– Так ему и надо. Судя по вашим словам, он был еще тем негодяем, – с негодованием произнес Форд.
– Хуже, чем последней тварью, – вздохнула пожилая женщина. – Вы не представляете, что мне пришлось вынести! Он жил за мой счет, бил меня, отбирал деньги и, простите за подробность, тратил их на других женщин. Он несколько раз писал господину Боурингу и сэру Ганнибалу, но они ему так и не помогли. Тогда он исчез из дома на год.
– И куда же он делся?
– Отправился обратно в Трансвааль. Мне кажется, он рассчитывал лично исправить что-то, связанное с бриллиантами. Так вот, когда мой муж вернулся через год, у него было много денег. Кстати, он упоминал о Мертвой голове.
– Ага! – воскликнул Освальд. – Нельзя ли поподробнее?
– Мой дорогой юноша, я не так уж много знаю, а все, что знаю, – исключительно со слов Сэмюеля. Он сообщил мне лишь одно: как-то раз Боуринг едва избежал смерти, предвестником которой был череп негра. Если он увидит его вновь, то опять сумеет уйти от гибели, но, встретившись с Мертвой головой в третий раз, уже не спасется.
Молодой человек внимательно посмотрел на гостью:
– Крент принес череп с собой?
– Нет, – прошептала Мария. – Он сказал, что Мертвой головой владел сэр Ганнибал.
Дерика и Освальд переглянулись: неужели баронет поставил череп в шатре гадалки в день праздника?
– Ничего не понимаю, – пожал плечами Форд после долгой паузы. – Вы говорите, что этот череп негра служил своего рода предупреждением господину Боурингу о том, что ему грозит смертельная опасность. И он почему-то верил, что если увидит череп в третий раз, то непременно будет убит. – Госпожа Крент кивнула, и адвокат продолжал: – Тогда, как я полагаю, впервые Боуринг увидел череп в Трансваале, как и рассказал мистер Крент, а во второй раз здесь…
– Нет, сэр, простите, – перебила его Мария. – Боуринг отправился в Кейптаун на алмазные копи, как и множество других искателей приключений. Иногда он навещал Моргана, который по-прежнему оставался со мной. Однажды Джон пришел весь бледный, и Сэмюель налил ему бренди. А потом муж признался мне, что Боуринг во второй раз видел череп – предвестник смерти.
– А в третий раз он узрел череп в Шатре тайн, – задумчиво произнес Форд. – И это действительно сулило смерть. Но объясните: к чему такие сложности?
Миссис Крент всплеснула руками:
– Ах, сэр, с меня-то какой спрос? Это все, что Крент мне сказал. Тогда господин Джон велел ему убираться и дал немного денег. Мой муж снова исчез. Я не видела его лет десять и очень этому рада. Потом сэр Ганнибал уехал в Англию, а за ним вернулся и Боуринг, забрав с собой меня, Дженни и Моргана. Он заявил, что хочет жить неподалеку от сэра Тревика. – Тут женщина понизила голос и внимательно оглядела слушателей. – Он привез меня в Грандж и назначил экономкой. Но я думаю, все дело в том, что сэр Ганнибал заставил его поселиться тут, чтобы приглядывать за ним. Доказательств этого у меня нет, лишь догадки, – добавила она, вытирая шелковым платочком потное лицо.
– А как насчет свадьбы? – спросил юрист.
– Ну, дорогие мои, господин Боуринг был человек горячий, любил кричать и распускать руки, особенно со мной и Дженни. Раз или два он грозил, что выкинет нас на улицу и оставит помирать с голоду. Тогда-то я и решила, чтобы совладать с ним, выдать дочь за его сына.
– Что вы натворили?! – возмутилась Дерика. – Вы же видели, что Морган совершенно безумен.
– Не так уж и безумен, да и Дженни его в итоге полюбила, – заметила Мария. – Если бы он действительно был сумасшедший, священник не обвенчал бы их. Мы вдвоем отлично с ним управляемся, но больше никто, тем более отец. Морган никогда не слушал его, чем приводил в ярость.
– Где именно состоялась церемония? – резко спросил Форд.
Экономка достала из вместительного кармана свидетельство о браке.
– Они обвенчались в Лондоне, в церкви Святого Эдвина, – ответила она, протягивая документ. – Тут все в порядке. Свадьба была около года назад. Я все ждала случая, когда Боуринг снова начнет верещать о том, как он вышвырнет нас из дома, чтобы сунуть ему под нос эту бумагу, но, как видите, не дождалась. Вот, в общем-то, и все, – вздохнула Мария, поднявшись из кресла. – Если нужно, я объявлю во всеуслышание, что Джейн давным-давно стала миссис Боуринг.
– Это не лишне, миссис Крент, – произнес Освальд, взглянув на свидетельство, которое, вроде, было оформлено правильно. – Если вы не возражаете, то я оставлю этот документ у себя, чтобы проверить подлинность церковной записи.
– Ладно. Убедитесь сами: там все нормально, – заверила его бывшая экономка. – Есть еще какие-нибудь вопросы, мои дорогие?
– Конечно, – сказала Дерика, порывисто вскакивая с места. – Почему вы обвинили моего отца в убийстве господина Боуринга?
– Понимаете ли, мисс… – протянула миссис Крент и сильно покраснела. – Я ведь слышала о том, что покойный увидел Мертвую голову в шатре гадалки. Зная от мужа, что владелец черепа – сэр Ганнибал, я решила, что именно он подложил туда эту ужасную вещь, чтобы напугать Боуринга, то есть он же его и убил. И потом, я ведь помнила, что вашему отцу нужны деньги, и сделала вывод, будто он надеется заполучить состояние Джона.
