— Или же я сменю всю охрану. Всех до единого. Включая тебя.
Сжав руки в кулаки, чтобы не было видно, как трясутся пальцы, Грег смотрел куда-то поверх плеча Халка.
— Если ты приведешь мне не того, я это узнаю. Ты понимаешь?
Грег понимал и поэтому кивнул.
Права ослушаться теперь не было. Он почти наяву ощутил, как этот бездушный белый свет касается его зрачков и ножом, словно сквозь сливочное масло, проходит в память. А потом слепота. Слепота. Кошмар, который мог стать явью всего через сутки. Зубы Грега сжались до боли, чтобы скрыть дробь, которую они бы выбили, разомкни он губы.
— У тебя двадцать четыре часа. Забирай своих людей и уходи.
Едва помня, как сумел сдвинуться с места, Грег покинул кабинет. Следом за ним вышли и остальные.
Я сидела на полу, не решаясь сдвинуться с места.
Шок от произошедшего лишил меня последних сил и всякого самообладания. В голове все мутилось, мысли комкались и будто прятались где-то на задворках сознания, боясь, что кто-нибудь извне может их украсть. Последним, что запомнилось до того, как наступила темнота, был яркий слепящий свет. Нет, сначала были глаза Халка — серебристые, с темными ободками, светлые, немигающие. А потом откуда-то взялся нестерпимо холодный белый свет, и начало казаться, будто мысли уплывают за пределы сознания. Я не смогла бы объяснить это даже себе. Странно, нереальное ощущение. Голова болела, но не сильно. Больше неприятно пульсировала где-то в области висков. Что толку, что я пыталась поспать сегодня?
Но хуже всего было то, что навалился страх. Теперь это был какой-то другой страх, не тот, что был поначалу, когда меня вели в комнату или допрашивали. Не тот, когда Халк, развернувшись спиной, молчал. Страх, который сидел у меня внутри был каким-то иным. Чужеродным, чудовищным и слишком сильным. Как если бы мир вокруг перестал существовать, а вокруг осталась одна лишь пустота и я в ней. И никого вокруг. Никого. И ничего.
Я больше не боялась ни Грега, ни наказания, ни вообще того, что могло бы произойти там, в том мире, который остался за пределами сознания. Для меня что-то самое страшное уже произошло. И больше всего на свете я боялась еще раз открыть глаза и снова ничего не увидеть.
Кто-то коснулся моей ладони.
— Дай мне руку, я помогу тебе сесть.
Халк. Это его голос. Но где остальные голоса?
Я прислушалась.
Почему так тихо? Неужели остальные уже ушли? Когда? Как только этот странный свет коснулся моих глаз, я едва ли замечала происходящие вокруг вещи. Мне уже вынесли наказание? Его объявили, а я не услышала? Или это и было моим наказанием? Тогда почему мне показалось, что Халк собирался сначала что-то узнать…. Может быть, он передумал?
Я, дрожа и не решаясь отнять вторую ладонь от лица, протянула руку Халку.
Его теплые пальца сомкнулась вокруг моего запястья и потянула на себя. Едва касаясь спины, он аккуратно подвел меня к дивану и усадил на него.
— Не пытайся пока открывать глаза, ладно?
Я кивнула, но не знала, увидел ли он.
Снова стало непривычно страшно. И холодно. Казалось, что температура вокруг упала градусов на десять, я непрерывно дрожала и никак не могла согреться.
— Халк…. пожалуйста, что с моими глазами? Мне уже вынесли наказание? Где все? Что…. вообще… происходит?
Мой голос дрожал и срывался. То ли от холода, то ли от эмоций.
— Тихо-тихо-тихо….. — Ответил Халка, успокаивая. — Постарайся минутку посидеть тихо. Тебя нужно согреть.
— Но мои глаза….
— Я знаю. Тихо.
Я слышала, как его шаги затихли где-то в другой комнате. Потом приблизились вновь. На плечи легла мягкая ткань. По-видимому, пледа.
— Завернись в него. Я налью тебе чаю. Потом поговорим, хорошо?
— Хорошо.
Меня не нужно было упрашивать дважды, чтобы я укуталась в одеяло. Я замоталась в него так плотно, что теперь не представляла, как высунуть руки наружу, чтобы взять чашку. Холод начал немного отступать.
Было слышно, как Халк наливает чай — звон посуды, льющаяся вода, постукивающаяся о фарфор ложка.
— Держи.
— Я не вижу.
— Просто протяни мне руку.
Я на ощупь потянулась в его направлении.
Халк взял мою ладонь и аккуратно поместил туда чашку. Та, спасибо ему за заботу, оказалась не слишком горячей. Я сделала глоток и немного расслабилась.
— Спасибо.
— Пожалуйста.
Он сел напротив. Скорее всего, в то же самое кресло, где обычно сидел во время наших ежевечерних чтений. Подумав об этом, мне снова стало холодно. Я больше не вижу…. Как я буду переводить книги? Да причем здесь вообще книги, разве они главное? Дурь какая….
— Расскажи мне….
