стер Боуринг так и не узнал, что они женаты.
Она, тяжело пыхтя, перевела дыхание. Дерика сочла за благо промолчать, а Форд молча вынул из конверта новое завещание. Оно оказалось начертанным на листе писчей бумаги и выглядело подлинным, так как было заверено должным образом, с указанием свидетелей. В документе, коротком и составленном по существу, говорилось, что господин Джон Боуринг оставляет все деньги своему сыну Моргану под доверительным управлением госпожи Крент, которая должна получить доход в тысячу фунтов в год. В записке, приложенной к завещанию, покойный писал, что Мария Крент – его единственный друг, а сэр Ганнибал принудил его написать первое завещание шантажом. Первое завещание, писал Джон, было составлено только для того, чтобы удовлетворить сэра Тревика, но законную силу имеет лишь более поздний документ, оставлявший все его сыну. Боуринг был рад, что ему удалось обмануть баронета. Внизу стояли подписи самого миллионера и двух свидетелей. Подписи были едва разборчивы, но Освальд определил, что это расписались двое слуг, работавших в доме миллионера.
– Ну, – протянул молодой адвокат, внимательно ознакомившись с документом и убрав его в синий конверт, – должен сказать, это интересный поворот.
– Теперь сэр Ганнибал получит не больше, чем заслуживает! – довольная собой, воскликнула миссис Крент. – Он не имел права заставлять господина Боуринга лишать денег собственного сына.
– Это верно лишь отчасти, – возразил юрист. – Вы должны знать, госпожа Крент, что часть из этих шестидесяти тысяч в любом случае принадлежит сэру Ганнибалу.
– Это почему еще? – взвилась Мария. – Я видела, как господин Боуринг зарабатывал каждый пенни в поте лица.
– Гм! Если честно, то я склонен думать, что потели совершенно другие люди, миссис Крент.
– Откуда вам знать, сэр?
– Я как раз недавно беседовал об этом с сэром Тревиком.
– Тогда, выходит, вы знаете, где он находится? – с подозрением спросила старуха.
Адвокат понял, что совершил ошибку, и, покраснев от досады, прикусил язык. Дерика, отлично умевшая распознавать эмоции своего любимого, тут же отвлекла внимание гостьи на себя.
– Миссис Крент, вы отлично знаете, что обвинения против моего отца беспочвенны, – сказала она холодным, практически ледяным тоном.
– Если не он убил господина Боуринга, то кто же? – отрезала гостья.
– А вот это мы и должны узнать, и пока не узнали, должна вам сказать, что мой отец будет скрываться и что господин Форд и я знаем, где он скрывается, – заявила мисс Тревик.
От таких слов госпожа Крент закашлялась:
– А вы не боитесь говорить мне об этом? Я ведь могу сообщить в полицию!
– Не думаю, – ответила Дерика, не сводя с нее пристального взгляда. – Вы никому нас не выдадите.
– Вы не сможете ничего мне сделать, – с отчаянием возразила та. – Вы не сможете заставить меня молчать.
– Я – нет, но есть другие люди, которые смогут.
– И кто же это, мисс Тревик?
– Иосия Полуин.
В один миг кровь отхлынула от лица гостьи. Побледнев, как лилия, она застыла, переводя взгляд с Форда на Дерику и обратно. На лице ее было написано сильнейшее беспокойство. Тем не менее она попыталась защититься:
– Какое отношение имеет ко мне мистер Полуин?
– Может, вы сами нам это объясните? – прищурилась девушка.
– Не понимаю, о чем речь, – упрямо стояла на своем экономка.
– Тогда позвольте объяснить мне, – вмешался Форд, понимая, что его возлюбленная имела в виду. – Как мистер Полуин он, конечно, не имеет к вам отношения, зато под именем Самюэля Крента…
Женщина застыла, беспомощно размахивая руками.
– Что вы говорите… Почему вы говорите это?.. Как вы можете!.. Мой муж мертв… – беспомощно пролепетала она.
– Он жив под именем Иосии Полуина, – спокойно возразил Освальд.
– Это ложь!
– Это правда, и вы можете это доказать.
– С какой стати?
Юрист поднялся и, пожав плечами, убрал синий конверт в свой нагрудный карман.
– Тогда нам больше не о чем говорить, – вежливо сказал он.
– Конечно не о чем! – воскликнула госпожа Крент. – Верните завещание, и я пойду.
– Нет, – спокойно возразил Форд. – Я отвезу его господину Граттону, и мы проверим его подлинность.
– Подлинность! – теперь лицо Марии зарделось. – Неужели вы думаете, что Полуин… Я имею в виду…
– Вы не зря о нем вспомнили, – проговорила Дерика, заметив оговорку гостьи. – Госпожа Крент, прежде чем вы покинете эту комнату, нам следовало бы расставить все точки над “i”.
Вздохнув, гостья плюхнулась на ближайший стул и неуклюже всплеснула руками.
– Не знаю, что и делать, – всхлипнула она. – С тех пор, как Боуринг умер, у нас одни неприятности. Я никогда не заботилась о деньгах. Мы с Дженни и Морганом можем отлично прожить и на две тысячи в год, которые вы нам обещали. Можете уничтожить завещание. Только сдержите свое слово.
– Нет, – строго сказал Освальд. – Если это подлинный документ, – он похлопал по своему нагрудному карману, – деньги и в самом деле перейдут к Моргану.
