– А чем вы можете это доказать? – взяв себя в руки, поинтересовалась госпожа Крент, понимая, что ее супруг продолжает играть свою роль на публике.
– Я пришел к вам с посланием от моей хозяйки, мисс Тревик, – ответил Иосия. – Я звонил. Долго звонил. Но никто так и не открыл мне дверь, поэтому я подошел к окну гостиной. Я заметил, что внутри кто-то есть, так как лампы горели. И я видел, как этот молодой человек, – тут он снова указал на Моргана Боуринга, – зажигал спички одну за другой и бросал их на ковер. Почти вся комната уже была в пламени. Тогда я выбил окно, заскочил в гостиную и отобрал у него спички. Видимо, поэтому он неустанно повторяет: «Полуин со спичками». Потом я поднял тревогу.
– Тревогу поднял Морган! – воскликнула Дженни, отшатнувшись от Иосии.
Тот молнией повернулся в ее сторону:
– Он побежал наверх предупредить вас, – сказал он тихо, но в голосе его слышались и угроза, и презрение. – Я же дал знать слугам… Однако было уже слишком поздно.
– Да, это так, – подтвердила полная кухарка Боурингов. – Мистер Полуин вбежал на кухню, крича, что в гостиной пожар. Мы все туда бросились, но было уже поздно.
– Джейн Трабби, – негодующе спросила миссис Крент, – я рассчитала вас почти месяц назад. Что вы делаете в этом доме без моего ведома, когда должны быть с мужем?
– Мы пришли сюда вместе… – уважительно ответила бывшая служанка, указывая на немолодого мужчину с бегающими глазками, но тут ее слова были прерваны ужасным грохотом – это обрушился верхний этаж здания.
Иосия скользнул назад в толпу и принялся помогать передавать ведра с водой. Мария бросилась было следом за ним, но Форд поймал ее за локоть и усадил на спасенный из огня диван.
– Кто такие мистер и миссис Трабби? – спросил он и, не дожидаясь ответа ошеломленной женщины, тут же задал следующий вопрос: – Это те самые слуги-свидетели, которые подписали новое завещание?
– Да! – подтвердила госпожа Крент.
Юрист на несколько секунд глубоко задумался, а потом проворчал себе под нос:
– Что ж, отличные свидетели у господина Полуина. Похоже, завещание и впрямь подделка.
А потом, пробежав взглядом по толпе зевак и рабочих, пытающихся тушить пожар, он неожиданно заметил Энн Стреттон. Выглядела девушка бледной и больной. Рядом с ней стоял хмурый Ральф Пенриф. Заметив Освальда, он вежливо кивнул молодому адвокату.
– И вы здесь, господин Форд? – вместо приветствия поинтересовалась Энн, подойдя к молодому человеку. – Ужасно, не правда ли? Неужели ничего не спасти?
– Боюсь, нет, по крайней мере, до прибытия бригады пожарных из Санкт-Эвалдса, – заметил удивленный Форд. – Однако простите меня, мисс Стреттон, я думал, вы в Санкт-Эвалдсе.
– Я приехала в особняк Пенриф на ужин и осталась ночевать по приглашению госпожи Пенриф, – объяснила художница. – Потом мы увидели зарево, и я решила, что, быть может, смогу чем-то помочь. Не так ли, Ральф?
– Да, верно, – угрюмо подтвердил ее спутник, выйдя вперед. Он был в вечернем костюме, но выглядел настоящим мужланом. Потоптавшись на месте, молодой человек вновь присоединился к тушению огня. Когда он оказался вне пределов слышимости, мисс Стреттон подскочила к адвокату и прошептала ему на ухо:
– А вы что тут делаете?
– Приехал по делу к госпоже Крент.
– Она знает, что сэр Ганнибал скрывается…
– Нет, он в безопасности. Прошу вас, тише! Такие разговоры небезопасны, мисс Стреттон, не нужно говорить слишком много. Глаза и уши есть везде, – и Освальд бросил многозначительный взгляд на Полуина, который пробирался к краю толпы, хмурясь и украдкой бросая взгляды на Форда и миссис Крент. – Видите этого человека? Я считаю, что именно он поджег дом.
– Полуин? Я его знаю, это слуга сэра Ганнибала. Он первым пустил слух о том, что его хозяин виновен в убийстве.
– Я думаю, слухи распустила миссис Крент по собственной глупости. Тем не менее сэр Тревик должен оставаться в своем убежище, пока мы не докажем его невиновность.
– Вы видели его?
– Да, мы встречались с ним – я и Дерика.
– И он вам все рассказал?
– О чем? – настороженно спросил юрист.
Мисс Стреттон рассмеялась:
– О, можете меня не подозревать. Сэр Ганнибал рассказал мне все о своих торговых операциях в Африке с господами Боурингом и Крентом.
– Что именно?
– Я знаю, что Полуин – это на самом деле Крент, изображающий ангела. А еще я знаю о Мертвой голове.
– Сэр Ганнибал не мог вам все об этом рассказать! – воскликнул Форд. – Он и сам этого не знал!
– Об этом я узнала из другого источника, – тут же нашлась Энн. – Видите вон того человека? – она указала на огромную фигуру, маячившую на фоне пламени. – Вот он знает все и о Мертвой голове, и о господине Полуине.
– Да ведь это Анак!
– Разумеется.
– И это Анак тогда привел толпу, которая хотела ворваться в дом сэра Ганнибала!
– Конечно. Теперь вы и сами можете сложить два и два.
