– Отчасти верно, но только отчасти. Можно оборудовать вертолет, который до известной степени будет лететь тихо, почти беззвучно, но как насчет радара? Нельзя сделать вертолет полностью невидимым для радара и, уж конечно, для всех пакистанских ПВО. Пентагон отменил программу создания вертолета-«невидимки» еще в две тысячи четвертом году. И «стелс» – это не такая особенность, которую можно легко модифицировать.
– И как же тогда?..
– Радар – это машина. Программное обеспечение переводит электрические импульсы таким образом, чтобы пользователи могли видеть то, что видит радар. Поэтому вместо того, чтобы тратить миллиарды на вертолеты-«невидимки», не проще ли взять под свой контроль программное обеспечение? Внедрить в их систему код, чтобы программа показывала только то, что вы хотите им показать. Вот и получается, что вертолеты вроде бы там – и в то же время их там нет. Ты следишь за моими мыслями?
– И нам это удалось?
– Это сделал Гибсон, – сказал Абэ. – Таким образом он был вовлечен в ту операцию. Это была невероятно трудная работа. Множество подвижных элементов. Конечно, на спусковые крючки нажимали морпехи, но для успеха операции и ликвидации Бен Ладена были задействованы все четыре ветви службы. ЦРУ. АНБ. И если мой источник говорит правду, то Вон произвел впечатление на многих важных людей.
– Значит, Гибсон и написал тот код? – удивилась Дженн.
– Он участвовал в его создании. Над кодом работали и другие специалисты.
– А он что такого сделал?
– Он заставил пакистанцев установить его.
– Что, что?
– Ну, так мне сообщили.
– То есть пакистанцы инсталлировали вирус в их собственную систему?
– Очевидно, так. А они не из тех, кого легко в этом убедить.
– Вы хотите сказать, что Гибсона Вона нанял Отдел оперативной разведки?
– Вот именно.
– Дьявол!
Отдел оперативной разведки представлял собой отделение Объединенного командования специальных операций по сбору разведывательной информации. Нечто вроде ЦРУ в Вооруженных силах. После провала операции «Орлиный коготь» в иранской пустыне Вооруженные силы обвинили ЦРУ в том, что оно оказалось не в состоянии поделиться с ними важнейшей информацией для решения ответственной задачи. И тогда был учрежден Отдел оперативной разведки, чтобы армии больше не пришлось снова полагаться на ЦРУ. Дженн знала об этом хорошо, как и все в Конторе.
Отдел оперативной разведки стал превращаться в конкурента.
Он набирал кадры из четырех военных ведомств, и ей было понятно, как морской пехотинец вроде Гибсона Вона мог оказаться в поле его зрения. Они сделали ставку на людей с нестандартным мышлением. Ведь иногда, чтобы поймать вора, тоже нужен вор.
– Господи Иисусе, – проговорила она. – Выходит, он помог разобраться с Бен Ладеном, а теперь не может даже получить работу в «Бургер-Кинге»!
– Что ж, ты ведь сама сказала, что не он изобрел компьютер, и безопаснее нанять кого-нибудь другого, чем сталкиваться лбами с вице-президентом. Хотя что там говорить… с будущим президентом.
– Значит, вы хотите сказать, чтобы я от него отстала?
– Да нет. Просто я хочу сказать, что люди редко бывают только белыми или только черными, как некоторые привыкли считать. Теперь настали такие времена, когда нельзя терять время и нужны быстрые решения. Только в таком случае можно добиться успеха. Вот почему я в свое время и нанял тебя. Твои инстинкты очень редко тебя подводят, но мы пока еще не приступили к главной фазе операции. А ты уже сейчас можешь выбросить важный козырь из игры.
– Простите, сэр.
– Ничего страшного. Видимо, что-то в характере и поведении Вона направляет тебя по неверному пути. Вызывает своего рода чесотку. Но я ведь знал его, когда он был совсем мальчишкой, и я видел, как он относится к Сюзанне. Тебе тоже стоило бы это видеть, и тогда ты поняла бы, как этот парень оберегал ее, как заботился о ней. Сюзанна была уникальной девочкой, и он тоже был прекрасным ребенком.
– Но это было давно… – начала Дженн, но Джордж поднял руку, чтобы остановить ее.
– Я не верю, чтобы Гибсон Вон сознательно помешал нам в поисках девушки. Я также думаю, что его история с Сюзанной Ломбард в чем-то уникальна. Он способен увидеть то, что больше не сможет никто. Одно только это оправдывает риск вовлечения его в нашу операцию. Но, может быть, ты и права. Возможно, мои суждения несколько затуманены предыдущими событиями. Поэтому ты мне и нужна. Если он начнет действовать против нас, я уверен, ты это сразу заметишь. И тогда мы с ним разберемся. А пока считаю, что он не дал нам повода взглянуть на дело с негативной стороны. Надеюсь, ты понимаешь меня?
– Да, сэр, – ответила Дженн и встала, чтобы выйти.
– Дженн, – сказал Джордж, – Гибсон Вон очень много выстрадал в жизни и успел послужить стране. Нельзя его недооценивать.
– Хорошо, сэр.
– Кроме того, наш WR8TH, похоже, не собирается проявлять себя, поэтому все это может оказаться под вопросом.
