— Так, ну-ка хватит! — Джек дёрнул меня на себя и заставил уткнуться в плечо. — Сказано же тебе, дурашка: не присматриваться!
— Н-да, — протянул Владыка. — Из всех моих знакомых, Лантерн, только ты способен заговорить девушку настолько, что она не заметит нападения пожирателей. Или вы не только говорили?
— Во-первых, заслуга не моя, а земного кинематографа, — отрезал Джек. — Во-вторых, не хочешь сначала убрать тварей, а потом разбираться?
— Скучный ты.
Шелест крыльев, дуновение ветра — и Джек отпустил меня.
В библиотеке горел свет. Владыка стоял, скрестив руки на груди, и насмешливо наблюдал за нами. Его роскошные чёрные крылья, будто присыпанные пеплом на кончиках, были чуть распахнуты. Огромные, они касались потолка и стеллажей.
Это был первый раз, когда я могла наблюдать крылья кого-то из Древних вблизи. Потрясающее зрелище…
— Дер! Хватит тут перед чужими соулмейтами крыльями махать! — возмутился Джек. — Ни стыда, ни совести!
Это он зря: я отвлеклась от рассматривания перьев и повернулась к нему.
— Когда они появились?
Джек поморщился.
— Какая разница? Уже всё…
— Когда?!
— С закатом. Часов пять назад. Сначала защита удерживала их за границей дома, потом мне пришлось ставить дополнительную. И слать весточку Деру, чтобы разобрался.
— Ты ничего не сказал!
— Конечно. И позаботился, чтобы ты ничего не почувствовала. Эти твари присланы, чтобы пугать тебя и пить твои силы; я не собирался позволять им ни того, ни другого. Опять же, они созданы силой Проклятой Короны, так что развеять их мог только Дер. Так зачем я должен был дёргать тебя лишний раз?
— Ты…
— Он в чём-то прав, — заметил Деррен. — Чем ближе к Дню Всех Проклятых, тем сильнее будет становиться проклятие. И тем больше оно будет стараться измотать тебя морально и физически, Марьяна. Чем больше ты будешь бояться, тем больше у него шансов завладеть в итоге твоим телом. Так подумай сама, что лучше: загибаться от бессмысленной тревоги — или спокойно смотреть интересные фильмы?
— Второе, пожалуй, — нехотя ответила я.
— Вот и я тоже так думаю.
17
— Тебе нужно поспать, — сказал Джек, когда Владыка, поколдовав немного над нашей защитой, улетел прочь.
— После такого уснёшь, пожалуй, — буркнула я.
Джек вздохнул.
— Слышала когда-нибудь фразу “Сон — основа психического здоровья”? Так вот, если что, то она очень правильная. И спать нужно, что бы там ни было. Причём, по иронии судьбы, важнее всего спать тогда, когда кажется, что никак не уснуть.
Я вздохнула.
Джек был прав, я и сама это прекрасно знала. Но…
— А если они снова прилетят?
— Не прилетят. Во-первых, Дер с ними разобрался. Во-вторых, уже рассвет. Проклятие сильно слабеет при свете дня.
— Уже рассвет?..
Я растерянно покачала головой. Здесь, в библиотеке, не было окон, равно как и в смежной ванной. Мы не брали с собой гаджетов, так что время было не определить. Это сколько же часов мы так просидели?..
— Марьяна, ты должна поспать, — Джек смотрел серьёзно и внимательно. — Поверь, я буду рядом. И ничего плохого не случится. Позволь, я помогу тебе уснуть?
Я сжала губы.
— Ты скажешь мне, если что-то случится снова? Пожиратели или какая-то другая ерунда?
— Ну зачем?..
— Пообещай!
— Хорошо. Обещаю. Теперь ты, наконец, согласна поспать?
— Да, — буркнула я. — Но для начала — ванная. И это… Я буду спать одна? Не пойми неправильно, ничего такого. Просто не уверена, что это безопасно…
— Я буду рядом. Не бойся.
Сон пришёл почти мгновенно. Был он, правда, беспокойным и немного отрывистым. Так случается, когда спишь днём, после множества тревог, переживаний и впечатлений: то проваливаешься в дрёму, то выныриваешь, как с глубокого дна.
Каждый раз, просыпаясь, я видела Джека. Он то сидел за своим рабочим столом, весь в делах и заботах, то лежал рядом с книгой — руку протяни, и коснёшься.
Каждый раз, увидев его, я успокаивалась. Души мы там или нет, но его присутствие действовало на меня, как лучшее лекарство. Было в нём что-то такое яркое, весёлое и уверенное, что прогоняет тревоги…
Почти всегда.
С самого начала я не поняла даже, что меня разбудило. Просто подскочила, растерянно оглядываясь по сторонам. Там, куда в моих снах не раз входил острый клинок, ощущалась призрачная, фантомная боль.
В библиотеке было темно. Из источников света остался только полупогасший камин, который бросал на книжные стеллажи алые отсветы.
Я поёжилась.
Джека в комнате не было. Я ощущала это всей кожей, всем своим существом. И от этого где-то внутри зарождалась паника.
— Спятила ты, Марьяна, — пробормотала я, преимущественно для того, чтобы услышать свой голос. — Совсем с ума сошла. Если ты — трусиха, то ему теперь что, в туалет не сходить? И одному не побыть? Ведёшь себя, как дура!
Это немного, но помогло. Злость, как это частенько бывает, вытеснила страх.