– Вот как, – Освальд быстро посмотрел в насмешливое лицо мисс Стреттон. – Значит, вы считаете, что Анак действовал заодно с Полуином и они оба замешаны в этом убийстве?
– Я в этом совершенно уверена, – решительно объявила художница. – Тише! – и она замолчала, так как Иосия повернулся в их сторону, словно прислушиваясь. – Думаете, он услышал?
– Не знаю. Мне все равно.
– А вот мне не все равно, – пробормотала мисс Энн. Теперь она снова выглядела смущенной. – Мистер Полуин – очень опасный человек.
– А выглядит он достаточно кротким, – возразил адвокат.
– В его случае внешность обманчива.
– Но откуда вам это известно?
И на это у мисс Стреттон был готов ответ:
– Сэр Ганнибал многое рассказал мне, а затем я понаблюдала за Полуином. Вы, конечно, знаете его настоящее имя?..
– Самюэль Крент, – объявил Форд. – Да, я это знаю. Я считаю, что так называемый Полуин – краеугольный камень всего этого дела.
– Да, – согласилась Энн. – И все же я не видела его…
– Где? – спросил юрист, когда девушка заколебалась.
– Неважно, – резко оборвала его художница. – Позже я все вам расскажу, так как, боюсь, мне потребуется ваша помощь. А теперь я хотела бы сообщить вам одну вещь, – добавила она, приблизив губы к уху молодого адвоката. – Сэр Ганнибал должен срочно перепрятаться. Место, где он находится, небезопасно.
– Кто еще знает, где… – начал было допытываться Освальд, но тут девушка прижала палец к его губам, а к ним тем временем направился Иосия в компании с Анаком.
– Слышите? Это, должно быть, пожарные, – громко сказала Стреттон, делая вид, что прислушивается к чему-то.
Пауза в разговоре наступила очень кстати, так как Полуин, похоже, заметил их беседу. Почему он вместе с Анаком? Этого Энн не понимала, хотя ей предстояло узнать ответ в самое ближайшее время. А пока ее внимание, как и всех присутствующих, было обращено на подъехавшую наконец пожарную команду из Санкт-Эвалдса. Шланг опустили в ближайший ручей, включили насосы, и через несколько минут струя воды ударила в раскаленные стены обреченного особняка. Однако шансов на спасение родового дома Тревиков оставалось очень мало.
– Все погибло… Все! – не переставала причитать миссис Крент. Она стояла между Дженни и Морганом, держа обоих за руки. – На старости лет я стала нищей!
– Нет, нет, – шепнул Освальд ей в ухо. – Мы вас не оставим.
– Спасибо, спасибо вам, господин Форд, но есть вещи, которые невозможно заменить: семейные фотографии, серебряный чайник моей матери… не говоря уже об игрушках Дженни, которые я надеялась сохранить для ее детей!
Адвокат содрогнулся при этом последнем замечании, а потом посмотрел на Моргана, который все еще пританцовывал, наблюдая за огнем. «Было бы большим грехом, если бы Дженни стала матерью», – подумал молодой человек.
Тем временем Мария продолжала причитать и заламывать руки, Морган все пританцовывал, а Дженни застыла, словно статуя.
Рядом с шумной толпой стоял Иосия – кроткий и скромный, истинный злой гений. А около него застыл Анак, не сводивший взгляда с мисс Стреттон, которая словно бы не замечала зловещую парочку.
Какая-то пожилая женщина подошла к миссис Крент и закутала ее в меха, стараясь укрыть от ночной прохлады, а потом обратилась к ней:
– Я – миссис Пенриф, владелица усадьбы по соседству. Прошу, проведите эту ночь у нас. Не стоит вам и вашей дочери оставаться ночью под открытым небом. Все равно ваш дом уже сгорел, и тут ничем не поможешь.
– Спасибо, – поблагодарила бедная экономка, не отводя взгляда от полыхающего здания. – Я с удовольствием принимаю ваше предложение, ведь мы и в самом деле теперь бездомные. Боже мой, какой ужас…
В этот миг обрушилась крыша, и в воздух поднялось целое облако раскаленных искр. Бригада пожарных ничего не могла сделать с огнем, так как у них был всего один шланг. И хотя они делали все возможное, дом полностью выгорел: остались стоять только стены. За исключением нескольких статуй, все то великолепие, которым наполнил дом Джон Боуринг, было полностью уничтожено. Форд с сожалением наблюдал за гибелью прекрасного особняка. Что же касается госпожи Крент, то она двигалась словно во сне, когда Дженни и госпожа Пенриф повели ее по аллее в сторону холмов. Морган, все еще пританцовывая, отправился за ними следом.
Полуин остался у дома вместе с Анаком. Освальд не мог отделаться от мысли о том, что эта парочка высматривает мисс Стреттон и что они собираются как-то навредить ей… Вот только как?
Вскоре к нему подошел Ральф Пенриф. Выглядел он грязным и усталым, но труд пошел ему на пользу: теперь он казался куда менее хмурым и вел себя куда любезнее, чем раньше.
– Здесь все кончено, – прохрипел он, махнув рукой в сторону дома. – Пойду глотну виски с содовой. Не желаете присоединиться, мистер Форд?
– Нет, спасибо. Мне придется вернуться в Санкт-Эвалдс. Я приехал сюда с госпожой Крент, но ваша матушка пригласила ее вместе с дочерью в поместье…
– Тем больше у вас причин поехать с нами, – оживленно заметил Ральф.