Кэсси смотрела на нее с жалостью. Конечно, слова Морган – неправда, и она это понимала. Если люди на самом деле любят друг друга, такого не случилось бы. Чтобы фантазии в Игре Воображения настолько повредили отношениям Морган, по-видимому, они должны быть очень скудными по сравнению с теми, какие были у них с Аланом, когда они подключались друг к другу. Но… вот он, шанс привлечь Морган на свою сторону… чего бы ей это ни стоило. Изобразив на лице сочувствие, Кэсси грустно улыбнулась в знак понимания.
– Значит, вы тоже кого-то потеряли… из-за Игры Воображения. Она ограбила нас обеих.
Морган беспомощно махнула рукой и снова уронила ее на колени. Кэсси помолчала, пока они привыкали к этой их негласной солидарности: они по-прежнему сидели в креслах, лицом друг к другу, но их утраты поставили их бок о бок. Затем она негромко произнесла:
– Так что за лекарство, Фиона?
Морган встретилась с ней взглядом, в котором отразилась борьба между желанием рассказать и необходимостью не болтать лишнего.
– Оно связано с обновлением?
Профессор покачала головой:
– Какая теперь разница?
– Нет? Почему?
Услышав ответ Морган, Кэсси не сразу поняла, что та отвечает на какой-то другой, незаданный вопрос.
– Проблема с обновлением заключается в общем подходе IMAGEN к ситуации в целом. Обновление, несомненно, сохраняет их коммерческое преимущество. Но это недальновидный ход.
– А лекарство является дальновидным ходом?
– Может быть. – Оживившись, она вдруг наклонилась вперед, желая обосновать свою точку зрения. – Необходимо принять во внимание не только теперешнюю сложную ситуацию, но и будущие события, которые могут оказаться еще более проблематичными. Вот что следует брать на контроль. – Она пристально посмотрела на Кэсси, проверяя, что та следит за ходом ее мысли. – Подумай сама: мы спроектировали эти пользовательские сети таким образом, что они запрограммированы, по умолчанию, на статический функционал. Но они ведут себя по-другому – реагируют на свое окружение. Каждая замкнутая система, когда соединяется с другой, становится частью более обширной динамичной системы. Результаты совершенно непредсказуемы. – Захваченная срочностью своего объяснения, Морган взмахнула руками. – Взаимодействие с окружающей средой – базовая функция всех живых существ; эти биомолекулярные сети являются живыми существами. Поэтому придется рассмотреть, какие еще действия относятся к базовым функциям живого.
Кэсси думала о биомолекулах внутри нее, внутри Алана. Они объединяются, растут, распространяются. А самый базовый инстинкт из всех – размножение. Неужели Морган имела в виду именно его? Но профессор все еще говорила, вернувшись к ответу на вопрос, который Кэсси задала изначально.
– Ты согласилась распространить обновление, потому что хотела прервать подключения… по иронии судьбы это свойство и делает мое лекарство устаревшим. – Заметив сомнение на лице Кэсси, она поспешно уточнила. – Видишь ли, лекарство подействовало бы именно так, как ты хотела.
– Вы говорите… лекарство уничтожит способность подключаться?
– Такой подход к разработке исправления, которое уничтожало бы способность сетей к подключению, очевиден. Но IMAGEN это не надо. Поэтому… – Она сложила руки на коленях. – Это исследование стало моим личным.
У Кэсси по плечам и по спине побежали мурашки: вот она, пусть слабенькая, но надежда.
– Внизу, в холодильнике? Препарат, над которым вы работаете?
– Не скажу, что он готов. Это даже не бета-версия. Ну, может, дельта – первая, непроверенная. Но да, если препарат сработает. То эффект от него будет именно такой, какой тебе пообещал Освальд. Способность к подключениям будет уничтожена. – Ее взгляд изменился. – В будущем возникнет трудность с поиском добровольца, кто согласится распространить его. Идеальным вариантом был бы, конечно, один из тех пациентов… – Заметив выражение лица Кэсси, она подняла ладони в знак извинения. – Да нет же, в любом случае это невозможно. У меня просто нет полномочий вести переговоры о таком доступе к пациентам, учитывая все обстоятельства, открывшиеся на сегодняшний день. Сейчас нам позволено только наблюдать. Но ты… Если бы согласилась распространить это обновление, наверное, ты бы подошла.
– Да! Я согласна! Конечно, согласна!
Морган посмотрела на нее с сожалением, едва заметно покачав головой.
– И что произойдет, если я это сделаю? Если приму ваше лекарство?
– Что произойдет? Кто ж знает… Обновление, которое ты уже приняла, не проходило клинические испытания. Мы думаем, что знаем, как оно сработает; мы надеемся, что эффект от него будет такой, какой мы предполагаем, и ничего больше. Но мы далеко не уверены, что будет именно так. Руководство IMAGEN считает, что такой риск оправдан, если он тщательно управляется… и, пожалуйста, без обид, по-видимому, это и есть основная причина, почему для его распространения они выбрали тебя: дело ведь не только в информации и рычагах, которые позволяют им манипулировать тобой, тебя довольно легко устранить. – Морган посмотрела на Кэсси с любопытством. – Кстати, а на что он похож, тот препарат?