– Да, сэр.
– И еще, Дженн. Здесь не ЦРУ. Пожалуйста, не стесняйся называть меня по имени.
– Да, сэр.
Глава 14
Утром в субботу Гибсон вышел прогуляться. Светило солнце. Ему было приятно вновь оказаться на свежем воздухе. В четверг вечером Джордж Абэ почти насильно выдворил его из офиса и недвусмысленно попросил не показываться до понедельника. Уступить было нелегко; это вызвало у Гибсона чувство вины. Но у него была еще одна маленькая девочка, которой он был нужен. К тому же сегодня она собиралась на футбольный матч.
За последние недели они с Элли почти не виделись. Эта мысль просто бесила его, не давала покоя. Но приходилось мириться и терпеть. Деньги Джорджа Абэ позволили погасить долг по ипотеке за дом, в котором Элли жила вместе с матерью. Дом, в котором они все вместе жили до развода…
Сейчас, оглядываясь назад, Гибсон понимал, что им с Николь, вероятно, не стоило вообще покупать этот дом. Они приобрели его, по сути, на пике цен, прямо перед обвалом рынка недвижимости. Конечно, поспешили – однако Гибсон решил, что после окончания службы в морской пехоте у него будет масса возможностей найти себе приличную работу. Такое предположение нельзя было счесть неблагоразумным. Он видел, что частные фирмы с готовностью приглашают к себе таких, как он, парней, как только те возвращались на родину. Даже за тех, кто имел за плечами куда более скромный, чем у него, опыт, разгорелись настоящие войны среди крупных оборонных подрядчиков. Их просто раздирали на части. А с его-то резюме, как он полагал, можно было вообще ни о чем не волноваться.
Однако он совершенно не рассчитывал, что окажется в «черном» списке у Бенджамина Ломбарда. И не знал, чем это для него обернется. Много месяцев Гибсон безуспешно искал себе работу. Поначалу он ограничился, что называется, «крупной рыбой», эдакими китами оборонной промышленности, которым всегда требовались парни с такими, как у него, навыками. Когда он наконец признал, что они не собираются брать его на работу, то взялся за второстепенные компании. Однако постепенно понял, что и здесь ему, по сути, ловить нечего.
Вон устроился в сетевой магазин электроники и продавал бытовые компьютеры. Но это только для того, чтобы хоть как-то себя обеспечить. Он ожесточился, стал раздражительным. Для него наступили плохие времена. Гибсон редко выходил из квартиры, а если и делал это, то лишь для того, чтобы в очередной раз сорваться на жену и дочь. К своему стыду, он спорил с Николь по любому поводу. О чем угодно. И не дай бог, если она поднимала тему продажи дома. Это лишь разжигало споры, которые длились по несколько дней, а потом наступала сердитая, натянутая, как струна, тишина, готовая в любую минуту взорваться новыми взаимными упреками. Гибсон знал, что ничего так не добьется. И боялся, что Николь вручила свое счастье не тому человеку. Понимая, что она тоже об этом догадывается, он читал негодование в каждом ее поступке…
Так продолжалось много месяцев. Все закрутилось, когда его бывший командир сообщил, что «Потестас», местная биотехнологичная компания, подыскивает себе директора по информационным технологиям. И замолвил за него доброе словечко. «Потестас» оказалась не настолько большой фирмой, чтобы привлечь внимание Бенджамина Ломбарда. Или, по крайней мере, так Вон думал еще месяц назад. Работа оказалась простой и скучной, требовала минимальных навыков владения компьютерной техникой. Гибсон с легкостью прошел собеседование и с благодарностью принял предложенную зарплату, которая еще годом ранее вызвала бы у него лишь язвительную усмешку. Но в ситуации, когда на его плечах были жена и дочь и когда над ними, словно дамоклов меч, повисла эта злополучная ипотека, Гибсон не рискнул спорить и просить работодателей оценить себя побольше. В одночасье медицинская страховка и стабильная зарплата стали казаться ему даром свыше. А о том, чтобы получать от работы удовольствие, теперь можно было забыть. Равно как и о том, чтобы чем-то побаловать жену…
Бывшую жену, напомнил он себе. Они развелись почти год назад, и тем не менее это пока никак не укладывалось у него в голове.
Бывшая жена.
Нет, не то чтобы он сознательно искал себе проблемы, но если проблема находила его сама, не оказывал сопротивления. Он оставлял все на самотек. Несмотря на отправку в Корпус морской пехоты, мысль об измене никогда не приходила ему в голову. Как ни странно, все началось после того, как Гибсон получил место в «Потестас». Работа отнюдь не стала тем средством, которое, словно по волшебству, залатало трещины, наметившиеся в их браке, к тому же он был для этого слишком упрям и горд. Зато закрутил роман с коллегой по работе – симпатяшкой Леей. Она работала торговым представителем.
Оглядываясь назад, Вон понимал, почему так произошло: он искал себе временное убежище. Элементарная трусость. Лее он нравился, и ей с ним было хорошо. Ей не было нужно от него ничего, кроме выпивки и смеха. Человек, который спал с Леей, был для него самого загадкой. Даже сейчас было трудно примирить себя нынешнего с тем, кем он был тогда…