[10] – было видно, что они очень любят друг друга. Единственное, чего адвокат никак не мог понять, так это почему мать и сын Карни, бедняки, жившие чуть ли не в звериной берлоге, так грамотно говорили. Они с Энн молча наблюдали за этими необычными людьми.
– Все в порядке, мама, все в порядке, – пробормотал Анак, пошатываясь. – Только в голове немного шумит. Ничего, я скоро приду в себя…
– Заходи домой, дорогой, – позвала его старуха. – Я дам тебе лечебной травки, чтобы прошла голова. Через несколько часов ты будешь совершенно здоров.
– Подожди немного, – сказал Хью вслед матери, которая уже скрылась в хижине. Вместо того чтобы последовать за ней, он повернулся к своему противнику.
Форд, решив было, что каменотес собирается вновь напасть, напрягся, но намерения Анака оказались весьма доброжелательны. Натянуто улыбнувшись, он протянул юристу руку.
– Уложили-таки меня, молодой господин, – проворчал он. – Вот уж не думал, что доживу до того дня, когда кто-то сможет сбить меня наземь, словно кеглю.
– Это особые приемы, – усмехнулся Освальд и пожал руку гиганта.
– Странный способ драться, – озадаченно заметил Анак. – Вы почти не прилагали сил, а на земле все же оказался я. Ну что ж, раз вы меня побили, будем друзьями!
– Что?! – взвизгнула миссис Карни, высунувшись в дверной проем. – Ты позволил этому молодому нахалу сбить тебя с ног, а потом предлагаешь ему свою дружбу, вместо того чтобы стереть в порошок?
– Можешь попробовать сама, мамочка, – усмехнулся великан. – Боюсь, даже твои длинные ногти не дотянутся до его лица. Этот парень знает всякие приемчики, мне с ним не справиться.
Эти слова отчасти успокоили пожилую женщину. Она знаком указала сыну, чтобы тот сел на скамейку у двери хижины, и смазала какой-то мазью ссадину на его лбу, из которой все еще сочилась кровь. Затем, бросив искоса взгляд на Форда и мисс Стреттон, пожилая женщина проворчала:
– А вы двое можете идти.
– Я готова, – весело объявила Энн. – Господин Форд отвезет меня в Санкт-Эвалдс. Но я еще приеду, чтобы повидаться с вами, госпожа Карни, и непременно привезу вам новую одежду.
– Подождите, – попросил Анак, глядя на Освальда. – Я обещал этому молодому джентльмену рассказать, почему не люблю сэра Ганнибала. Так как я теперь его друг, то должен сдержать обещание… Так вот, всему причиной моя мать, – и он пальцем указал на старую ведьму.
– Миссис Карни? В каком смысле? – удивился адвокат.
Старуха вновь появилась на пороге, и ее черные глаза пылали огнем.
– В каком смысле! – воскликнула она. – Когда я была еще совсем юной девочкой, сэр Тревик обещал жениться на мне и оставил меня с разбитым сердцем. Вот тогда я вышла за Карни, только он оказался непутевым мужиком. А что до сына, то я вырастила его одна, с детства привив ему ненависть к этому аристократишке. И теперь он ненавидит его точно так же, как и я. Он впитал эту ненависть с моим молоком. Если ему удастся убить или повесить мерзавца, я буду только рада!
– Но прошло уже столько лет. Неужели вы так и не простили его? – поинтересовалась художница.
– Я ненавижу его так же, как и в тот день, когда он оставил меня, чтобы жениться на матери мисс Дерики. Она-то была леди, а я всего-навсего оборванка с красивым личиком. Ненавижу его… Ненавижу… – старуха потрясла кулаком в воздухе, а потом плюнула от злости. – Много лет я ждала удобного случая отомстить ему. Теперь появился шанс. Я добьюсь, чтобы сэр Ганнибал Тревик качался в петле за смерть Джона Боуринга.
– Несмотря на то что он невиновен? – быстро спросил Форд.
– Несмотря ни на что! – объявила миссис Карни. – Я проучу этого господина за то, что он разбил сердце бедной девушки. За это он должен быть повешен!
Анак пристально посмотрел на свою мать.
– Мама! – гигант сверлил старуху взглядом. – Ты говоришь так, что я начинаю верить, будто сэр Ганнибал невиновен.
– Но он виновен. Ты же сам видел его неподалеку от того места.
– Так и есть, – согласился рабочий. – Но я не видел, как он сбросил тот камень и…
– Придержи язык! Ты как большой ребенок, – с тихой яростью проговорила госпожа Карни. – Не смей говорить ни слова в его защиту. Если ты помешаешь мне повесить его, я тебя прокляну!
– Нет! Нет! Нет! – затрепетал гигант. Кажется, он и в самом деле боялся проклятия своей матери. И неудивительно: когда она сердилась, лицо ее напоминало лик одной из фурий.
Освальд же только пожал плечами. Теперь он был уверен, что баронет невиновен и что Хью пытался оговорить его лишь для того, чтобы удовлетворить жажду мести своей матери. В то же время адвокат хотел удостовериться, что Анак и в самом деле видел сэра Тревика в день убийства. Но выяснить правду под яростным взором госпожи Карни не представлялось возможным. Форд дружелюбно протянул великану руку.
– Приходите ко мне в «Королевскую броню», – добродушно сказал он. – Там мы сможем поговорить безо всяких помех… А это, миссис Карни, вам за беспокойство, – и он бросил старухе полсоверена.
