— Выходит, кто-то занес череп в палатку, пока вы были в доме, а пока бродили по ярмарке после того, как сделали предсказание покойному, неизвестный его забрал. Так?
— Да, — подтвердила Софи. — Я тоже подумала, что это странно, и говорила с мисс Тревик, но она ничего не знала об этом черепе.
— Это верно, — спокойно сказала Дерика, когда все взгляды обратились на нее.
— И я ничего о нем не знал, — добавил сэр Ганнибал с напряженной улыбкой. — Как и сказала мисс Уорри, я беседовал с господином Боурингом в библиотеке, в то время как кто-то, должно быть, подложил череп в палатку.
— А в доме у вас есть череп, сэр Тревик?
— Нет, насколько мне известно.
— А что это был за череп? — продолжал расспросы следователь, обращаясь к Софи.
Гувернантка содрогнулась.
— Это была ужасная вещь, — созналась она. — Словно из ночного кошмара. Он был окрашен в алый цвет, а вокруг его лба был широкий серебряный обруч, напоминающий корону.
Все присутствующие в зале заинтересовались, услышав такое интригующее описание.
— Интересно, откуда могла взяться такая странная вещь, как вы думаете, мисс Уорри? И куда она делась? Может, вы оставили ее себе?
— Я бы так и сделала, но череп исчез.
— И как же он исчез?
— Я могу сказать только то, что он самым таинственным образом появился в палатке и таким же образом пропал, — отрезала свидетельница, которая уже чувствовала усталость от этого допроса. — Он появился перед визитом в мою палатку господина Боуринга, а исчез после того, как тот ушел.
— А кто-нибудь кроме вас и господина Боуринга видел его?
— Нет, насколько мне известно. Вы уже закончили мой опрос?
— Да, — механически ответил следователь.
Софи, которая выглядела усталой, села на свое место. То, что рассказала гувернантка, звучало так странно, что коронер колебался: верить этому или нет. Такому человеку, как мисс Уорри, все это могло попросту привидеться. Или, быть может, красный череп был лишь сказкой, которую женщина сочинила, чтобы разрекламировать себя. С другой стороны, письмо с предсказанием действительно существовало.
— Собственно, вот и все свидетельские показания, господа, — подвел итог следователь после долгой паузы.
В зале началось перешептывание, а затем он выступил с речью, в которой перечислил все известные факты, в том числе и те, о которых поведала гувернантка. Но все его объяснения не пролили и лучика света на тайну, которая, несомненно, скрывалась за смертью миллионера. Было ясно, что совещание присяжных не займет много времени. Они считали, что из имеющихся фактов невозможно сделать какие-то определенные выводы. Единственное, что удалось точно установить, — это то, что господин Боуринг был застрелен тем же самым человеком, который пытался погубить его во время автомобильной катастрофы.
В итоге был вынесен вердикт, что неизвестное лицо совершило предумышленное убийство. На этом слушание завершилось.
Довольны остались только журналисты, которые превратили рассказ мисс Уорри в сенсационные статьи. Все сошлись на том, что дело более чем загадочное, а сэр Ганнибал рассердился, что лишь сейчас впервые услышал о странном алом черепе.
— Вы должны были сразу рассказать мне об этом, — сердито сказал сэр Тревик гувернантке. Разговор состоялся в его особняке, после обеда.
— Я не думала, что это кого-то заинтересует, — смущенно проговорила та в ответ. — Однако я упомянула о нем, когда говорила с Дерикой.
— А ты почему мне ничего не сказала? — спросил сэр Ганнибал у дочери, которая в то время писала письмо господину Форду, в деталях рассказывая обо всем, что произошло на следствии: это представляло большой интерес для молодого адвоката, вернувшегося в Лондон.
— Рассказывать тебе про череп не было никакой необходимости, — заверила отца девушка, на мгновение подняв взгляд. — Я подумала, что это кто-то пошутил. Конечно, если бы я знала, что этот череп так напугает господина Боуринга или что ему угрожает смерть, я, без сомнения, навела бы справки. Но теперь, боюсь, невозможно будет узнать, кто и зачем принес его в палатку.
— Мертвую голову поставили туда специально, чтобы напугать господина Боуринга, — сердито заметил Тревик. — Выходит, тот, кто ее принес, знал, что Джон отправится погадать, и знал о каких-то обстоятельствах из его прошлой жизни.
— Вы знали о них немало, — многозначительно заметила мисс Уорри.
— Да, — согласился баронет. — Я знал про него много хорошего и много плохого. Боуринг был странным человеком. В нем в равной доле смешалось добро и зло. Но я совершенно точно могу сказать, что ничего не слышал о Мертвой голове, выкрашенной в красный цвет. Все это очень странно. Я поеду в Грандж, когда будут зачитывать его завещание, и спрошу об этом у миссис Крент. Может, она сумеет пролить свет на этот вопрос.
Дерика неожиданно вздрогнула.
— Вы хотите присутствовать при чтении завещания? — быстро спросила она.
— Конечно. Гратгон, адвокат Джона, приехал из Лондона, чтобы присутствовать на похоронах и зачитать завещание. К тому же он сам пригласил меня. Возможно, Боуринг упомянул меня в завещании, а быть может, он даже хотел сделать меня опекуном Моргана.
— А может, бедный мистер Боуринг оставил все свое состояние Дерике, при условии, что она выйдет замуж за его сына, — с хихиканьем заметила Софи, не сводя глаз с баронета.
— Это крайне маловероятно, — хладнокровно объявила мисс Тревик.
