Странный амулет с одной стороны был липким, с другой по кругу шли цифры от одного до восьми, а в середине было выбито либо название, либо торговая марка: «Морфей».
Я сунул медный кругляш в карман и вышел из комнаты. Головная боль слегка отпустила, но из-за неудобной позы во время сна ломило поясницу и толком не ворочалась шея. Еще здорово ныла ссадина на подбородке.
Впрочем, легко отделался. Мог и шею сломать. Да и удавиться мог тоже…
Когда спустился вниз, Иван кашеварил на кухне. Судя по мокрым волосам, он с утра уже успел поколотиться о грушу и сполоснуться в бане.
— Во сколько вчера закончили? — спросил я, встав в дверях. От запаха жареного бекона замутило.
— В двенадцать уже все разошлись, — ответил Иван и почесал лоб. — Да! Выкидуха почему-то в ведре с водой валялась. Я на стойку положил.
В ведре? Что ж — логично. По следам крови человека отыскать сложно, но можно, а тут — натурально концы в воду. Тупик.
Я вышел в бар, втянул клинок в рукоять, утопил кнопку — и тот послушно выскочил наружу. Ночь в воде механизму не повредила, но по уму его следовало разобрать, просушить и смазать.
— Не слышали вчера ничего подозрительного? — спросил я, сунув нож в карман.
— Нет. — Иван вышел с кухни с бутербродом в руке. — А что?
— Идем, покажу.
Мы поднялись на второй этаж, и я позволил помощнику зайти в мою спальню первым.
— Что за нафиг? — не сдержался Иван. — Дядь Слав, вы меня разыгрываете, да?
— Шкаф посмотри.
— Охренеть, — протянул парень, заметив простреленную дверцу, и уставился на меня. — Это как вообще? Это же не вы. Или вы?
— Стрелял я. Петлю не я вешал.
— Это когда? Ночью? Но я бы услышал! А сигнализация почему не сработала?
Я тяжело вздохнул и уселся на кровать.
— Почему не сработала сигнализация — это большой вопрос. А не слышал ты ничего из-за установки звуковой завесы. Есть такие амулеты, не самые дорогие, но и не из дешевых.
— Да что тут стряслось?! — потребовал объяснений Иван.
Я рассказал, и он предположил:
— Горожане поквитаться решили?
— Нет, — покачал я головой. — Если бы действовала «глушилка», амулет отсечения не сработал бы.
— Тогда кто?
— Не знаю, но это как-то связано с нападением на ювелирный салон. Точнее, с убийством моего знакомого.
— Что будем делать? — спросил Иван, нервно сжимая и разжимая кулаки.
— Петлю снимать! — указал я на потолок. — Давай, забирайся. У меня голова кружится, боюсь — долбанусь.
Помощник взобрался на стремянку и попытался развязать узел, не сумел и вытащил из кармана складной нож.
— Зря вы с Селиным и Гамлетом разругались, — проворчал он, разрезая узел. — Они бы помогли.
— Спать со мной в одной комнате стали бы? — хмыкнул я. — Нет, Ваня, тут не во мне дело. Просто козлом отпущения сделать хотели.
Иван спустился со стремянки, сложил ее и понес в кладовку.
— Личинки у нас есть запасные?
— Да, сейчас поменяю.
— Давай, и поедем карабин регистрировать.
— Может, лучше не ездить никуда?
— Брось. Было бы дело во мне — не стали бы все самоубийством выставлять.
Ваня недовольно поморщился, но спорить не стал.
Возня с замками много времени не заняла, а потом мы погрузились с карабинами в «буханку» и поехали в Арсенал, точнее — в разрешительную службу. Там я оформил на себя «арку» сорок пятого калибра, а старый «левер» отдал помощнику.
Ну куда мне четыре ружья, в самом-то деле? Да и оружейный магазин под боком, подберут по потребностям, только деньги плати.
Вся процедура перерегистрации оружия и постановки на учет нового не заняла и половины часа. Помогли служебные удостоверения резерва Патруля, да и паспорта у нас с Иваном были нового образца. Без проволочек обошлось, в общем.
— На стрельбище? — спросил помощник, когда мы вернулись к машине.
— Да, поехали на базу Патруля, — решил я, забираясь на пассажирское сиденье. — Вика с Юлей когда с дежурства освободятся?
— Да как раз к открытию, наверное. А что?
Я вытащил из кармана рубашки кругляш амулета.
— Насчет этой штуки хочу спросить.
— Что-то чародейское, — предположил Иван, возвращая амулет. — Похоже, как-то со сном связано, но я в этом не силен.
— Что со сном — это ежу понятно. Ладно, едем.
«Буханку» на пропускном пункте базы Патруля знали, поэтому разрешение на въезд оформили в пару минут. Ивану пришлось немного полавировать между бетонными блоками, а потом мы кинули машину у забора, выгрузили сумки с патронами и потащились с карабинами на стрельбище.
— Слава! — вдруг окликнули меня с проходной центрального здания.
— Иди, — отпустил я помощника и помахал рукой Гельману. — Привет!
Грачев потопал на стрельбище, а я дождался спустившегося по ступенькам заместителя начальника Патруля и пожал ему руку.
— Ты чего здесь, Слава? — полюбопытствовал Артем.
— Да вот прицел пристрелять выбрался.