– На простуду, – с чувством ответила Кэсси. – Тягучую, холодную и мутную. И на насекомых. И на головную боль. Но сейчас уже все в порядке. – Она заметила, что потирает виски. – Ну, или более-менее все в порядке.
– Простуда. Интересно… Так или иначе добавь в уравнение мое лекарство, то есть два изменения вместе, – она сцепила пальцы, – и я не берусь даже приблизительно предсказать, что произойдет. Как они будут взаимодействовать? Не знаю. Будет ли одно перекрывать другое? И если да, то в каком порядке? Не знаю. По сути, это наборы команд: будет ли первое преобладать над вторым, или второе уничтожит изменения, сделанные первым? – Она покачала головой. – Возможно, второе обновление вообще не сработает… Как в случае с обновлением компьютера, которое предназначено для обновления операционной системы, но не распознает операционную систему, которую надо обновить, потому что эта система уже была изменена. Ты следишь за моей мыслью?
– Да.
– Также я допускаю, что эти два изменения могут каким-то образом объединиться. Два набора команд и сеть, пытающаяся реализовать оба сразу.
– Звучит… непредсказуемо.
Морган издала короткий взрывной звук, который можно было принять за смех.
– Непредсказуемо – вполне адекватная характеристика. Представь, что происходит, когда в операционной системе твоего компьютера есть ошибка.
– Происходит сбой системы.
– Правильно. Затем, после сбоя, иногда систему можно перезапустить без каких-либо последствий, а иногда операционная система уже не может оправиться от повреждения. Ничего не работает, никакие приложения. Ты вдруг обнаруживаешь, что твои данные утрачены. Или вообще не можешь запустить систему.
Утрата данных. Не сработавший запуск системы. Если в этой аналогии компьютером являлась Кэсси, Морган не нужно ничего объяснять.
– Но даже если это и не так, – продолжила профессор, – как я уже сказала, лекарство не готово. В тестах на животных оно более-менее работает, но еще есть проблема с точностью наведения. Препарат надо дорабатывать, добиться, так сказать, биомолекулярной функциональности. Как мне видится на сегодняшний день, есть значительный риск, что лекарство не просто уничтожит способность к подключению. Оно может разрушить всю инфраструктуру Игры Воображения.
Понимая, что тянется к невозможному, Кэсси все-таки спросила:
– Сколько времени требуется на доработку лекарства? – Если несколько недель или даже месяцев, наверное, можно было бы отыскать способ…
– С минимальными ресурсами и без помощи лаборатории, реально потребуется четыре-пять лет, прежде чем мы получим субстанцию, которую можно ввести человеку.
Все гораздо хуже, чем она предполагала. Ждать так долго – не вариант. Опустив голову, она обхватила ее руками, словно внутри что-то сломалось. Вспомнилось, как однажды Никол сказал: что IMAGEN введет в тебя, навсегда остается их собственностью, даже когда оно станет частью тебя.
Ладно. Тогда лучше дробовик, чем лазер. Лучше уничтожить всю эту дрянь. Все, что принадлежит им. Каждый кусочек Игры Воображения.
Она осторожно подняла голову. Морган сидела в кресле, устремив взгляд в никуда.
– А вам не приходила мысль, что оно того стоит? И нам надо рискнуть?
Морган, казалось, вытягивала слова откуда-то из глубины души.
– Боюсь, что нет, – ответила она, и по безысходности, которая прозвучала в ее голосе, Кэсси поняла, что она думает не о пациентах клиники «Рафаэль-Хаус», не о собственной сопричастности, а о своей утрате. О ее партнере. О детях. И вместе с этим пониманием пришло осознание, что именно горе Морган сейчас имело ключевое значение. Как бы незначительна ни была ее утрата, именно так Кэсси попробует уговорить ее.
– Как зовут вашего партнера? – спросила она.
Морган помолчала.
– Мика.
– Мика… Ладно. Вот в чем дело: вы говорили, что Мика ушла, спасаясь от подключений и тех ужасов, которые являются их следствием. Но где бы она ни была сейчас, сеть по-прежнему остается внутри нее? Все так, как вы сказали. Неделя, месяц, сколько угодно долго… Когда в следующий раз она уснет рядом с кем-то, у кого тоже активная сеть, она снова окажется там, в Игре Воображения. Без всякой возможности управлять ситуацией.
Морган молчала, сжимая в руках пояс халата.
– Но мы могли бы прекратить это. С вашим лекарством… если вы поможете мне… это реальный способ защитить ее. И похоже, единственный. И еще. – Она сжала руки, сосредоточенно подбирая правильные слова. – Это как повернуть время вспять, для всего, что пошло между вами не так. Собрав все силы, которые в вас есть, вы дадите себе шанс. Начать все с чистого листа. – Как ей недавно сказал Освальд: все стерто. Несмотря на свой цинизм, звучала эта фраза соблазнительно.
Сквозь жалюзи на окнах, рядом с которыми они сидели, было видно, как небо на востоке посветлело. Люди из IMAGEN искали ее по всему городу. Учитывая все их ресурсы и настойчивость, в конце концов они найдут ее. Возможно, даже здесь. Если лекарству, как и обновлению, для подготовки требуются двадцать четыре часа, необходимо действовать сейчас. Одной или с помощью Морган.