Та вскрикнула то ли от удивления, то ли от восторга и потянулась за золотой монетой. Мисс Стреттон же, взяв адвоката под руку, последовала с ним вниз, к дороге, где ждал экипаж. Вначале они шли в тишине – тропинка была довольно крутой, – но неподалеку от дороги Энн обратилась к своему спутнику.
– Я собираюсь навестить мисс Тревик, – объявила она.
– Думаю, не стоит, – возразил ей Форд, вспомнив все эпитеты, которыми награждала ее Дерика.
Молодая художница только рассмеялась.
– Я отлично знаю, что думает обо мне мисс Дерика, – сказала она, грустно взмахнув рукой. – Она считает меня авантюристкой, которая хочет любым способом выйти замуж за ее отца.
– Разве это не так? – не совсем деликатно поинтересовался адвокат.
– Не совсем так. Это сэр Ганнибал хочет жениться на мне. Он даже сделал мне предложение в письме, которое сейчас у меня в кармане.
– Но почему он не сделал это на празднике, когда мы с Дерикой натолкнулись на вас, мисс Стреттон?
– Он не успел: вы нас прервали, – объяснила Энн в той же спокойной манере. – Мисс Тревик тогда довольно бесцеремонно перебила его, хотя предложение было уже почти произнесено. Подумать только: если бы она тогда дала Ганнибалу договорить, он не оказался бы сейчас в такой беде.
– Не совсем понимаю вас, – сухо заметил Освальд.
– Могу объяснить, но не вижу необходимости делать это прямо сейчас.
Наступила напряженная пауза. Тем временем они вышли на дорогу. Впереди, чуть в стороне от тропинки, их ждала коляска с кучером. Форд направился было к ней, но Энн остановила его, не дав сделать и пары шагов:
– Господин Форд, я хотела бы закончить этот разговор, но так, чтобы его не слышал кучер. Подождите секундочку и позвольте мне договорить.
– Я полностью к вашим услугам, – отозвался юрист несколько натянуто. Однако ему было очень интересно узнать, что же такого эта девушка могла рассказать ему.
– Вы знаете мисс Куинтон? – неожиданно спросила художница.
– Да. Она сейчас в особняке мистера Тревика вместе с Дерикой.
– Ах, вот как! – удивилась мисс Стреттон. – Ну, это еще один повод наведаться туда. Когда-то мисс Куинтон была знакома с моим отцом, и меня она знает много лет, еще с тех пор, когда я была маленькой девочкой. Именно она дала мне рекомендательное письмо к сэру Ганнибалу и его дочери, когда я впервые приехала в Санкт-Эвалдс, чтобы изучать искусство. Мисс Куинтон – дама старого воспитания и считает меня авантюристкой, потому что я решила учиться, что, по ее понятиям, вовсе не подобает женщине. Дерика обо мне такого же мнения. Может быть, они и правы, если считать авантюристкой любую, кто борется с неудачами и хочет выйти замуж за богатого человека. Как видите, я весьма откровенна с вами, господин Форд.
– Очень откровенны, – согласился ее спутник. – Но почему?
– На то у меня и в самом деле есть своя причина. Я хочу выйти замуж за сэра Ганнибала, потому что он богат и им легко управлять. Я не люблю его в романтическом смысле слова, но надеюсь стать ему хорошей женой.
– Не стану спорить, мисс Стреттон.
– Как вы знаете, – спокойно продолжала она, – я спасла его от очень неприятной встречи с толпой разъяренных рабочих. Дерика может меня не любить, но она должна признать, что я избавила ее отца от неправедной расправы.
– Думаю, она поблагодарит вас при случае.
– Поблагодарит так, чтобы я почувствовала, как она меня ненавидит, – горько усмехнулась девушка. – Но я, господин Форд, сделаю для сэра Тревика много больше, если… – добавила она, сделав многозначительную паузу, – …если я буду молчать.
– О чем? – спросил он, быстро повернувшись к ней.
Энн указала на возвышение, откуда было видно то место, где раньше находилась гранитная глыба, сброшенная на дорогу.
– В день убийства Пенриф подвозил меня, – начала она рассказывать.
– Я знаю. Вы услышали выстрел и вернулись.
– Именно так. Но когда мы проезжали, на дороге еще не было гранитной глыбы. Господин Пенриф был слишком занят управлением лошадьми. А я подняла голову, посмотрела вверх и увидела… – тут художница замолчала.
– Ну и что же вы увидели? – с тревогой в голосе спросил Освальд.
– Рядом с глыбой, на вершине я увидела сэра Тревика.
– Должно быть, вы ошиблись, – выдохнул адвокат.
Мисс Стреттон покачала головой:
– Сэр Ганнибал всегда держит себя определенным образом – военная выправка. Уже смеркалось, опускался туман… – Форд вдруг вспомнил, что Анак говорил примерно то же самое. – Но я совершенно ясно видела сэра Тревика рядом с той гранитной глыбой. Я даже вскрикнула от удивления, и тогда господин Пенриф спросил меня, что случилось. Я ответила ему каким-то расплывчатым оправданием, поскольку он очень ревнив, – я не хотела лишний раз говорить с ним о сэре Ганнибале.
– Что же вы сделали дальше?
– Ничего. Постаралась не оглядываться. А потом мы услышали выстрел и вернулись. Остальное вы знаете.