Я сдавленно фыркнула.
— Так это не слухи?
— Не, чистая правда, — усмехнулся Джек. — Но даже это не очень помогло. Как ни крути, а в моём совете директоров тоже не зайки с котиками заседают. Причём настолько не, что бедняжка-арахнида на полном серьёзе требует с меня надбавку за вредность…
Я слегка улыбнулась. А после уставилась в чашку.
На ум пришёл один вопрос, который по-хорошему задавать не стоило. Но, с другой стороны, я действительно могу умереть в любой момент. Так почему бы не побыть смелой?
— Скажи, это очень… разочаровывающе?
— Что именно?
— Узнать, что твой соулмейт — кто-то вроде меня? — выдохнула я, не поднимая глаз от чая.
— Марьяна, — голос его стал убийственно-серьёзным. — Что за ерунда?.. Посмотри на меня.
Я сцепила зубы и уставилась на него, ожидая увидеть во взгляде… даже не знаю, чего я ждала. Но точно не лёгкого недоумения, смешанного с грустью.
— С чего ты взяла, что я разочарован? — спросил он мягко.
Серьёзно?
— Да брось! Ты даже не хотел, чтобы я знала. И считаешь меня ребёнком. У тебя там совет директоров, и гаджеты, и жизнь на вершине мира. И тут я. Конечно, ты разочарован.
Он хмыкнул и откинулся на спинку стула. Лицо его стало жёстким.
— Окажи мне услугу, Марьяна, — протянул он, — и не додумывай за меня, что я думаю и чувствую. Полагаю, в будущем это очень облегчит нам обоим жизнь. Договорились?
Я поёжилась: от Джека повеяло чем-то слегка… пугающим.
— Договорились…
— Вот и хорошо, — улыбка вернулась на его лицо, как ни в чём ни бывало. — И с чего бы я должен быть разочарован? Соулмейты созданы для того, чтобы принимать друг друга такими, какие они есть. Иначе в чём смысл этой возни с потерянной половинкой души? И потом, если уж на то пошло, я тоже был молод. И беден. Правда, очень давно, но всё же... Дублинская уличная крыса, отлично умеющая воровать и мухлевать, сирота без дома и совести — вот каков я был в свои четырнадцать, когда впервые встретил Дера. И обыграл его в карты.
— Так это правда? Ты обыграл в карты Владыку?
Джек белозубо улыбнулся.
— Ага. Я был, знаешь ли, очень умелым шулером. Говорили, что я могу обыграть самого Дьявола. И я решил это доказать.
Я нахмурилась.
— Технически Владыка не совсем…
— Не Дьявол? Согласен. Теперь я это знаю. Хотя тоже, существует множество спорных вопросов в плане трактовки... Но дело не в том. Сама подумай, кем Дера с его чёрными крыльями и мерзопакостным характером ещё могли посчитать — это в средневековом-то Дублине? Ответ очевиден... Факт в том, что я обыграл Деррена. Чем очень его впечатлил. Так что он дал мне особенные монеты — если ты понимаешь, о чём я. И, когда я спустя год загибался в подворотне от бубонной чумы, Дер явился за мной лично. И предложил стать его слугой в царстве проклятых. Тогда, конечно, я посчитал, что меня вербуют в демоны… Хотя, если разобраться, был в чём-то недалёк от истины. Так что поверь, путь от того нахального пацана до нынешнего меня оказался непростым. И я не прошёл его по щелчку пальцев. Но я помню, каково это.
Я медленно кивнула: честно говоря, история Джека немного ошеломила. Почему-то мне всегда казалось, что он родился в какой-то древней колдовской семье. А не вот это вот всё…
— Теперь, надеюсь, ты понимаешь, что я — последний на этом свете, кто мог бы осуждать бедность. Или юность. Это было бы особенно странно с моей стороны; логично предположить, что все люди бывают молоды. И что мой соулмейт, раз уж проклятие ещё не убило его, будет моложе двадцати четырёх. Но открою тебе секрет: лет через сто, а то и раньше, разница в возрасте между нами перестанет иметь критическое значение. Так что не придумывай ерунды, пожалуйста. Возвращаясь же к тому, что я не хотел тебе говорить… Я предпочёл бы сначала разобраться с проклятием, потом узнать тебя немного получше, а потом уже рассказывать. А не вываливать тебе это всё на голову в тот момент, когда у тебя… скажем, крайне мало причин любить меня.
— Соулмейт не всегда значит любовь, — заметила я тихо.
— Верно, — хмыкнул он. — Но это — шанс на неё. Который глупо было бы упускать. Я, если уж на то пошло, в целом из тех, кто не привык упускать шансы.
Я склонила голову и что-то неопределённо угукнула. Слова его вызывали у меня смешанные чувства.
С одной стороны было раздражение. Мало того, что его проклятие может прикончить меня в любой момент, так ему ещё любовь подавай! Ишь, нахальный какой!
С другой стороны, разумеется, я почувствовала облегчение. Потому что, если по правде, шанс терять тоже ой как не хотелось.
Даже если я не очень в него верила.
— Ты из тех, кто не очень верит в связь соулмейтов? Верно?
Я удивлённо покосилась на Джека.
До хвалёного единства разумов, которое, по слухам, появляется меж некоторыми родственными душами, нам при самых оптимистичных раскладах было ещё жить и жить. Тем не менее, Джек читал меня очень легко…
Опыт, что уж там.
— Не могу соврать, что совсем не верю в соулмейтов, — сказала я честно. — Всё же, я — ведьма, и изучала теорию душ в том числе. Но и иллюзий не питаю. Мои родители так-то были соулмейтами; ничем хорошим это не кончилось.
Брови Джека удивлённо приподнялись.
— Твои родители были соулмейтами? — уточнил он осторожно. — Странно. Мне казалось…
— Ну да, знаю, как это выглядит, — ухмыльнулась я криво. — Как же! Нахальная попаданка, горничная в богатом доме, которая попыталась увести наследника из семьи. Да?
Джек слегка поморщился.
— Я не полиция нравов, — заметил он, — но со стороны всё выглядело именно так.
— Ну-ну… — фыркнула я. — Впрочем, папина родня сделала всё возможное, чтобы ситуацию можно было трактовать только так. В остальном… начиналась история банально. Как ты знаешь, Премудрые — род матриархальный, как и многие старинные ведьминские семейства. Магию, кровное право, куколку-благословение и прочие прелести наследуют девочки. У мальчиков, конечно, тоже есть свои плюшки вроде оборотничьих способностей, повышенной физической силы и устойчивости к магическим воздействиям. Собственно, иногда из них выходят стоящие колдуны. Но это, сам понимаешь, в Ковене не котируется. Потому не стоит удивляться, что рождению мальчиков там не особенно радуются. А уж мальчик-первенец… мой папа был для бабушки тем ещё разочарованием. Его рождение пошатнуло её статус внутри семьи и ударило по репутации. Разумеется, выбрасывать его на улицу не стали, но и любви особенной не питали. И с самого детства стали присматривать стоящую партию. Логика проста: если уж он не имеет ценности сам по себе, то через него можно породниться с другим ведьминским семейством, укрепив тем самым свои позиции в Ковене. Так что папа был помолвлен с пяти, кажется, лет. И, как послушный сын, женился на невесте ровно в тот день, когда ему стукнуло восемнадцать. Его жена была из могущественного ведьминского рода, чуть старше его. Когда проводилась церемония, сотворили стандартный ритуал присухи, связывания нитей и обрыва связи с соулмейтом. Так что первое время они жили довольно-таки счастливо. До тех пор, пока не появилась моя мама.
Джек поморщился.
— Начинаю понимать…
— Да-да. Мама была из так называемых заложных попаданцев. История простая, как сапог: смертельная болезнь, сделка, согласие на всё в обмен на жизнь — и вот она уже стала прислугой в богатом ведьминском доме. Повезло ещё, что при жизни, а не после смерти. В последнее время чаще заключают сделки на посмертное служение...
Он покачал головой.
— Отвратительная практика. Но люди всегда соглашаются на это сами.
— Да ясен перец, что соглашаются! Если своя жизнь или жизни близких на кону… Ладно, не суть. Сам факт: мама стала прислугой, и они встретились с папой. Поначалу ничего такого не было. Соул-связь проявляется постепенно, а у них нить ещё и надорвана была… Собственно, и папина жена, и родственники с обеих сторон были свято уверены, что связь порвана совсем, и оттуда проблем не будет. Даже если папа встретит соулмейта. Но тут они, конечно, просчитались: несмотря на всю их манию величия, разрезать нити Пряхи может только сама Пряха. А если вмешаться…
— То выйдет, предсказуемо, ерунда. С непредсказуемым исходом.
— Ага… В общем, несколько лет мама с папой просто общались. Но связь родственных душ работает медленно, но верно. С каждым разом это общение становилось всё теплее… и, в общем, ты понимаешь. В итоге получилась я.
— Считаю это отличным итогом, — подмигнул Джек.
— Тут ты в меньшинстве, — криво улыбнулась я, — потому что в шоке были все. Даже мама, которая меня не особенно хотела. Я уж молчу про папину жену! У них, так-то, на тот момент свои дети были. Целых двое. А тут мой папа приходит и заявляет, что нашёл своего соулмейта, у них будет ребёнок и он на фоне этого уходит из семьи. Мол, все ваши замшелые устои устарели, я хочу быть с тем, с кем хочу. Можешь представить реакцию?
— Ой.
— Ага. Все были в бешенстве! Нам ещё сказочно повезло, что папа успел мамин контракт выкрасть и сжечь. А то её бы силой заставили от меня избавиться, и дело с концом… Но уже не получалось. И тогда папина жена пошла другим путём. Даже, я бы сказала, путями. С одной стороны, она пожаловалась своей родне. А те пригрозили папиной семье: мол, или разбирайтесь со своим неадекватным отпрыском, или получайте в Ковене очень влиятельных (и очень обиженных) врагов. С другой стороны, она доступно объяснила маме, что с ней сделают, если та останется ещё хоть на день. Ну, а в-третьих она сделала всё, чтобы усилить удерживающий папу приворот. И напоить его зельем забвения.
Джек сдавленно выругался сквозь зубы. Я грустно покачала головой.
— Тогда мама поняла, что нужно бежать. Причём чем быстрее, тем больше шансов, что удастся выпутаться из этой истории. И сохранить меня. Мама бросила своего соулмейта, не стала за него бороться. Она сбежала. И я думаю, что она поступила правильно. Хотя и винила её… раньше, — последнее я сказала совсем тихо, отвернувшись.