Ему хотелось непременно переговорить со злобным Анаком и узнать, почему этот субъект доставляет всем столько неприятностей. Тревик, по натуре мягкий и ленивый, был не из тех людей, у кого много врагов. Однако Хью Карни не только обвинил его в преступлении, которого тот не совершал, но и привел к его особняку рабочих, подбивая их расправиться с хозяином. Ладно бы такое случилось в какой-нибудь колонии, населенной дикарями, но никак не в тихой английской глубинке. Тем не менее это произошло наяву, и за то, что суд Линча не состоялся, следовало благодарить лишь Энн Стреттон. Освальд вспомнил, что планировал пообщаться и с этой, как ее называла Дерика, авантюристкой. Он надеялся отыскать в ее словах хоть что-то, что поможет снять с баронета тяжкое обвинение.
В этот погожий день в чистом голубом небе сияло солнце, и вересковые пустоши выглядели удивительно красивыми. Они тянулись по одну сторону извилистой дороги, а по другую располагался каменистый обрыв, о который бились ленивые волны океана. Воздух бодрил, и Освальд вдыхал его полной грудью, трясясь в коляске, запряженной маленьким пони с умными глазами.
Проезжая мимо места убийства, он увидел выбоину от упавшей гранитной глыбы и разбросанные вокруг обломки – все, что от нее осталось после взрыва динамитом, предпринятого с целью расчистить дорогу. Сразу же за поворотом молодой адвокат заметил Анака. Он мигом узнал его: в городке не было другого такого же высокого и крупного мужчины.
– Это, конечно, Хью Карни? – поинтересовался Форд у возницы.
– Да, сэр. В наших местах его прозвали Анаком.
– Высадите меня здесь, – велел юрист и выпрыгнул из коляски, собираясь подойти к рабочему.
Анак тем временем добрался до обрыва, после чего резко повернул голову на звук приближающихся шагов. Форд подал ему знак остановиться. Звероподобный гигант в грязной одежде возвышался над стройным адвокатом, хотя и тот имел рост более среднего. Угрюмое лицо Анака больше походило на бычью морду. Он был рыжеволосый, с рыжей клочковатой бородой. Анак немедленно напомнил Форду одного из плохих великанов, убитых Джеком – героем корнуолльской сказки времен правления короля Артура.
– Вы Хью Карни? – совладав с эмоциями, спокойно поинтересовался молодой адвокат.
– Я – Анак, – ответил гигант без особой вежливости.
– Вам отлично подходит это прозвище. Я – господин Форд и действую по поручению сэра Ганнибала Тревика.
Услышав это имя, рабочий сжал кулаки, лицо его перекосила злобная гримаса.
– Лучше бы ему мне не попадаться, – прорычал он.
– Вот как? – попытался изобразить искреннее удивление адвокат. – А почему?
– У меня есть на то свои причины.
– Позвольте полюбопытствовать, какие именно?
– Вас это не касается, – снова рыкнул Анак.
– А вы отдаете себе отчет в том, что вас могут в любой момент арестовать за то, что вы привели людей к особняку сэра Ганнибала и хотели устроить над ним суд Линча? Но я посодействую вам, если вы поможете мне.
– Помогу вам в чем? – сердито спросил каменотес.
– Снять обвинение с сэра Тревика.
– Да я скорее повешусь!
– Вы рискуете попасть за решетку, – резко парировал Форд. – Добиваетесь, чтобы вас арестовали?
– Поглядел бы я на того, кто попробует меня арестовать, – яростно взмахнул кулачищами Анак.
Адвокат измерил его с ног до головы скептическим взором.
– Оказывается, вы ходили в школу, – совершенно неожиданно заметил он.
– Ходил когда-то, и что с того? – сплюнул Хью.
– Чувствуется, что вы немножко учились, поскольку речь у вас грамотнее, чем у большинства местных рабочих. А раз вы имеете хотя бы начальное образование, то должны знать: никакая грубая сила не сумеет противостоять закону. Даже с такими мускулами, как у вас, вы не справитесь и с двумя полицейскими.
– Да я одолею их с десяток!
– Не сомневайтесь, за ними явится другой десяток, а потом еще дюжина, – строго произнес Освальд. – В любом случае после этого вас отправят в тюрьму. Однако я заступился бы за вас, если бы вы ответили на парочку вопросов.
Эти аргументы, вроде бы, подействовали на гиганта. Он изо всех сил пнул камень, лежавший под ногами, и презрительно поинтересовался, выговаривая слова так, будто выплевывал каждое:
– И чего вы желаете от меня услышать, сэр?
– Почему вы повели рабочих к особняку господина Тревика?
– Потому что он убил мистера Боуринга, заботливого хозяина, который выдавал нам хорошую зарплату. Еще бы нам не взбеситься, когда мы лишились этого!
– Но убивал не сэр Тревик.
– Он, уж я-то знаю.
– Откуда?
– Оттуда, что сам видел его тут, на пустошах, сразу после того, как свалилась глыба.
– Вы в уме, Анак? Чтобы такой немолодой, холеный, не привыкший к физическим нагрузкам человек, как баронет Ганнибал Тревик, столкнул на шоссе тяжеленный камень?
– Он наверняка попросил кого-нибудь из рабочих подсобить ему, – скривился Анак. – Узнаю, кто это был, – раскрою ему череп!
