– Можешь успокоиться, ты мне не нужна, – наглым тоном заверил ее Полуин. – Мне нужно поговорить, а потом я уйду.
– Поклянись, что уйдешь из этого дома этой же ночью, или я ни слова тебе не скажу!
– Клясться не стану, но обещаю, – торжественно проговорил незваный гость. – Успокойся, Мария. Я теперь уже не тот, что прежде. Самюэль Крент умер. Я воскрес как Иосия Полуин. Я читаю проповеди в часовне Гвинн.
– Господи… дьявол, цитирующий Писание! – пробормотала миссис Крент. – Не бойся, Дженни, – прибавила она, увидев страх на лице дочери. – Я поговорю с ним, чтобы не получилось еще хуже.
– Хорошенькое приветствие, – скривился Полуин. – А ведь я пришел с добром, неблагодарная женщина.
– Ты?! – рассмеялась экономка. – За всю свою паршивую жизнь ты не сделал ни капли добра ни мужчине, ни женщине, ни ребенку, Самюэль Крент.
– Иосия Полуин, если вам угодно, – отрезал он. – Это мое настоящее имя.
– Вот как? – вздохнула Мария. – Значит, ты даже женился на мне обманом! Как я рада, что Дженни – не твой ребенок.
– Я тоже, – презрительно проговорил Полуин. – И пусть эта бледная тварь держится подальше.
Морган угрожающе зарычал.
– Это моя крошка! – проворчал он, сжимая и разжимая кулаки. – Оставь ее в покое, или я вырву у тебя сердце.
Иосия, встретившись с ним взглядом, отступил на шаг. Дженни торжествующе рассмеялась.
– Видите, у меня есть защитник, господин Полуин, или Крент, или как вас там, – объявила она и взяла своего супруга под руку.
– Я не боюсь твоего мужа, – отрезал Иосия, глядя на бледное лицо сумасшедшего. – Так ты, Морган, знаешь меня?
– Да, видел в Санкт-Эвалдсе.
– И? – протянул Полуин, не сводя с него свирепого взгляда.
– И? – эхом откликнулся младший Боуринг, опускаясь все ниже и ниже, как будто тяжелое бремя все сильнее и сильнее давило ему на плечи. – И… Не смотрите так на меня! – Он прикрыл глаза руками. – Я буду хорошим… Я буду хорошим, Дженни. – Безумец вдруг потянул свою жену за платье. – Пойдем. Он большой красный дьявол. Он знахарь, совсем как тот, кого я видел в Африке! Алый череп и… огонь… огонь… нет… нет! – Иосия по-прежнему не сводил взгляда с молодого человека, а тот, упав на колени, быстро пополз на четвереньках, как зверь, вверх по лестнице, постанывая. – Я буду хорошим… Я буду хорошим…
Когда его плач затих, миссис Крент, лицо которой было белым как бумага, смело взглянула на своего мужа:
– Что это за чертовщина?
– Не обращай внимания, Мария, – тихо ответил тот. – Морган видел в Кейптауне что-то очень неприятное.
– Мертвую голову?
– Забудь об этом, – пробормотал Полуин, а потом его лицо вдруг перекосилось от раздражения. – Лучше пойди поищи, во что я мог бы переодеться, принеси мне вина и чего-нибудь поесть. А то я весь промок и голодный, словно волк. А ты, – тут он неожиданно повернулся к Дженни, – можешь убираться отсюда!
Однако миссис Боуринг осталась на своем месте, хотя лицо ее тоже стало белым как полотно, а сама она дрожала с головы до ног. Эффект, который произвел ее отчим на Моргана, невероятно напугал девушку.
– Я не оставлю маму… – пролепетала она.
Мария сделала шаг в сторону и похлопала дочь по руке.
– Иди, моя дорогая, – прошептала она, едва шевеля сухими губами.
– Послушай, – продолжал Иосия развязным тоном. – Хватит поднимать шум по всякой ерунде. Я пришел, чтобы дать вам немного денег.
– Мне это не нужно, – объявила его супруга. – Мы с Дженни уже получили доход в две тысячи фунтов в год. Да, можешь хоть дырки на нас проглядеть: мисс Тревик поделилась с нами…
– А где взяла деньги мисс Тревик? – поинтересовался Полуин, и глаза его сузились, превратившись в узкие щелочки.
– У своего отца, как я понимаю. Сэр Ганнибал отдал ей все состояние господина Боуринга.
– Но сэр Ганнибал никогда бы… – Иосия замер, сжав кулаки. Взгляд его блуждал. – Чем больше я узнаю этого человека, тем больше удивляюсь. Мария, ты должна мне все рассказать. Если ты этого не сделаешь, я останусь с тобой до конца твоей жизни.
– Господи! Господи! – воскликнула испуганная женщина. – Только не это, Крент!
– Полуин, дура! Забудь имя Крент, пока я здесь.
– Полуин…
– Мистер Полуин. Будь почтительна.
– Мистер Полуин, – всхлипнула экономка, до смерти испуганная бесноватым взглядом маленького человечка. – Дженни, любовь моя, иди к Моргану и заставь его замолчать.
– Надеюсь, Морган вас убьет! – воскликнула ее дочь, обращаясь к Полуину.
Иосия в ответ только рассмеялся:
– Осмелюсь заметить, что от меня не так просто избавиться. Если Морган не успокоится, скажи ему, что к нему скоро зайдет черный человек с коронованным черепом.
Дженни не поняла, что может означать эта угроза, но сочла за лучшее скрыться с глаз Полуина к своему безумному супругу. Миссис Крент тяжело вздохнула и распахнула двери гостиной, а потом вошла туда вместе с ненавистным мужем. Тяжелым шагом она подошла к камину в другом конце комнаты и, поставив ногу на ступеньку, стала вытирать налипшую на ее туфлю грязь. Полуин зарычал от ярости и, бросившись вперед, схватил женщину за руку и начал ее выкручивать, пока та не закричала.
– Сначала принеси пожрать, – ухмыльнулся он, наслаждаясь выражением боли на ее лице. – Ты думаешь, я буду торчать здесь всю ночь? В доме есть слуги?
– Трое, – всхлипнула его жертва, возвышаясь над ним, словно слон над воробьем.
– Где они?
– Наверное, уже легли спать.
– Вот пусть и дальше спят. Не хочу, чтобы кто-то знал о моем визите. Как слуга сэра Ганнибала я должен беречь свое доброе имя. Ступай принеси мне попить и поесть! И держи язык за зубами…
– Да-да, Самюэль.
– Я же сказал: меня зовут Полуин! А для такой шлюхи, как ты, – мистер Полуин!
Полная женщина поспешила прочь со всех ног. Ее муж с довольной улыбкой посмотрел ей вслед, а затем уселся в кресло рядом с пылающим очагом. Он снял сапоги и вытянул свои маленькие ножки к огню, вытащил сигару и зажег с видом человека, довольного жизнью. Вдохнув ароматный дым и выпустив целое облако, он по-хозяйски оглядел великолепно меблированную комнату. Боуринг явно не пожалел денег на то, чтобы привести Грандж в порядок.
– Мое, – протянул Иосия с глубокой затяжкой. – Мое, – повторил он, облизав тонкие губы. – Как приятно вернуться домой!..
Однако госпожа Крент явно не разделяла его благодушного настроения. Она вернулась в комнату и поставила на стол поднос, укрытый белой тканью. На нем стояла тарелка тонко нарезанной ветчины, масленка с кусочком масла, горшочек паштета и бутылка превосходного портвейна. Рядом лежал твердый хлеб. Полуин, который, насколько она помнила, был гурманом, бросил довольный взгляд в сторону подноса.
– Поставь поднос на маленький столик и неси его сюда! – скомандовал он, указав сигарой, куда именно необходимо поставить столик.
Мария послушно перенесла столик и установила его так, чтобы ее мужу было легко до того дотянуться. Потом Иосия заставил ее налить ему стакан портвейна и указал на стул, стоящий подальше.
– Садись туда, – велел он.
– Да, Самюэль… То есть мистер Полуин.
– И держи язык за зубами, пока я не разрешу тебе говорить, – продолжал командовать мелкий бес.
Госпожа Крент повиновалась, не сводя полного ненависти взгляда с лица своего мужа. Теперь эта женщина нисколько не походила на скандалистку, которая бросила вызов сэру Ганнибалу, – как и ее гость нисколько не напоминал кроткого слугу, который съеживался в присутствии Освальда Форда.
Полуин неторопливо принялся за трапезу, заставив жену с трепетом ждать минут пятнадцать, а поев, налил себе вина и раскурил сигару. Он не предложил испуганной женщине ни глоточка, хотя она явно нуждалась в выпивке, чтобы подкрепить свои силы. Когда сигара разгорелась, Иосия посмотрел на супругу, словно желая удостовериться, что он все еще хозяин положения. Несколько минут он внимательно смотрел на нее, а ей страшно хотелось со всего маха влепить ему пощечину, но она не смела даже взглянуть на него в ответ. Как кроткая маленькая школьница перед строгим учителем, Мария дрожала перед мужем, которого, быть может, могла раздавить одной рукой. И как же она жаждала это сделать!
– Я приехал в Санкт-Эвалдс больше года назад, потому что потратил деньги, которые дал мне сэр Ганнибал для отъезда в Новую Зеландию, – неожиданно заговорил Полуин. – Поскольку я знал много вещей, которые сэр Тревик не хотел предавать огласке, он любезно согласился взять меня в слуги.
– Боже, а я и не знала! – вздохнула госпожа Крент.
– Я позаботился о том, чтобы ты не знала: старался не показываться тебе на глаза.
– А Боуринг тебя не узнал?
– Нет, Мария. Я старался не встречаться с ним. Я не забыл, как он обошелся со мной.
– Скотина! – внезапно разозлившись, воскликнула старуха. – Наверняка это ты убил его!
– Фу! – Полуин взмахом руки отогнал облако дыма. – Я бы прикончил его более изощренно. Я, собственно, пришел спросить, почему сэр Тревик убил Боуринга, когда он мог просто держать его на коротком поводке? Скажи мне, Мария.
Госпожа Крент внимательно посмотрела на мужа:
– Я не знаю, чьих это рук дело. Сомневаюсь, что Ганнибалу хватило бы духа кого-то убить.
Теперь Иосия выглядел озадаченным.
– Но ты обвинила его, когда было зачитано завещание, – напомнил он жене.
– Да. Из-за того черепа в шатре.
– Значит, доказательств у тебя нет?
– Нет. Я очень разозлилась из-за того, что господин Боуринг оставил все свои деньги сэру Тревику.
Мистер Полуин впервые с удивлением посмотрел на супругу:
– А я ведь и в самом деле думал, что ты что-то знаешь, – сказал он, скорчив кислую мину. – Ты всегда была дурой, Мария.
– Уж в убийствах-то ты понимаешь куда больше, чем я, – резко ответила она.
– Не надо говорить со мной в таком тоне, дорогая, а то я мигом преподам тебе урок вежливости, – усмехнулся ее супруг. – Значит, говоришь, Тревик его не убивал?