— О! Это дело! Даешь повышение стрелковой подготовке! — улыбнулся Гельман и предложил: — Или ко мне? По рюмашке?
— Нет, — поморщился я. — Голова трещит.
— Так давай тебя в профилакторий устрою. Массаж, бассейн, грязевые ванны. А какие медсестрички! Закачаешься!
— Ага, тогда меня Ирина точно прибьет.
— Подкаблучник!
— Ну тебя, — отмахнулся я. — Слушай, скажи лучше, насчет Братства ничего не слышно? А то они там все нервные какие-то.
Артем пригладил взъерошенные волосы и покачал головой.
— Не совсем моя тема, но на верхах какие-то подвижки пошли. О чем-то они там договариваются. По таможне послабления готовят, и в горсовете месяц уже как непрерывные совещания.
— Но подробностей не знаешь?
— Тебе сильно надо?
— Просто если узнаешь, дай знать.
— Заметано.
Я попрощался с заместителем Патруля и отправился разыскивать Ивана. Тот уже вовсю палил по мишеням, а я не стал изобретать велосипед и попросил помочь с пристрелкой карабина инструктора. Хм… нет, не инструктора. И не уборщика. Скорее уж ответственного за стрельбище. Потому как если есть стрельбище, то должен быть и ответственный за него.
Нестарый еще мужчина с гладкой и чистой, словно покрытой пластиком, кожей левой щеки сноровисто закрепил «арку» в станке и уточнил:
— На какую дистанцию?
— Пятьдесят метров.
— Не маловато будет?
— Для меня в самый раз.
— Хозяин барин.
Между делом мы обсудили калибр и винтовку, потом подошел довольный как слон Иван, а я, наоборот, забрал карабин и отправился пострелять по мишеням. Особо выдающихся результатов с непривычным пока еще оружием не показал, но и в молоко пули не уходили. Немного практики — и все наладится.
Хотя нет-нет да и посещала мысль, что «левер» отдавать Ивану не стоило. За городом мог бы пригодиться, все-таки совсем другая дистанция. Впрочем, как я последний раз из Форта выбирался, так на фиг, на фиг. Лучше не надо.
На обратном пути мы заехали в Госпиталь и забрали Ирину, у которой как раз закончился утренний прием пациентов. Пока стояли на парковке лечебного заведения, Иван с подозрением поглядывал на прохожих, а вот я нисколько повторного покушения не опасался. Не то место, не то время.
— Ирине ни слова, — предупредил я помощника.
— А девчонкам?
— Девчонкам расскажи. Но если они проболтаются Ире, премии лишу тебя.
— О! — удивился Иван. — А у меня премия есть? Не знал.
— Узнаешь, когда лишу, — пригрозил я и указал на молодую девушку в темно-синей униформе. — Смотри, «Иней»!
И в самом деле — на груди сотрудницы службы безопасности серебрилась знакомая снежинка.
— Бесплатный вывоз трупов, говорите? — хохотнул Грачев.
— Тьфу на тебя! — беззлобно ругнулся я, заметил показавшуюся на крыльце Ирину и выбрался из машины. Распахнул заднюю дверцу, помог подруге забраться в салон и сам уселся на скамью напротив.
— А в баре кто? — удивилась девушка.
— Понедельник же! Еще не открылись.
А посетители между тем уже пожаловали. Когда «буханка» вывернула к бару, Иван ругнулся и позвал меня:
— Дядя Слава!
Я глянул в лобовое стекло и едва не ругнулся сам. На парковке замер знакомый монструозный внедорожник. Вновь прикатил Петр Наумов, чтоб его разорвало!
— Что такое? — встрепенулась Ирина.
— Ничего, — вздохнул я. — Вань, заезжай во двор. Я поговорю.
— Что-то случилось, Слава?
— Ерунда. Разберусь, — не стал я вдаваться в подробности, выпрыгнул на дорогу и зашагал к внедорожнику.
Мелькнула мысль, что убийц мог прислать именно Петр Наумов, но убедительной она не показалась. Меня ведь не с мешком на голове в Пентагон уволочь собирались, правильно?
Дверца китайского внедорожника распахнулась, брат Петр выбрался из машины и зашагал мне навстречу. Момент он рассчитал просто идеально: мы встретились точно у крыльца.
— Добрый день, брат Вячеслав.
— Добрый, — коротко отозвался я.
— Еще пара вопросов.
— Валяйте, — разрешил я, не спеша отпирать дверь.
— Не пригласите внутрь? — понимающе улыбнулся Наумов.
Я покачал головой.
— В бар ходят пить пиво. А вам, насколько понял, мое пиво по вкусу не пришлось.
— Ну почему же? Аромат у него был весьма приятным. Впрочем, не в этом суть. — Брат Петр машинально погладил золотой медальон на груди и спросил: — В каких отношениях вы состоите с братом Иннокентием?
— С Климовым? В приятельственных.
— И только?
— На что вы намекаете?
— Ни на что не намекаю, просто спрашиваю.
— А я вам просто ответил. Мы давно знаем друг друга и время от времени выпиваем вместе. Что-то еще?
— И не ведете никаких совместных дел?
Я задумался. Клим доставал для меня радиодетали с содержанием золота и серебра, но делалось это с ведома руководства или по его собственной инициативе — он никогда не говорил.
— На текущий момент у нас с ним нет никаких незавершенных деловых отношений, — ответил я в итоге предельно честно и не менее обтекаемо.