– И впрямь, мистер Форд, давайте поедем, – добавила мисс Стреттон, и по ее лицу юрист понял, что девушка действительно хочет поскорее отсюда убраться.
Пока Освальд колебался, собравшиеся в небе тяжелые тучи разразились дождем. Ветер стих, и через несколько минут все в толпе промокли до нитки. Люди быстро начали расходиться: ничто так не охлаждает мужество и энтузиазм, как ледяной дождь. Он становился все сильнее, превращаясь в настоящий тропический ливень. Раскаленные камни горящего особняка отчаянно шипели, когда сама природа, хоть и с запозданием, решила затушить пламя. Пожарные свернули шланг, пришпорили лошадей и уехали прочь. Лужайка перед домом быстро опустела, и вскоре лишь последние огоньки погасшего пожара напоминали о царившем здесь недавно столпотворении. Энн Стреттон лишь поплотнее запахнула плащ и уже хотела вместе с Пенрифом и Фордом покинуть место трагедии, когда дорогу ей заступил Анак.
– Постойте! – воскликнул гигант. – У меня есть что вам сказать.
– Тогда говорите быстро! – прорычал вспыльчивый Ральф. Повернувшись, он направился в сторону великана. – Не станем же мы торчать тут под дождем всю ночь.
– Придержи язык, франт! – рявкнул в ответ Хью Карни. Несколько человек, которые все еще наблюдали за пожаром, подошли поближе, теперь с интересом следя за начинающейся ссорой. – Ты такой же негодяй, как она.
– Что ты мелешь, мужлан? – спросила мисс Энн, распрямившись.
– Ты сама прекрасно знаешь, – ответил Анак. – Раньше я думал, что это сэр Ганнибал убил хозяина, но теперь-то я знаю…
– Тихо! – воскликнул Освальд, подходя ближе. Он несколько раз огляделся в поисках Полуина, но того нигде не было видно. – Вы что, теперь обвиняете мисс Стреттон?
– Да, сэр, – ответил Хью, с уважением посмотрев на Форда, в котором узнал своего недавнего противника. – Ее и этого Пенрифа. Они подельники!
Сжав кулаки, Ральф шагнул вперед:
– Поберегись, Карни…
– Сам берегись, – фыркнул рабочий. – Я говорю сейчас и повторю хоть в суде, хоть на смертном одре: ты и твоя девица, – он ткнул пальцем в сторону Энн, – именно вы двое убили мистера Боуринга и подставили сэра Ганнибала.
– Это ложь! – возмутился Пенриф.
– Это, будь я проклят, правда! – рявкнул Анак. – Вы преступники. Я видел все своими глазами!
Глава ХХIОправдание мисс Стреттон
После такого невероятного обвинения наступила тишина. Все присутствующие при этой сцене стояли с открытыми ртами, переводя взгляд с мисс Стреттон на господина Пенрифа, а с него на Анака. Форд не знал, во что и верить. Он взглянул на Энн, но не смог прочесть на ее лице ничего, кроме застывшего ужаса.
Ральф снова зарычал и тихо выругался: судя по его виду, он тоже был в недоумении. В повисшей тишине были слышны лишь шипение затухающего огня и шорох дождя. Но молчание не могло продолжаться вечно, и тут на высоте оказался Освальд, который взял инициативу в свои руки:
– Хватит стоять под дождем, – объявил он, предлагая Энн руку. – Мисс Стреттон, позвольте вас проводить. Мы идем в поместье Пенриф – и вы, господин Ральф, тоже. Карни, вы можете пойти с нами.
– Что вы от меня-то хотите? – хмуро спросил Хью и завертел головой – вероятнее всего, в поисках своего союзника Полуина.
– Вы должны объяснить причину ваших обвинений, – сказал ему юрист. – А остальные, – тут он повернулся в сторону зевак, – могут идти по домам. Не стоит верить на слово господину Карни. Правда это или нет, еще предстоит разобраться.
– Это правда! – взревел гигант, сжимая кулаки.
– Это ложь! – рявкнул Пенриф и посмотрел на толпу зевак. – Если кто-то из вас скажет хоть одно слово против мисс Стреттон или меня, я лично притащу негодяя в суд! Пойдемте, господин Форд, разберемся с этим делом.
Любопытные местные жители покачали головами и отправились по домам, обсуждая увиденное. Адвокат же проследовал вместе с Энн к особняку Пенрифа; Анак, повесив голову, шагал за ними. Некоторое время они шли молча. Мисс Стреттон хваталась за руки Форда, вне себя от волнения, а губы ее шевелились, словно она что-то шептала.
Освальд, желая как можно скорее разобраться в происходящем, внимательно прислушивался.
– Так и знала, что дойдет до этого… – почти беззвучно бормотала себе под нос его спутница.
– Вы имеете в виду эти обвинения? – поинтересовался молодой адвокат.
Энн вздрогнула.
– Я что, сказала это вслух? – спросила она и, когда адвокат подтвердил это, кивнула. – Да. Может, и к лучшему, что дела повернулись таким образом. По крайней мере, теперь я могу обо всем рассказать.
– Выходит, в словах Анака есть доля правды? – уточнил Освальд.
– И да, и нет. Он видел… Впрочем, пусть все объясняет господин Пенриф.
– И что же он должен объяснить?
– Очень многое – и ничего.
– Вы говорите загадками.
– Все, что связано с этим убийством, состоит из тайн и загадок, мистер Форд. – Художница на мгновение замерла, а потом быстро зашагала вперед, буквально таща своего спутника за собой. – Скажу вам так, мистер Форд: иногда, если человек влюблен, он теряет всякое чувство чести.
– Вы имеете в виду господина Пенрифа?
– Кого же еще? Он буквально поклоняется мне, а я… Я не могу ответить ему взаимностью, к его несчастью и, пожалуй, к моему собственному. И все же, пусть раньше я была слаба, теперь я стану сильной. Вы вот-вот все узнаете.
– Зная, как вы помогли сэру Ганнибалу, я бы не стал называть вас слабой, – тихо возразил ей молодой человек. – Полагаю, что не ошибусь, если предположу, что это вы предупредили баронета о том, что выписан ордер на его арест, а потом помогли ему бежать?
– Да. В Санкт-Эвалдсе я услышала, что сэра Тревика собираются арестовать. Зная, что он невиновен, я телеграфировала ему, что он в опасности, и назначила встречу на станции Гвинн. Он приехал, и тогда я отвезла его к заброшенной шахте. Но теперь ему нужно перепрятаться. Его могут найти и арестовать.
– И кто же узнал, что сэр Ганнибал там прячется?
Мисс Энн Стреттон посмотрела назад через плечо:
– Господин Пенриф.
– Как ему это удалось?
– Он проследил за мной, когда я отправилась отнести еду сэру Ганнибалу.
Молодой адвокат на некоторое время задумался.
– Мисс Стреттон, не могли бы вы ответить на один вопрос? – поинтересовался он в конце концов.
– Да, хоть на десять вопросов. Спрашивайте.
– Вы в самом деле верите, что сэр Ганнибал невиновен?
– Верю.
– Тем не менее вы сказали мне, что видели его на холме, и…
– И попросила денег за то, чтобы держать язык за зубами, – быстро закончила девушка. – Совершенно верно, и я представляю себе, какого мнения вы обо мне после этой попытки шантажа. Но, как вы скоро убедитесь, мистер Форд, я не дьявол, и совесть моя не так уж и черна.
Освальд тяжело вздохнул:
– Ничего не понимаю.
Энн пожала плечами. Как раз в этот момент они остановились перед крыльцом особняка Пенрифов, и ее речь стала торопливой:
– Я могу все объяснить в двух словах, господин Форд. Я люблю сэра Ганнибала всем своим сердцем и пойду на все, чтобы спасти его.
– Но вы практически обвинили его…
– Хочу напомнить вам, господин Форд, что я сделала это вынужденно, по причине, которую вы скоро узнаете.
В эту минуту Пенриф, обогнав их, подошел к двери и открыл ее, перекинулся несколькими словами со слугой, а потом обратился к спутникам:
– Проходите в библиотеку. Там нас никто не побеспокоит. Не нужно, чтобы мать и госпожа Крент слышали, что говорит этот человек, – и он кивнул в сторону Анака.
Освальд молча повиновался, отпустив руку Энн. Та прошла в библиотеку через дверь, которую придержал Ральф, и села в кресло у камина, даже не потрудившись снять плащ. Хью вошел следом за Фордом. Тяжело протопав по ковру, он замер посреди комнаты, а потом неуклюжим движением стянул с головы кепку – жест, которого едва ли можно было ожидать от человека столь скромного происхождения. Пенриф закрыл за ним дверь и, пройдя в комнату, уставился на Анака, набычась и выпятив челюсть.
– Ну, а теперь, Карни, – угрожающе произнес он голосом, напоминающим ворчание простуженного медведя, – вы можете объяснить, что имели в виду, выдвинув подобное обвинение против меня и мисс Стреттон.
– С удовольствием, – объявил Анак и, отойдя в сторону, оперся о стену. Он был похож на огромного зверя – больше всего на быка.
– Попрошу минутку, прежде чем мы начнем, – взял слово молодой адвокат. – Скажите, не господин ли Полуин надоумил вас обвинить мисс Энн?
Рабочий вздрогнул и озадаченно посмотрел на Форда:
– А он-то здесь при чем?
– Я полагаю, что Полуин подслушал наш с ней разговор, Карни, и, чтобы заткнуть ей рот, послал вас с обвинениями в самый важный момент, – объяснил Освальд.
– И зачем Полуину клеветать на девушку?
– Дело в том, что мистер Полуин, как он вам представился, замешан в убийстве и, подслушав слова мисс Энн, решил, что она знает о нем больше, чем он желал бы. Проще говоря, этот Полуин спешит впереди всех выскочить с обвинением, чтобы самому не оказаться обвиняемым.
– Так вы, господин Форд, утверждаете, что это Полуин убил Боуринга? – удивился Пенриф.
– Я ничего не утверждаю, – поспешно возразил юрист. – Я и сам еще ни в чем не уверен. Пусть сначала Анак расскажет свою историю, а потом я попрошу сделать то же самое мисс Стреттон.
– Мисс Стреттон ничего не обязана объяснять, – прорычал хозяин дома, уставившись на девушку.
Энн подняла голову. Лицо ее было бледнее, чем обычно.
– Я расскажу все, что знаю, Ральф, – тихо проговорила она.
– Вы же понимаете, к чему это приведет? – проворчал Пенриф в ответ.
Девушка кивнула и повернулась к Анаку:
– Говорите.
Рабочий смутился и опустил взгляд, не в силах посмотреть в глаза женщине, которую взялся обвинять. Он долго колебался, переминался с ноги на ногу, мял в руках кепку, словно не знал, с чего начать. Наконец его прорвало: