ег. Естественно, Лоусон мечтал рано или поздно вернуться к радостям своей юности, когда его отец был еще жив и у него имелось предостаточно средств. Но пока Дик не видел никакого шанса воскресить былые беспечные дни. Перспектива зарабатывать деньги в качестве мастера верховой езды не особо привлекала его, но раз у него появилась такая возможность, ею стоило воспользоваться – это было лучше, чем разъезжать по деревням в повозке. Итак, Лоусон, благодарный за такой странный подарок судьбы, отправился на собеседование к мистеру Болларду на Рен-стрит, дом 37. Там он надеялся обсудить детали новой службы.
Будучи с детства любителем ходить пешком, Дик предпочел прогуляться, вместо того чтобы ехать в переполненном автобусе, и неспешно зашагал вдоль Холборна по дороге к центру города. Не обращая внимания на транспорт и прохожих, он размышлял над своим положением. После семи часов спора со скупой цыганкой он продал ей по приличной цене свою повозку вместе со всем содержимым и старой клячей. Эта сделка позволила ему чувствовать себя успешным, и ему это нравилось. Зато ему совсем не нравилось другое – окончание, а точнее, незаконченность истории, случившейся в Сарлейском лесу.
Дальнейшие поиски, расспросы и предположения – все было абсолютно безрезультатным, и Ричард покинул поляну, не узнав ничего нового. Тем не менее он оставил Селвину свой городской адрес с просьбой написать ему, если обнаружится какая-нибудь улика. Про Одри и ее брата Лоусон ничего не слышал, с тех пор как они поспешно уехали в Париж, – впрочем, на самом деле он и не ожидал получить от них какое-либо известие, учитывая, что они с ним происходили из разных слоев общества. В то же время он ждал возможности изменить свое социальное положение, чтобы у него появился шанс поговорить с девушкой. Она должна была объяснить ему все, еще когда он заступился за нее в трудную для нее минуту. Он был решительно настроен получить эти объяснения не просто для того, чтобы удовлетворить естественное любопытство, но и с целью утвердиться в своей вере в невиновность Одри. Конечно, по уши влюбленный в нее, Дик верил, что она сумеет оправдать себя каким-нибудь неожиданным для него образом.
Несмотря на то, что мистер Боллард был состоятельным и очень известным человеком на фондовой бирже, его офисы отнюдь не выдавали его положение или достаток. Здание было маленьким и захудалым, и внутренние помещения, когда Дик поднялся туда по узкой лестнице, оказались такими же. Но работающие там клерки были неплохо одеты и неизменно внимательны, а в самом офисе царила атмосфера процветания.
Там словно витало что-то такое в воздухе, что заставило Лоусона почувствовать себя так, словно он попал в сокровищницу – мрачную, темную, холодную, но, несомненно, заполненную золотом. Дик улыбнулся сам себе над таким удачным поворотом судьбы, когда швейцар проводил его в святая святых великого человека – мистера Болларда, еще более огромного и внушительного в городском костюме, чем в деревенском сюртуке. Оливер поднялся, чтобы поприветствовать своего гостя и сразу же прокомментировал эту улыбку своим львиным ревом.
– Ты кажешься очень довольным собой, малыш Лоусон! – заявил он, крепко сжав его руку.
– Я думал о контрасте между сверканием золота и темнотой вашего тусклого офиса, – ответил Ричард.
– Ну, – Боллард говорил доброжелательно, но громко, что было его привычкой, – не принижай достоинства моей конторы, Лоусон. Это магнит, который притягивает золото.
– Точно. Я об этом и подумал, – Дик присел рядом с письменным столом, – и именно поэтому заметил такой контраст. Почему вы заставляете меня все объяснять?
– Мы, городские, не смыслим в эпиграммах. Но мы понимаем – как нельзя лучше – цену времени, поэтому давай сразу перейдем к делу. Вот, – Оливер передал гостю конверт, – рекомендательное письмо к Саймону Тарру, который держит школу верховой езды в Белгрейвии[15]. Отправляйся туда сегодня в три часа и повидайся с ним. Ему нужен привлекательный молодой мастер по верховой езде, так как его учащиеся – это в основном юные леди, которые ценят хороший внешний вид. Потрать деньги на костюм, будь ухоженным, отлично одетым, занимательным и успешным инструктором. В таком случае, возможно, ты женишься на одной из учениц Тарра: среди них есть очень богатые.
– Не искушайте меня, – ответил преисполненный благодарности Лоусон, убирая конверт в карман.
– Я? Искушаю тебя? Нет-нет! За меня это сделает Ева – дюжина Ев! Боже мой! Что бы я ни отдал, дабы стать таким молодым и красивым, как ты…
– И бедным? – уточнил Ричард, пожимая плечами.
– Бедным! С твоей внешностью и обаянием ты раздобудешь себе богатую жену.
– Вы вправду так думаете? А если я не хочу?
– О! – Мистер Боллард метнул на своего протеже проницательный взгляд. – Ты влюблен?
– Всем сердцем!
– Ну же, рассказывай! – прорычал фондовый брокер. – Она красивая?
– Как ангел!
– Все они ангелы, пока не выйдут замуж. Богатая?
– Думаю, да, но не знаю. Более того, мне все равно.
– Позволь осведомиться, как ее зовут?
– Я не могу назвать ее имени! – резко ответил Дик, думая, что сказал бы этот великан, упомяни он имя мисс Одри Хэмбер.
– О! – Боллард как будто бы сконфузился, но быстро взял себя в руки и извинился. – Ты уж прости мне мое любопытство, малыш Лоусон, но твой отец был моим очень старым другом, и мне важно не остаться в долгу перед его сыном.
– Я более чем благодарен вам, мистер Боллард. В первый раз, к сожалению, ничего не вышло, но, надеюсь, на этот раз все удастся.
– Надеюсь, надеюсь… – Оливер начал перебирать свои бумаги. – Для твоего же блага будет лучше, если ты ничего не скажешь про преступление в Сарлейском лесу. Люди не любят иметь дело с кем-то, впутанным в такие темные истории.
Лоусон поднял брови.
– Я уверяю вас, сэр, что не имею отношения ни к каким темным инцидентам.
– Ох, я не это имел в виду. Просто для тебя же будет лучше держать язык за зубами.
– Так я и поступаю, – сухо ответил Дик.
– Ага, так-так… Ты что-то знаешь? – Теперь Боллард выглядел очень взволнованным.
– Я сказал все, что знал, во время следствия. Добавить мне более нечего – я подчеркиваю это.
– Ох! – Оливер, казалось, разочаровался. – Ничего нового не выяснилось? Неужели?
– Ничего.
– И никогда не выяснится. – Брокер опустился обратно в кресло с мрачным, даже угрожающим видом. – Убийство в Сарлейском лесу причислят к списку нераскрытых преступлений.
– Да, так и будет, – сдержанно согласился Лоусон. – Но вы знали леди Хэмбер довольно близко, ведь она вышла замуж за вашего шурина. Каково ваше мнение по этому поводу?
– У меня нет догадок, я поддерживаю предположение, что убийство совершил один из ее врагов.
Дик кивнул.
– Так и судачат жители деревни. У нее были враги?
– Правильнее сказать, что у нее не имелось друзей. Леди Хэмбер все ненавидели – да простит меня Бог, что я говорю так об умершей.
– Неужели действительно так и было? А что насчет ее прошлого?
– О, в ее прошлом нет ничего компрометирующего. Из знатной семьи, целомудренная, идеальная, выше всяких похвал. Все это правда, и все же не существовало на свете более противной и злобной сплетницы, чем она. Все ее достоинства превращались в пороки.
– А как она ладила с пасынком и падчерицей?
Оливер снова сконфузился, но ответил достаточно честно.
– Она запугивала их и превращала их жизнь в каторгу! – проревел он, чуть понизив голос. – Они не любили ее, а она не выносила их. Ее смерть принесла им облегчение.
– Так болтают все в деревне, мистер Боллард.
– А? Что? – Лицо большого человека посинело от гнева. – Ты же не думаешь, что кто-то из деревенских подозревает…
– Нет-нет! – не дал ему Дик закончить свою мысль. – Они не подозревают их, но понимают, что сэр Джеральд и его сестра теперь счастливы без мачехи.
Боллард облегченно кивнул.
– Все мы люди. Ты уверен, что в деревне нет разговоров о том, что кто-то из них двоих участвовал в трагических событиях?
– Вполне уверен. – Лоусон догадался, что пожилой дядя имел в виду в первую очередь Одри. – Я ведь всех опросил, прежде чем уехать. Я также оставил Селвину свой городской адрес, и если он узнает что-нибудь новое, то обязательно напишет мне.
– Почему тебе?
Дик поднялся и пожал плечами.
– Я оказался в центре событий и теперь хочу довести дело до конца.
– Довести до конца? – Боллард тоже поднялся, и на его лице появилось недоумевающее выражение. – Но почему? Тебе-то что?
– Ничего личного. Просто не люблю незаконченные проекты. Меня это раздражает.
– Думаешь, ты сумеешь разузнать что-то новое?
– Я собираюсь выяснить абсолютно все.
Мужчины посмотрели друг на друга.
– Я бы на твоем месте этого не делал, – мрачно произнес фондовый брокер. – Это не приведет ни к чему хорошему.
– Это приведет убийцу леди Хэмбер на эшафот.
– Если ты сможешь это устроить… – Боллард положил свою тяжелую руку на плечо Лоусона. – Я на твоей стороне, дружок. Дай знать, когда что-то выяснишь. Давай действовать сообща.
– Но я думал, вы не хотите, чтобы я вмешивался…
– Я не хотел! И не хочу, – резко прервал его пожилой мужчина, – но раз ты намерен довести до конца свое расследование, у меня есть желание принять в этом участие. И я признаю`, что это и ради моей… моей… – Он нервно сглотнул. – Ради моей племянницы.
– Так ведь мисс Хэмбер не имеет к этому никакого отношения? – быстро отреагировал Дик.
– Конечно, не имеет, – хмуро подтвердил Оливер. – Тем не менее люди склонны болтать то, чего не следует. Ну ладно, до свидания, я занят.
Прерванный так внезапно, Лоусон покинул офис и пошел обратно в свои меблированные комнаты. Он был более чем уверен, что Боллард знал о присутствии Одри на той поляне и о вывихнутой лодыжке и беспокоился, как бы не вскрылось то, что бросило бы на девушку тень. Странно, что Оливер не стал откровенничать об этом с Ричардом, ведь он, кажется, убедил себя: его молодому протеже все известно. Но все эти размышления внезапно оборвались, когда Лоусон вернулся к себе и обнаружил на столе толстый конверт. Он моментально вскрыл его и достал лист бумаги, на котором машинописным способом было напечатано: