– Я от вас ничего не скрою, – заверил его юрист, – но взамен и от вас требуется совершенная откровенность.
– Ладно. Продолжайте.
Адвокат был вынужден довольствоваться этим зыбким обещанием. Он рассказал сэру Ганнибалу о разговоре с Иосией, о неожиданном появлении Моргана, о визите мисс Стреттон в хижину Анака и, наконец, подробно изложил то, что поведала им молодая миссис Боуринг про Полуина, также известного как Крент.
Баронет спокойно все выслушал, держа дочь за руку и не прерывая Освальда почти до самого конца истории, хотя, судя по выражению лица аристократа, он был возмущен. Когда рассказ уже подходил к концу, сэр Тревик не выдержал.
– Хватит! Достаточно! – воскликнул он. – Крент – мой враг.
– Вот как? – удивилась Дерика. – Думаешь, это он убил господина Боуринга?
– Нет, – резко объявил ее отец. – Они с Боурингом сговорились, чтобы уничтожить меня. Есть определенная истина в том, что вам сообщила миссис Крент, как и в истории ее мужа. Полуин, или Крент – называйте его как угодно, – настоящий злодей. Он был нашим с Джоном партнером в Африке, но вел себя так отвратительно, что нам пришлось его вышвырнуть. Он вечно устраивал нам неприятности с туземцами.
– А насчет подделанных бумаг – это правда? – поинтересовался Форд.
– Правда. Но я никогда не шантажировал ими Боуринга. Я просто держал их под рукой как гарантию того, что он не попытается мне навредить. Я занимался бизнесом с алмазами не совсем честно, но был не хуже других. Господин Боуринг все знал и время от времени пытался запугать меня, угрожая рассказать о моих махинациях жителям Санкт-Эвалдса. Но я пригрозил, что, если он это сделает, я подам на него в суд за подделку моей подписи. Бумаги… Да, все в мире повторяется, – с горечью произнес сэр Ганнибал. – Джон подделал их в недобрый час, а я завладел ими с помощью Крента. Боуринг и так зарабатывал больше чем достаточно, ему не было резона что-то фальсифицировать, но он все же пошел на это, надеясь захватить еще больший куш. В результате сделка сорвалась, я ничего не получил и остался ни с чем, а Джон превратился в миллионера.
– Имея компрометирующие бумаги, вы могли вытребовать у него свою долю, – заметил Форд.
– Нет, – возразил сэр Тревик. – Я совершил много низких поступков, но шантажировать не стал бы.
– Но вы участвовали в продаже алмазов, сэр Ганнибал, вы вправе претендовать на свою часть.
– Разумеется. Однако, пока я был в Кейптауне, а Боуринг в Рэнде, он подделал мою подпись и купил от моего имени много алмазов, надеясь исчезнуть с ними навсегда. Вот только Крент…
– Называй его Полуином, отец, так будет понятнее, – вмешалась Дерика.
Ганнибал кивнул и продолжил:
– Через Полуина я раздобыл фальшивые бумаги и пообещал Боурингу встречу в суде, если он попытается скрыться с моей долей алмазов. Он согласился все уладить. Но потом произошла эта ужасная история с Мертвой головой, и я сам оказался в его власти.
– Отец! – На глазах дочери баронета выступили слезы. – Ты и вправду убил сына колдуна Мулу?
– Нет. Это сделал Боуринг. Но они с Полуином обставили все так, что все посчитали убийцей меня, ведь именно в моих руках очутился алмаз, ради которого застрелили сына знахаря. Боуринг отдал мне про´клятый камень и не стал забирать его назад.
– А почему вы просто-напросто не выбросили его? – быстро спросил Форд.
– Мой дорогой Освальд! Алмаз стоил пять тысяч фунтов, и, кроме того, если бы я даже выбросил его, это не доказало бы моей невиновности. Джон убедил бы всех, что я – преступник, да и Полуин готов был поклясться, будто это я убил зулуса. Поэтому я покинул Африку таким же бедным, как приехал туда, и поселился в Санкт-Эвалдсе. Остальную часть моей жизни ты, Дерика, видела своими глазами.
– Но ведь господин Боуринг дал вам денег? – озадаченно произнес Освальд.
– Гроши. Я находился в его власти так же, как он – в моей. Он мог доказать, что я виновен в убийстве зулуса, а я готов был подать на него в суд за подделку бумаг. А потом… – тут сэр Ганнибал заволновался, – …признаюсь тебе откровенно, Дерика, я продал алмаз, чтобы хоть как-то удержаться на плаву, так что, если бы Боуринг публично обвинил меня, я не сумел бы оправдаться.
– Какая гадость! – воскликнула девушка, сильно обеспокоенная этими неприятными откровениями. – Но как вышло, что господин Боуринг поселился в Грандже?
– Это я его заставил, – резко ответил сэр Тревик. – Наша вражда зашла в тупик, и я согласился подождать, пока он умрет, прежде чем получить деньги, которые по праву были моими. После того, что он сделал, я настаивал на том, чтобы ко мне отошло все его состояние. Он согласился на подобный вариант, но требовал, чтобы ты, Дерика, вышла замуж за его безумного Моргана. Однако в завещании этот брак упоминался лишь как пожелание. Я велел Боурингу поселиться в Грандже, чтобы он не исчезал из моего поля зрения. А потом появился Крент. Он поменял фамилию и стал Полуином. Так как он слишком много знал, мне пришлось взять его в управляющие.
– Постойте! – возразил Форд, заметив в истории несостыковку. – Но Мулу ведь был убежден, что убийца его сына – Боуринг!
– Он не ошибался, – кивнул Тревик. – Старый знахарь оказался умнее, чем белые люди, поверившие в мою вину. Не удивляйся, Дерика: против меня распространились слухи и подозрения, но без свидетельств Боуринга и Полуина доказать ничего не удалось бы. Закон мне не грозил, но ситуация была столь неприятной, что вынудила меня покинуть Африку.
Наступила долгая пауза, после чего Форд произнес:
– Все это очень запутанно, сэр Ганнибал. Я вижу, что вас нельзя назвать невинной жертвой обстоятельств, но никаких преступлений вы не совершали. Так какую же роль во всем этом сыграла Мертвая голова?
– Я и подумать не мог, что она у Полуина, – ответил баронет. – Но я охотно верю, что с ее помощью он собирался пугать Боуринга. Мулу действительно предрек Джону, что он умрет, когда увидит голову в третий раз. И, насколько мне известно, в Африке он видел ее дважды.
– Тогда, по-моему, – промолвил адвокат, – Полуин – единственный, кто знал о значении Мертвой головы. Он использовал ее, чтобы напророчить Боурингу смерть. Выходит, он и совершил убийство.
Дерика покачала головой.
– Нет, – уверенно заявила она. – Судя по всему, Полуин так же озадачен смертью господина Боуринга, как и мы. По крайней мере, так утверждала Джейн, подслушавшая, как он разговаривал с ее матерью. Он мог использовать Мертвую голову, чтобы напугать Боуринга, но не думаю, чтобы он убил его.
– А вы, сэр Ганнибал, какого мнения по этому поводу? – спросил Освальд.
– Я согласен с Дерикой, – кивнул баронет. – Живой Боуринг куда полезнее для Полуина, чем мертвый. Пока Джон был жив, тот негодяй мог тянуть из него деньги.
– У вас есть хоть какая-то версия о том, кто убил господина Боуринга? – поинтересовался адвокат.
– Нет, совершенно никакой. Точно так же я не в состоянии представить, кто взялся бы изображать меня.
– Жаль, – печально заметил Форд. – Если бы мы выяснили, кто выдавал себя за вас, то, несомненно, нашли бы убийцу. Что ж, сэр Ганнибал, выслушав вашу историю, я понял: вам и вправду безопаснее укрываться тут – по крайней мере, до тех пор, пока мы не найдем настоящего убийцу и не докажем вашу невиновность.
– Но как мы справимся с этой задачей? – спросила Дерика.
– С помощью Полуина, – объявил Освальд. – Я намерен потолковать с ним. Помогите нам, сэр Тревик, вывести его на чистую воду.
Баронет поморщился:
– Мне нечего сказать против Полуина, зато у него куча всего против меня.
– Вы от нас точно ничего не утаили? – забеспокоился юрист.
– Ничего, – без колебания ответил Тревик. – Не спорю, я глуп и безрассуден, но я не преступник. Идите и подумайте над тем, что я рассказал, а когда решите, как лучше поступить, возвращайтесь. Я и здесь не пропаду. Только, Дерика, в следующий раз, когда соберешься навестить меня, принеси бутылку портвейна.
Девушка пообещала выполнить его просьбу, и, попрощавшись с добровольным узником, влюбленные поднялись по лестнице в верхний мир.
– Ну? – спросила мисс Тревик Форда, когда они стали спускаться по холму.
Молодой человек скептически пожал плечами.
– Сейчас я ничего не соображаю, – посетовал он. – Если мы с тобой продолжим все это обсуждать, то окончательно растеряемся. Давай-ка, Дерика, оставим этот вопрос в покое на несколько дней – пусть время все расставит на свои места.
– Но папа там мучается!
– С ним будет все в порядке, – заверил ее Освальд и надолго замолчал.
Действительно, на следующий день к этому и без того запутанному делу прибавилась очередная деталь. Новости принесла миссис Крент, которая появилась у Тревиков под вечер и объявила, что хочет видеть молодую хозяйку.
По счастью, Форд также был в доме. Марию препроводили в библиотеку, где ее встретили Дерика и Освальд, а мисс Куинтон, не желая им мешать, тактично отлучилась в гости. Дерика нервно посмотрела на громоздкую фигуру женщины, а потом перевела взгляд на жениха.
– Надеюсь, вы, господин Форд, и вы, дорогая моя, не лукавили, когда говорили, что вам нет никакого дела до денег, – начала экономка чуть ли не с порога.
– Так и есть, – шагнул вперед Освальд, быстро и незаметно подав Дерике знак помолчать. – Тем более что ваши требования совершенно справедливы.
– Ну, тогда вы не слишком огорчитесь, – заявила пожилая дама, протянув адвокату синий конверт.
– Что это? – насторожилась мисс Тревик, пока мистер Форд вскрывал его.
– Это, моя милая, второе завещание, согласно которому все деньги господина Боуринга должны быть переданы его родному сыну. Теперь вашему отцу абсолютно ничего не достанется, а Морган получит все, – торжественно провозгласила Мария.
Глава 19. Что было дальше
Форд замер, так и не надорвав синий конверт, и они с Дерикой оторопело уставились на визитершу. Толстуха Крент была одета в какой-то нелепый костюм и обмахивала кружевным платком свое круглое раскрасневшееся лицо, поминутно поправляя торчащие из-под чепца, крашенные в желтый цвет пряди. Невозмутимо глядя на изумленную пару, она продолжила свой монолог.