— Не знаю, не знаю. По-моему, в этот день у Боуринга, кроме этого брака, ничего не было на уме, — отрезала ее гувернантка.
— Вы говорите глупости, — совершенно спокойно фыркнула Дерика и поднялась, держа в руках письмо к Форду. — А теперь, Софи, вы можете и даже должны сказать отцу, что намерены оставить нас.
— Что? — воскликнул сэр Ганнибал. — Вы, мисс Уорри… Вы же были с нами с тех пор, когда Дерика еще была ребенком… И вы собираетесь от нас уйти?
— Да, — пристыженно ответила гувернантка. — Я думала остаться в вашей семье до самой старости, но последнее время тут платят не слишком исправно, — и женщина стыдливо посмотрела на хозяина.
— Я не могу делать деньги из пустоты, — заметил баронет, немного покраснев. Речь мисс Уорри немного задела его гордость. — Но я заплачу вам все, что должен, прежде чем вы нас оставите. Хотя считаю, что вы поступаете неразумно… И куда же вы собираетесь податься?
Софи в свою очередь покраснела и ответила с гневом:
— Я вовсе не такая беспомощная, я не хуже других, сэр Ганнибал. Я правильно предсказала смерть господина Боуринга и прославилась. Теперь я собираюсь в Лондон. Буду зарабатывать гаданием!
— Вас арестуют за мошенничество.
— Нет, я организую все официально. Мое пророчество об этом убийстве в самом деле стало настоящей сенсацией. Я заработаю много денег и через несколько лет выйду в отставку.
— Все эти пророчества — ерунда, — сердито объявил сэр Тревик.
— Ничего подобного. Это была правда, сэр.
— Неужели все это вы прочитали по руке Боуринга?
Мисс Уорри очень странно посмотрела на баронета.
— Я на самом деле сделала это, — объявила она торжественным тоном. — Вы скептик, но на этот раз вы и другие шуты вынуждены будете признать правду. — И, сказав это, женщина вышла из комнаты с куда меньшей кротостью, чем обычно.
— Она сильно изменилась за последнее время, — заметила Дерика, глядя на отца. — Успех этого пророчества, похоже, свел ее с ума. Раньше она была тише воды, ниже травы, а теперь и со мной ведет себя довольно грубо. Я даже рада, что она хочет уйти.
— Я тоже, — сказал сэр Тревик с мрачным вздохом. — Только выглядит все это так, словно крысы бегут с тонущего корабля. Без господина Боуринга я и в самом деле не знаю, где брать наличные.
— Подождем, пока не зачитают завещание, — сказала девушка, ласково погладив отца по руке. — Быть может, он упомянул тебя в завещании.
— Пф! Не слишком-то верится, это не в его характере. — заметил старый аристократ. — Однако ты должна поехать со мной и послушать.
— Зачем? Неужели без этого нельзя обойтись?
— Нельзя. Я не хотел бы оказаться один в мрачном доме, где будет только экономка и безумный наследник. Конечно, если ты боишься Моргана…
— Я ничего не боюсь, — едва заметно улыбнувшись, отозвалась Дерика. — Я поеду с тобой, отец, и, возможно, мы в самом деле услышим что-то полезное.
Как и многие девушки ее возраста, мисс Тревик хотела вести спокойную, беззаботную жизнь, не думая о хлебе насущном. Но чувство долга не оставляло ей другого выбора. Сэр Ганнибал напоминал большого ребенка, и за ним нужно было присматривать. Дерика ждала того дня, когда ее отец женится во второй раз и присматривать за ним начнет кто-то другой. Тогда девушка и в самом деле смогла бы стать женой господина Форда и, по крайней мере, какое-то время быть счастливой.
Вот так и вышло, что сэр Ганнибал с дочерью сразу после похорон вновь отправились в Грандж. Тело Боуринга похоронили на кладбище Санкт-Эвалдс. Мария Крент, желая прославить своего мертвого хозяина, предложила похоронить его в семейном склепе Тревиков, в деревенской церкви недалеко от Гранджа, но баронет категорически отказался, и миллионеру пришлось довольствоваться менее аристократическим местом упокоения. В этот день чуть ли не все жители Санкт-Эвалдса шли за гробом — не потому что они так сильно любили господина Боуринга, а из-за того, что его смерть стала громким событием.
Миссис Крент была на похоронах вместе с Морганом, который в новом черном костюме выглядел еще более неотесанным и неуклюжим, чем обычно. А когда все закончилось, те, кого пригласил адвокат, отправились в Грандж — узнать, как покойник распорядился своими земными богатствами.
Все приглашенные расположились в большой гостиной — сумрачной комнате, окна которой выходили на террасу, построенную из мрачного серого камня. Лондонский адвокат, подтянутый молодой человек, готовился зачитать последнюю волю усопшего.
Экономка, как обычно, посадила Моргана между собой и своей дочкой, выглядевшей точь-в-точь как кукла. Сэр Ганнибал с дочерью сели с другой стороны. Кроме них в комнате присутствовали деловые партнеры Боуринга, а также толпа слуг. Никто не ждал никаких неожиданностей от этого действа, особенно миссис Крент. Все считали, что миллионер оставит основной капитал своему сыну и, возможно, назначит ему опекуна. Мария молилась, чтобы ее назначили заботиться о слабоумном наследнике. Тогда она открыла бы для себя неиссякаемую золотую жилу. Поэтому, увидев сэра Ганнибала, миссис Крент скривилась. Больше всего она боялась, что, несмотря на открыто враждебное отношение к баронету, Боуринг мог назначить опекуном свое