— Ладно, — пробормотала я. — Почему бы нам…
И запнулась, услышав голос Джека. Разобрать слов я не могла, но он говорил с кем-то. Может, Владыка снова заглянул? Приободрившись, я пошла на звук.
— ...мне следовало догадаться с самого начала, — сказал Джек. — Даже не знаю, почему я не понял.
— Потому что ты всегда был самонадеянным дураком, Лантерн, — ответил… Джек?! — Шут с головой тыквы, лжец в маске героя. Наглец, обманувший саму Смерть. И меня…
— В этом ваша ошибка, Ваше Кровавое Величество. Вы всегда ставили себя в один ряд со Смертью… хотя никогда не имели на это права.
— Не тебе оспаривать мои права, Джек-Тыквенный-Фонарь. Я — твоя Королева…
— Вы ею были.
— Всегда останусь. Проклятая Корона спаяла нас двоих, не растащишь. Я — твоя судьба, Джек. Тебе от этого не уйти. Круг замкнулся.
Медленно, чувствуя, как дрожат колени, я заглянула в зал.
Пока я спала, снова наступил вечер. С этим ничего не поделаешь: осенью темнеет рано. Потому, возможно, самый тёмный праздник приходится именно на осень.
В этой комнате одна из стен была стеклянной. Наш Город сиял огнями за этой прозрачной преградой, завораживая и чаруя. И Джек застыл на самой границе света и тени, лицом к Городу.
А напротив него стояло его отражение. Такое же… но совершенно другое.
Трещины змеились по его лицу, тени струились вокруг, а в глазах, жёлтых, как фонари, полыхал жаркий огонь безумия.
Джек из моего сна… Странно, что я путала их раньше.
Они совершенно разные.
— Действительно, это логично, — заметил Джек. — И очень на вас похоже. Мне следовало понять раньше: проклятие — это вы.
— Да. Я, — трещины ползли по стеклу, отчего лицо отражения становилось всё более ужасающим. — Я скоро стану твоей родственной душой, Джек. Разве не романтично?
— Ты — безумная тварь, — выплюнул он. — Ты никогда не станешь моей родственной душой.
Тихий смех отражения был похож на скрежет острого крюка по стеклу.
— Скоро стану. Я займу её место, пожру её душу и буду смотреть на мир её глазами. И ты это понимаешь. Ты знаешь, что ей не выстоять против меня. Она слаба. И молода. Маленькая подзаборная дворняжка, которая всё копошится в своей грязи. А я… Я — истинная Королева Проклятых!
Я сжала кулаки. А не перебор ли?
Между тем, отражение подняло руку и прикоснулось к щеке Джека. Кожа его в том месте тут же посерела, вздулась чёрными венами.
— Я заберу у тебя всё, Джек, — сказало оно ласково, — заберу всех. У тебя не будет милой, ласковой родственной души. Буду только я…
Джек пошатнулся.
Ну всё. Она меня достала.
Я, может, и дворовая шавка. Но ещё — ведьма. И пора этой обнаглевшей попаданке показать, где орки зимуют!.
— А ну убрала грабли от чужого соулмейта! — сказал кто-то.
Я, кажется.
Но я не признаюсь в этом, нет-нет!
Они вытаращились на меня одинаково изумлённо: и Джек, и отражение.
Я решительно пошла вперёд, спрятав руки за спиной. Хоть бы получилось...
— Слушай, твоё величество, а ты там как? Не перегрелась? Ты же у нас тоже шавка, ещё и более беспородная, чем я. Попаданческая выскочка, которая надела Корону не по праву; иномирный мусор. С чего мне вообще тебя бояться?
Трещины побежали по стеклу в разы быстрее, порождая мерзкий, неприятный звук. Королева (будем считать, что всё же она) убрала руку от Джека и повернулась ко мне. Лантерн рухнул на колени. Очевидно, он не замечал, как много сил из него уже успели выпить.
Я старалась не смотреть на него. Я смотрела только на Королеву.
Ну же, дай подойти поближе. У меня для тебя, тварь, есть небольшой подарочек…
— Да как ты смееш-ш-шь! — её шипение перешло чуть ли не в ультразвук. — Думаешь, он сможет защитить тебя? Стала смелой, а, девочка?
Вообще-то не стала. Колени трясутся, и поджилки тоже.
Но ещё я вижу очевидное: проклятие стало очень сильным. Оно дотянулось до Джека, уж не знаю как. И, если не ослабить его сейчас, то в праздничную Ночь я проиграю.
Потому что Джек едва ли сможет к нам на празднике присоединиться.
— Марьяна, брысь отсюда! — рявкнул Джек. Он попытался встать, но ничего не получилось.
Я всё сжимала руку за спиной, шаря во Тьме. Ну же, пожалуйста…
— Я не боюсь тебя, Королева, — враньё, конечно.
Ещё как боюсь.
— Лжёшь, — по лицу отражения зазмеилась усмешка. — Ты помнишь, как я убивала тебя каждую ночь, раз за разом. Тебе понравилось, малышка? Мне вот — определённо да!
И вот тут я окончательно разозлилась.
Ярость была слепящей, обжигающей, поднимающейся изнутри приливной волной. Я почувствовала, как послушно ложится в ладонь отполированное сотнями рук древко.
Ну наконец-то!
— Есть огонь, за которым следуют мёртвые, — прошептала я. — Есть пламя, которого боятся проклятые.
— И что теперь, девчонка? Это пламя далеко, а я — здесь! И сейчас ты узнаешь, что такое боль!