен.
Он сделал еще один шаг.
– Точно?
Съежившаяся в соломе Роза выглядела смертельно напуганной.
– Я… ах да… без имен, но один назвал другого «ваша милость».
– Что-нибудь еще?
Она помедлила. Ричард видел, как она пытается придумать хоть что-нибудь, лишь бы умилостивить возвышавшегося над ней епископа.
– Да… да! Они назвали имя Клэр.
– Клэр? – не отступал Сальдур.
– Я слышала… – Роза посмотрела на Ричарда, затем в пол. Ее взгляд задумчиво блуждал, она пыталась вспомнить. – Да! Они сказали: как жаль, что Клэр пришлось умереть. Она узнала, кто убил канцлера. – Роза быстро закивала, и с ее волос посыпались соломинки.
– Они сказали, кто это был?
Роза снова задумалась, на ее лице отразилось разочарование.
– Нет.
– Ты сможешь узнать эти голоса, если вновь их услышишь?
Снова пауза. Роза посмотрела на мужчин и тихим, жалким голосом ответила:
– Я не знаю.
Сальдур еще мгновение вглядывался в девушку, потом вышел. Ричард последовал за ним. Они миновали пустой коридор с камерами, затем его преосвященство остановился и очень тихо спросил:
– Кто еще знает, что она здесь?
– Никто, только мой сын.
– Твой сын?
– Рубен. Сегодня его первое дежурство у ворот.
– Он сейчас дежурит?
– Да.
Сальдур улыбнулся.
– Превосходно. Ты должен вывести Розу из замка. Сделай это сейчас, пока Эксетер не нашел ее. Позаботься о ней. Найди безопасное место – где никто не станет искать. Затем немедленно возвращайся, сегодня мне понадобится твоя помощь. Судьба королевства – в наших руках.
Рубен начинал понимать, почему его опоздание вызвало недовольство Бэйла. Стоять на одном месте оказалось труднее, чем колоть дрова, и намного труднее, чем чистить лошадей. Долгие часы не происходило ничего примечательного, а ночь выдалась холодной.
– Из-за чего вышла стычка на этот раз? – спросил Гришем.
Напарником Рубена был седой ветеран, который всегда его пугал. Гришем обладал скрипучим голосом, косматыми бровями и вечно щетинистым подбородком. Рубена это интриговало: насколько он знал, старик никогда не брился, но и борода у него не росла.
– Какая стычка?
Рубен удивился, что Гришем завел с ним беседу. Он редко говорил, но, возможно, от скуки никто не защищен.
– Между тобой и отцом, сегодня утром. Я слышал, как ты опять врезался в дверь. Разбудил меня.
– Простите. – Рубен не стал развивать тему, решив, что Гришем просто хотел пожаловаться.
– Ну? Так в чем было дело?
Рубен в замешательстве посмотрел на старого солдата. «Он действительно хочет знать?» Может, надев форму, Рубен стал другим не только в глазах запертых в темнице девчонок.
– Ему не понравилось, что я был с принцем и его друзьями.
– Точно. Я об этом слышал. Повезло, что вы вернулись более-менее вовремя. Они собирались отправить отряд на поиски. Если бы это произошло, тебе пришлось бы отвечать не только перед отцом.
– А что мне оставалось делать? Когда принц просит поехать с ним, нельзя сказать ему «нет».
– Мне плевать, что ты сделал и почему. Просто интересовался, с чего Ричард колотил тебя головой об дверь.
– Он пил, – сказал Рубен, сам не зная зачем. Отец много раз бил его трезвым, и Гришему это было известно.
Старый стражник посмотрел через мост на очередь из карет, на которых по-прежнему горели лампы, и почесал щетинистый подбородок. Он часто это делал.
– Знаешь, он неплохой парень, твой отец. Просто жесткий. Мир сделал его таким, как и всех нас, так или иначе. Он только пытается закалить тебя, чтобы ты нарастил шкуру и не истек кровью до смерти. Понимаешь, о чем я? Это выживание. Мир – поганое место, дружок. Дай ему шанс, и он тебя прикончит, причем необязательно клинком или кашлем. Знаешь, неспроста мужчины предпочитают погибнуть в битве. Иногда остаться в живых – намного хуже. Баловством крепкого сына не вырастишь. Для этого нужно бить его головой об дверь.
Гришем никогда еще не был столь многословен с Рубеном. Тот решил испытать удачу и воспользоваться его настроением.
– Вы знали мою мать?
– А как же, мы все ее знали. – Гришем осекся и быстро добавил: – Не в том смысле. Она не была… ну… такой, как говорят. Она была хорошей девушкой, милой. – Он помолчал. – Может, дело и в этом. Он не хочет, чтобы ты был таким, как она.
– Каким?
– Слабым.
– Потому что она убила себя?
– Некоторые люди… у них совсем нет панциря. Роза Рубен была такой. Ты мог прочесть ее мысли, просто взглянув на нее. Она все тебе выкладывала – не знала, что такое тайна. Если была несчастна – плакала. Если счастлива – улыбалась.
– А если ее сердце было разбито?
– Вижу, ты понял суть.
Двери замка распахнулись, выпустив луч света и две фигуры. Одна куталась в одеяло. Даже на расстоянии Рубен узнал свою Розу и отца, которые быстро пересекли двор и подошли к воротам.
– Я веду ее домой, – сообщил Ричард Хилфред, прежде чем кто-то из стражников успел открыть рот, и посмотрел на Гришема. – Эта девушка, Роза, подслушала двух человек, которые планировали убить короля. Так?
Роза кивнула.
– Одним из них был лорд Эксетер, – продолжил отец Рубена. – Эксетер ищет ее, чтобы убить. Поэтому мне нужно увести ее подальше от него.