– И вы готовы отказаться от денег? – удивилась Мария. Ее маленькие поросячьи глазки широко открылись. Это было выше ее понимания.
– Да. Почему мисс Тревик или ее отец должны владеть чужими деньгами?
– Но вы же говорили, что часть денег заработал сэр Тревик!
– По меньшей мере половину. Но если завещание подлинное, Морган получит все, а сэр Ганнибал потеряет то, что принадлежит ему по праву.
– И что вы хотите, чтобы я сделала? – спросила экономка после затянувшейся паузы.
– А как вы думаете? – усмехнулся Форд.
– Ну, вы и она – я имею в виду мисс Тревик – были так добры ко мне, когда этого завещания не было, что я готова полностью отдаться на вашу милость. Я просто хочу тихий уголок, где можно спокойно жить, не боясь превратностей этого жестокого мира, сэр. Надеюсь, вы станете мне друзьями и поможете выпутаться из всех этих трудностей…
– Так как же мы поступим с деньгами?
– Да, сэр, в этом-то все дело! – воскликнула старуха. – Как только все узнают, что Морган разбогател, они слетятся к нему, надеясь урвать кусок. Мне и сейчас-то нелегко с ним справляться, а когда у него появятся деньги, этот сумасшедший может взбрыкнуть и уйти, бросить меня и Дженни. А я боюсь этого… Очень боюсь.
Похоже, теперь Мария говорила искренне. Она была решительной женщиной, но сейчас полагалась на милость Форда. Дерика несколько смягчилась, так как считала собеседницу честным человеком. Она даже подошла к двери, чтобы убедиться, что никто их не подслушивает, а потом села рядом с трясущейся от страха гостьей и, глядя ей в глаза, попросила:
– А теперь, госпожа Крент, расскажите о своем муже.
– Он мертв… мертв… – прошептала та.
– Нет! Послушайте. – И Дерика изложила все, что подслушала и пересказала им Дженни. – Мы хотим быть вашими друзьями, миссис Крент, – закончила она свою речь. – Мы с господином Фордом убедились в вашей искренности и готовы вам помочь.
Несчастная старуха сидела, вцепившись пухлыми руками в колени и уставившись прямо перед собой. Взгляд ее остекленел. Когда мисс Тревик замолчала, Мария тяжело вздохнула.
– К сожалению, вы ничего не сможете сделать против Самюэля, мисс. Он – сам дьявол.
– Закон существует именно для того, чтобы сдерживать таких дьяволов, – успокоил ее Освальд. – Не бойтесь, миссис Крент, он больше вас не побеспокоит.
– Если вы сможете сделать так, чтобы мне больше никогда не пришлось его видеть, я буду вам невероятно благодарна, сэр! – с чувством произнесла экономка. – Досадно, конечно, что Дженни выдала вам мой секрет, но в конце концов это пойдет нам всем на пользу. Сейчас я понимаю, что мне самой следовало рассказать вам. Но теперь, когда вы знаете, кто тут настоящий дьявол и кто такой этот так называемый Полуин, вы можете мне помочь?
– Поможем, обещаю, – успокаивающе произнес адвокат. – Но вы должны быть со мной полностью откровенны, мэм.
– Спрашивайте, господин Форд.
– Тогда скажите: когда в последний раз вы видели этого Полуина?
– Сегодня. Он приехал утром и сказал, что у господина Боуринга хранились какие-то документы, связанные с Южной Африкой. Я обещала поискать. Собственно, потому-то я и оказалась у стола, в ящике которого обнаружила это завещание.
– Ага, – довольным голосом протянул господин Форд. – А заходил ли Иосия в ту комнату, где стоял этот стол?
– Нет, сэр. Я не позволила ему войти. Он лишь постоял у двери… Но почему вы об этом спрашиваете?
– Потому что подумал, что он мог подбросить это завещание.
– Господи, но зачем ему это делать? Если Полуин… Простите, но я буду называть его так: не желаю больше пачкать фамилию, которую ношу, связью с этим человеком, хоть она и досталась мне от него… Так вот, если бы у него было это завещание и он знал, что по нему все деньги отходят Моргану, а я назначаюсь управительницей, то непременно стал бы меня шантажировать и угрожать, что уничтожит бумагу, если я его не озолочу.
– О чем ты задумался, Освальд? – поинтересовалась мисс Тревик.
– Не могу отделаться от мысли, что Полуин приложил руку к этой находке. Я думаю, он спрятал это завещание в столе, а потом отправил миссис Крент, чтобы та нашла его.
– Вы хотите сказать, что это завещание – подделка? – охнула Мария.
– Именно! Я, конечно, не знаю подпись господина Боуринга, но…
– О, подпись выглядит вполне настоящей, – проговорила госпожа Крент, вытирая пот с лица. – Но я надеюсь, что завещание поддельное. Мне хватит тех двух тысяч в год, что вы мне обещали, плюс спокойная жизнь. Все лучше, чем иметь дело с Полуином!
– Что ж, – помолчав, подвел итог юрист, – я должен увидеть господина Граттона, который отлично знает почерк Боуринга. Он и решит, подлинное это завещание или нет. А еще я непременно заставлю его приехать сюда и переговорить с обоими свидетелями, указанными в завещании.
– Эти двое, мужчина и женщина, раньше служили в доме, но оба уехали неделю назад, – сказала экономка. – Они поженились и покинули Грандж.