Сейчас они были дезориентированы и фактически блуждали в потемках…
И теперь под угрозой была не только работа. Хендрикс вынужден был сделать трудный выбор. Свой она уже сделала…
– Идти вперед или бежать отсюда, – сказал он наконец. – Вот в чем вопрос.
– Именно.
– Вообще сбежать было бы вполне разумно.
– Согласна.
– Только я несколько староват для таких забегов, – усмехнувшись, сказал Хендрикс. – Пришлось бы покупать какие-нибудь мерзкие кроссовки и надевать шорты. Хоть я и черный, но вовсе не гожусь для такого дерьма.
– И к тому же у тебя действительно костлявые ноги.
Оба отвернулись к окнам.
– Так. Ну и куда теперь? – спросил он.
– К Гибсону Вону.
– Да уж, пора бы его навестить, – сказал Хендрикс и нахмурился. – А где он?
Дженн показала Хендриксу на карте.
– Почему ты думаешь, что этот адрес мне известен?
– Если б я сказала, ты не поверил бы.
– Знаешь, сейчас я поверил бы чему угодно. Даже если б ты сказала мне, что это бункер Гитлера.
– Это старый пляжный домик Терренса Масгроува.
– Прекрасно, – ответил Хендрикс. – Но для отчетности я предпочел бы указать, что догадался сам.
– Я тоже, – улыбнулась Дженн.
Джорджа усадили на деревянный стул. Голова его покоилась на холодном металлическом столе, запястья были прикованы наручниками к крепкой трубе в центре стола. Он неохотно оторвал щеку от поверхности, и его стул качнулся, как будто из него намеренно выкрутили шурупы и ослабили крепление ножек…
Смотреть, в общем-то, было не на что. Это была стандартная комната для допросов, размером восемь на десять футов. Пульсирующий гул от люминесцентного освещения заставлял голову трястись, как будто садист-стоматолог вырывал у него глазной зуб. Во рту пересохло, спина ныла от боли. Судя по тому, что так зверски хотелось есть, он был в отключке часов двенадцать, не меньше. И тогда что за день сегодня? Утро пятницы?
Джордж взглянул в широкое зеркало на противоположной стене. Он не выглядел сильно потрепанным. Ребра тоже как будто целы. Что ж, и на том спасибо, добрый хозяин. Галстук был измят и скручен, и он нервничал, что не может его расправить.
Слева открылась дверь. В комнату вошел человек, уселся напротив Джорджа и поставил на стол кувшин с водой и кружку. Вода была холодная, и на стенках кувшина собрались капельки влаги.
Джордж окинул человека быстрым взглядом. Аккуратно подстрижен, в костюме. Они смотрели друг на друга, словно два приятеля, которые давно не виделись и вдруг случайно столкнулись на перекрестке. Сейчас как раз наступил такой момент, когда предполагалось, что Джордж завопит с негодованием, потребует адвоката, начнет выкрикивать угрозы вроде «а вы знаете, кто я такой?». Ну, и тому подобное. Ему хотелось пить, но он не стал просить. У него накопились вопросы, но костюм на незнакомце был слишком дешевым, чтобы рассчитывать, что Абэ получит от него какие-нибудь ответы…
– Может, лучше пропустим эту увертюру? Тайтус здесь? – спросил Джордж и кивнул в зеркало.
На этот раз бровь незнакомца поползала вверх. Джордж посмотрел на зеркало.
– Тайтус. Неужели эта показуха и в самом деле так важна?
Глаза незнакомца опустились, и взгляд упал на стол. Он внимательно выслушал инструкции в наушнике, потом встал и, не сказав ни слова, вышел из комнаты.
Джордж ждал.
Дверь снова открылась. Вошел невысокий коренастый человек. Он был всего на несколько лет старше Абэ, но эти годы были проведены на открытом воздухе в самых суровых местах планеты. Солнце и суровый климат словно обуглили его кожу; у него было лицо словно из стальной шерсти, изрезанное глубокими морщинами, под копной редких волос пепельного цвета. От левого уха до подбородка шел отчетливый шрам, исчезающий под воротником его рубашки. На левой руке отсутствовали мизинец и безымянный палец. По поводу того, сколько раз в него стреляли, ходили целые легенды, и Джорджу казалось, что Тайтусу это нравится. Полковник Тайтус Стоунволл Эскридж-младший, основатель и генеральный директор «Колд-Харбор», занимался бизнесом, создающим вокруг себя настоящие мифы.
– Джордж. – Тайтус уселся на недавно освободившийся стул.
– Тайтус.
Они с неподдельным интересом вглядывались друг в друга. Связи Эскриджа с Ломбардом насчитывали десятилетия. Джорджу он никогда не нравился, и ничто из того, что он узнал о нем за последние годы, не заставило его пересмотреть свое мнение.
Компания «Колд-Харбор» являлась частным военным подрядчиком среднего пошиба, ее контора располагалась к востоку от Меканиксвилля в Вирджинии. Название было заимствовано у кровопролитного сражения времен Гражданской войны, в котором большие потери понесли войска Улисса С. Гранта. Никогда не способная конкурировать с «солидными парнями» маститых подрядчиков, «Колд-Харбор» преуспела в разного рода грязной работенке – которую, впрочем, умела делать лучше других, а главное, доводить до конца.
Иногда жестокость важнее размера…
Тайтус не смог сдержать усмешки.