– Как вы «любезны», господин Карни! – усмехнулся Форд, не собираясь, однако, прекращать расспросы. – А почему тогда вы сразу не раскололи череп сэру Ганнибалу, когда заметили его поблизости?
– Я потерял его в тумане, – угрюмо пробурчал Хью.
– В день гибели Боуринга не было никакого тумана.
– Был! – заартачился каменотес. – Правда, не на дороге, но пустоши утопали в тумане. Я как раз шел домой, когда из густой пелены показался сэр Ганнибал. Он бежал прочь с места убийства. Я всегда не любил его, вот и проследил за ним. Он мчался туда, к другой дороге. Я не сумел его догнать, а потом до меня донесся шум мотора, – с триумфом в голосе закончил рабочий.
Судя по его словам, баронет и впрямь совершил преступление. Но показания Анака противоречили тому, что рассказал управляющий. А что, если гигант на самом деле видел не сэра Тревика, а Полуина? Впрочем, перепутать их было сложно: Иосия был полноватым и низкорослым, а сэр Ганнибал – худым и высоким. Даже в тумане принять одного за другого казалось немыслимым. Освальд растерялся, поэтому сменил тему разговора. Вместо того чтобы продолжать расспросы об убийстве, он поинтересовался:
– Почему вы ненавидите сэра Ганнибала?
Анак на мгновение задумался, а потом порывисто шагнул вперед.
– Пойдемте! – позвал он адвоката, бросив мрачный взгляд через плечо. – Я покажу вам причину.
Недоумевая, Освальд полез в гору вслед за рабочим. Минут через пятнадцать они добрались до маленькой хижины, построенной в тени гигантского кромлеха. Хью подошел к двери и рывком распахнул ее.
– Мама! – зычно крикнул он.
Однако на пороге появилась не сгорбленная старушка, как ожидал Форд, а изящная молодая мисс Энн Стреттон.
Глава 12. Новости
Удивился не только Освальд – Анак, которому и во сне не снилось увидеть на пороге своего дома женщину, сорвавшую разгром особняка сэра Ганнибала, в первый момент опешил и застыл, как каменное изваяние, безмолвно разглядывая ее красивое лицо и нарядное платье, после чего, сжав кулаки и раздув ноздри, ринулся в атаку.
– Это ты устроила его побег! – зарычал каменотес. – Ничего, я все равно до него доберусь, тогда у меня все попляшете!
Форд не растерялся, преградив гиганту путь, и тогда тот обрушился на адвоката. Однако молодой человек, хоть и уступал в силе местному Голиафу, но, в отличие от противника, в свое время брал уроки джиу-джитсу. Прежде чем Анак, понадеявшийся на свою недюжинную силу, понял, что происходит, он уже пластом лежал на земле. Когда же он сел, на лице его отразилось откровенное изумление.
Освальд рассмеялся, а вслед за ним и Энн. С диким рычанием упрямец предпринял вторую попытку натиска. Размахивая могучими руками, он вскочил и кинулся на Форда. Юрист стоял неподвижно, пока рабочий не навис над ним, а затем вдруг упал на спину, выбросив ногу вверх. Наскочив на нее, Анак под действием тяжести собственного тела перелетел через Освальда и рухнул в густую влажную траву. Все это было проделано так легко и точно, что художница, восхищенная ловкостью молодого человека, захлопала в ладоши.
Поднявшись, Освальд снова захохотал и приблизился к Голиафу. Падая, тот ударился головой о камень и потерял сознание. Быстро осмотрев пострадавшего, Форд убедился, что тот не ранен, а только ушибся, и вернулся к Энн.
– Все в порядке, минут через десять он придет в себя, – заверил даму адвокат.
– Вы не убили его, господин Форд?
– Что вы, лишь оглушил! Он скоро очнется.
– Может, ему требуется помощь? – не отставала Энн, поражаясь хладнокровию юриста.
– Нет. Придя в себя, он доставит нам новые неприятности, а я хотел бы пока спокойно поговорить с вами и миссис Карни.
Не успела девушка выразить свое восхищение мужеством и стойкостью Освальда, как худая старуха с затуманенным взглядом отодвинула ее в сторону и вышла вперед. На ней болтались какие-то выцветшие тряпки – обноски некогда дорогой одежды. Кроме того, она с трудом стояла на ногах, поддерживая тело двумя костылями. Ее седые волосы висели неопрятными клочьями. Однако взгляд блестящих глаз миссис Карни говорил о том, что разум ее в полном порядке, хоть и выглядит она развалиной. Лицо ее напоминало морщинистую маску, а таким подбородком, как у нее, гордился бы сам Щелкунчик. В Средние века такую ведьму сожгли бы на костре инквизиции без всякого допроса и следствия.
Увидев своего сына, валявшегося на земле, госпожа Карни покачнулась. Глаза ее полыхнули гневом, а потом она злобно посмотрела на Форда. Судя по всему, старуху тоже поразило, что субтильный юноша одержал победу над ее сыном-гигантом, как когда-то библейский Давид над Голиафом.
– Я все слышала, – объявила миссис Карни, обращаясь к Форду, и тот про себя отметил, что выговор у нее очень правильный и совсем не старческий. – Ты что, убил моего сына?
– Всего лишь оглушил, – беззаботно ответил Освальд. – Надеюсь, этот урок пойдет ему на пользу, и он оставит мисс Стреттон в покое.
Старуха отвернулась от Анака, смерив Энн недобрым взглядом.