– Госпожа Крент, – с серьезным видом заговорил Форд, аккуратно сложив свидетельство о браке и опустив его в карман, – сэру Ганнибалу не требовалось убивать господина Боуринга. Вы же сами сказали, что у него имелись документы с поддельными подписями. При желании он мог выкачать из Джона любую сумму.
– Освальд, ты что, тоже обвиняешь моего отца? Считаешь его шантажистом? – моментально взвилась мисс Тревик.
– Нет, дорогая. Но если миссис Крент винит его в убийстве, она легко способна допустить, что он причастен и к более легкому преступлению – шантажу.
– Нет, я же не утверждаю, что убийцей мог быть только сэр Ганнибал! – принялась оправдываться миссис Крент. – Но, согласитесь, эта история с черепом более чем подозрительна.
– Пожалуй, – кивнул Форд и проводил гостью до двери. – Я попросил бы вас, госпожа Крент, пока никому не сообщать о нашем разговоре. До того, как я дам вам знать.
– Не вымолвлю больше никому ни слова, – заверила его гостья. – Все, что мне нужно, – это деньги.
– Вы получите их, как только мистер Граттон составит все бумаги, – заявила Дерика. – А пока просим вас обнародовать тот факт, что Морган уже давным-давно женат.
Пожилая дама пообещала это сделать и отправилась восвояси, довольная тем, что ее финансовым трудностям наступил конец. Кряхтя, она вышла в холодную дождливую ночь и направилась к поджидающему экипажу, который привез ее в особняк. На прощание махнув пухлой рукой Освальду, она залезла в повозку.
Все это время Мария думала о своем муже, содрогаясь от одной мысли о том, что тот снова появится у нее на горизонте – теперь, когда она уладила все дела.
Непроглядную тьму рассеивал лишь фонарь на повозке, трясущейся по дороге, по обе стороны которой раскинулись вересковые пустоши. В небе не было видно ни одной звезды, ливень яростно хлестал и кучера, и его пассажирку. Но та, казалось, не замечала дождя, погруженная в воспоминания. Постылая физиономия Сэмюеля Крента не выходила у нее из головы.
«Наверное, это потому, что я сейчас много говорила о нем, – решила Мария, когда они уже подъезжали к Гранджу. – Тьфу! Сгинь, нечистая сила! Крент хуже дьявола!»
Когда впереди показались огни домов, пассажирка почувствовала себя много лучше, и образ Крента улетучился из ее сознания. Услышав звук подъезжающего экипажа, Джейн открыла парадную дверь и поспешила помочь матери выбраться из повозки – суставы немолодой женщины ныли от сырости. Внезапно из переплетения теней выступил мужчина. Когда он приблизился и Мария разглядела в свете лампы его лицо, она обмерла: в последний раз она видела его десять лет тому назад в Кейптауне.
– Сэмюель! – воскликнула она, пошатнувшись от ужаса. – Сэмюель Крент!
Но человек, который стоял перед ней, скорее напоминал Иосию Полуина.
Глава 15. Муж и жена
Миссис Крент добралась до крыльца с проворством, не свойственным женщине таких пропорций. Вырвав из рук дочери дверную ручку, Мария проскочила в дом и попыталась захлопнуть дверь у себя за спиной, но, споткнувшись, упала на пол, словно мешок с тряпьем. Дверь, однако, не закрылась, натолкнувшись на ногу, которую вовремя просунул в щель Сэмюель Крент. Через мгновение он уже нависал над своей перепуганной женой, заливавшейся слезами.
– Хороший прием, честное слово! – заметил Крент, он же Полуин, угрожающим, а не заискивающим тоном, каким он выражался в присутствии господина Форда. – Прекрати, Мария, не строй из себя идиотку.
– Кто вы такой? – с тревогой спросила Джейн, подбегая к матери.
– Я твой отец Сэмюель Крент, – объявил мужчина. – Вот кто я такой.
– Не ври! Настоящий отец Джейн – господин Уорд, – простонала женщина.
– Как я понял, теперь ее фамилия Боуринг, – злобно ухмыльнулся Сэмюель. – Поднимайся, Мария, нам надо поболтать.
– Я не могу встать, – пропыхтела женщина, держась пухлой рукой за ушибленный бок.
– Если вы не уйдете, я позову мужчин, которые вышвырнут вас отсюда! – пригрозила Джейн, пытаясь напустить на свое милое личико грозное выражение.
– Так-то ты, девочка, приветствуешь отца?
– Вы мне не отец, а я вам не девочка! – сердито ответила ему Джейн. – Обращайтесь ко мне уважительно, я миссис Боуринг.
– Ах, достопочтенная миссис Боуринг, – иронично поклонился Крент. – Прошу меня простить. Не соблаговолите ли вы попросить мою жену подняться на ноги и перестать корчить из себя дуру?
– Морган! – позвала Джейн, в то время как ее мать продолжала рыдать на полу.
Поскуливая, как побитая собака, из боковой комнаты показался Боуринг-младший. Он передвигался медленно, держась рукой за стену, опустив голову и сгорбившись в три погибели. Выглядел он неважно. С ярко-красными губами, которые неприятно контрастировали с бледным лицом, он напоминал настоящего вампира из венгерских легенд. Его странный, безжизненный взгляд замер на жене, а потом он перевел его на миссис Крент, распростертую на паркете.