– Ну ладно, мне все-таки стоило бы догадаться. Как ты узнал, что я здесь? Ты напугал мою команду, Оби-Ван. Неужели облажался кто-нибудь из моих ребят? Наверное, что-нибудь ляпнул, когда нужно было просто послушать?
– Да нет, – ответил Джордж. – Счастливое озарение, не более того.
– Господи, где же мои манеры? Ты ведь хочешь пить, – сказал Тайтус, налил в кружку воды и поставил ее в нескольких сантиметрах от пальцев Джорджа. – Так это все-таки один из моих мальчиков?
– Нет. Удивительно, но у меня не так уж много врагов.
– И я, кстати, не отношусь к их числу, – прищурился Тайтус.
– Не относился, – поправил Джордж.
– Ну, не относился.
– А кто же пожертвовал больше всего денег на кампании сенатора Ломбарда?
Тайтус промолчал.
– А кто отстоял «Колд-Харбор» для военных контрактов перед натиском таких монстров, как «Блэкуотер» и «Кей-Би-Ар»? Это ведь не аэрокосмические исследования. И если Ломбарду нужно кого-то схватить, к кому лучше всего обратиться?
– Угадал, я здесь как раз за этим. – На лице Тайтуса заиграла приветливая улыбка; со стороны могло показаться, что два приятеля мило треплются друг с другом. – Неплохо, Джордж. Ты всегда был проницательным парнем. Не всегда практичным, но проницательным. И метким. Один из моих ребят сейчас в больнице.
– Я думал, что промахнулся.
– Нет. Ну, ничего; ему будет о чем поразмышлять на досуге. А ты, надо сказать, не растерял хватку, хоть и просиживаешь теперь задницу за столом.
– Что ж, спасибо за похвалу. Но поскольку всего лишь один из твоих ребят в больнице, а я прикован к этому столу, то, скорее всего, моя хватка под большим вопросом.
– Я всегда восхищаюсь человеком, кто так самокритичен.
Тайтус подвинул кружку с водой поближе. Джордж не стал просить развязать его, чтобы напиться. Хотя жажда становилась нестерпимой…
– А ты не задумался над тем, почему Ломбард вызвал тебя, а не ФБР?
– Да мне плевать, – ответил Тайтус и пожал плечами. – Ведь он метит в президенты.
– А в этом случае ты наживешь целое состояние.
– Так-то оно так, – сказал Тайтус, криво улыбнувшись. – Но вначале я обрету одиночество.
– А он тоже здесь?
– Кто, вице-президент? В окружении парней из Секретной службы? Да ну что ты!
– Государственная служба – не всегда удобная штука, – заметил Джордж. – Куда угодно не приедешь.
– Меня она тоже не привлекала.
– Что ему нужно?
– Он хочет стать президентом. Но именно сейчас он очень хочет знать, что ты сотворил с «Абэ консалтинг груп».
– Не понял… Что ты имеешь в виду?
– Не надо, – усталым голосом произнес Тайтус. – Не играй со мной, Джордж. Я хочу сказать, куда она делась?
Майк Риллинг уже двенадцать часов сидел без работы. Он, как и все в «Абэ консалтинг груп», был уволен извещением по электронной почте. Это произошло в одиннадцать часов вечера в четверг. Без какого-либо предупреждения. Без предварительной беседы. Странно. Все сотрудники были уволены разом, одновременно. Его коллеги получили такие же электронные письма, в которых объяснялось, что непредвиденные финансовые трудности вынудили руководство закрыть двери компании. Навсегда.
Это было предательство. Не по отношению к компании, нет; Майку было на всех наплевать. Предательство по отношению к нему лично. А как же все эти откровенные беседы о том, чтобы все делать сообща и не обращать внимания на временные трудности? Он ступил на этот путь, и что же? Просто оказалось, что Джордж Абэ – такой же лицемер, как и все остальные…
Это лишь укрепило Майка в решимости передать информацию вице-президенту. В конце концов, речь шла о его дочери. По мнению Майка, Бенджамин Ломбард имел право на такие сведения. Сейчас он не видел необходимости хранить все эти тайны. Найти придурка, который схватил его дочь, – хорошая штука. Вице-президент был бы ему благодарен.
Дженн Чарльз, конечно, разозлится. Ну, ей нужно было просто дождаться своей очереди. Ему пришлось сказать пару слов самому Джорджу Абэ…
Собственная свирепость удивила его самого. Майк не признался бы в этом даже самому себе, но он проникся благодарностью и даже лояльностью к Джорджу. Он испытывал к Джорджу большое уважение. После семи или восьми банок пива к нему вернулась храбрость, и он позвонил Джорджу Абэ, чтобы высказать свое мнение. Джордж тогда не ответил, как не ответил ни на один из его последующих звонков.
Трус.
Джордж не мог так просто выйти из игры. Майк высоко оценил выходное пособие – оно оказалось щедрым, – но дело заключалось не в деньгах. Дело было в принципе. Он ведь трудился у него с самого начала, а после семи лет работы так просто не увольняли. Во всяком случае – без каких-либо объяснений.
Войдя в лифт, Майк нажал кнопку нужного этажа, и его уверенность стала вдруг не такой твердой. Вчера вечером он подготовил для Святого Георгия Абэ настоящую адскую проповедь, но теперь сама мысль оказаться один на один с экс-боссом не на шутку пугала его. Джордж Абэ обладал странной невозмутимостью, которая довольно быстро выводила Майка из равновесия.