— Конечно. То, что я сделал, называется «Блайндом». Это способ, которым можно прочитать чью-то память. К сожалению, он воздействует на глаза. Но для меня это был единственный вариант узнать правду быстро и точно. Ты понимаешь меня почему?
Я понимала.
Если бы Халк начал разбираться по обыкновенному, то это заняло бы много дольше. И факты во всей этой истории были совсем не «за» меня. Да, каким-то образом, он, как всегда, нашел самый действенный метод решить все без задержек.
— Значит, ты прочитал мою память?
— Да.
Я запнулась
— Всю?
Он усмехнулся.
— Нет. Только за последние несколько дней. Там несколько трудно обозначить границы, но все же я постарался не заглядывать слишком глубоко. Как твоя голова? Постарайся почувствовать, хорошо ли ты помнишь прошедшие сутки?
Я напрягла память. Все вроде бы было на месте. Ничего не выпадало. Я вспомнила, как ходила на каменоломню, потом ела на кухне, потом спала, потом Табита и склад…. Да, пробелов не было. По-крайней мере пока.
— Да, я помню.
— Хорошо. — Тон его казался удовлетворенным.
— А глаза? Я несколько раз пыталась их открывать, но…. я ничего не вижу.
Наверное, этот вопрос был для меня самым болезненным, и я боялась услышать ответ. Примерно так же, как мне казалось, ожидал бы в приемной у врача пациент, только что прошедший медицинское обследования на наличие в организме раковых клеток.
Но ответ Халка вместо рокового удара, принес мне невероятное облегчение.
— Твое зрение восстановится примерно в течение десяти-двеннадцати дней.
— Полностью? — Я едва не заерзала от облегчения.
— Да, полностью. — Каким-то образом, я знала, что Халк улыбается, глядя на мою счастливую, но совершенно ужасную, должно быть, физиономию. Ведь щека до сих пор была разбита, я уже почти забыла об этом.
— Я был осторожен. — Добавил он мягко, и меня будто погладили изнутри.
Холод, недовольно урча, удалился прочь, теперь по телу разливалось приятное тепло.
После паузы я тихо поблагодарила:
— Спасибо.
Он не ответил. Мы помолчали какое-то время. Снова было слышно, как тикают часы, но звук их вновь стал привычным и совершенно не грозным. Теперь, когда страх пропал, они перестали казаться бомбой замедленного действия, прикрепленной к стене кабинета. Лица коснулся слабый ветерок, долетевший из приоткрытой двери балкона.
— Значит, теперь ты знаешь, что это была не я? — Спросила я, чтобы окончательно убедиться, что наказание мне не грозит.
— Да. Знаю. Того, кто это сделал, найдут.
Хотя голос его почти не изменился, я поняла, что Халк едва ли сомневается в результате. Конечно, кто рискнет с ним спорить, когда, оказывается, владелец ранчо далеко не прост? Мне и раньше не казалось, что он прост, но теперь стало ясно, что я не видела даже вершины айсберга той личности, которая звалась Халком Конрадом.
Не сдержав любопытства, я спросила:
— Где ты научился такому?
Ответом мне была тишина. Конечно. Глупо было ожидать каких-либо откровений.
Я надеялась, что Халк не заметил моего разочарования. Он совсем не обязан был открывать мне свои секреты. Хватало и того, что он итак много раз вставал на мою сторону. Много больше, чем я когда-либо смела надеяться в пределах несправедливого Тали.
— Кто-то подставил меня….
— Не думай об этом. Я разберусь.
Голос его снова прозвучал как-то по-особенному. Тепло.
Внутри меня что-то задрожало. Потянулось навстречу, будто выглянувшему из-за облаков, солнцу.
Теперь не ответила я. Не знала, что именно. Да и не нужно было.
В моей теперешней ситуации время определить было невозможно, но я предположила, что было где-то около полуночи. Я потерла глаза. Навалилась усталость. Теперь, когда я расслабилась, она стала особенна заметна.
— Постарайся не открывать пока глаза и не три их. — Посоветовал Халк, и я отняла руки от лица.
— Ты проводишь меня до комнаты? — Спросила я, чувствуя себя неловко. Мне совсем не хотелось быть для кого-то обузой, но найти свою комнату самостоятельно я теперь не могла.
— Ты останешься здесь. — Ответил Халк.
Я застыла. Сердце как-то не привычно стукнулось где-то в горле. Он же не имеет в виду, что я буду спать в его кабинете? Нет-нет….От смущения, по лицу прошла жаркая волна.
— Как это — здесь? Я не хочу….э-э-э-э…. не хочу быть обузой…. Я смогу сама….
— Я сказал, ты останешься здесь.
Я глубоко и медленно вдохнула. Затем выдохнула.
— Я буду спать на диване? — Прекрасно зная, что у Халка всего одна спальня, я искренне надеялась на положительный ответ.
— Нет.
— Ты будешь спать на диване?
— Нет.
Я замолчала. Просто не смогла заставить себя спросить что-то еще. Какая же это беспомощность — быть слепым! Хотя с Халком можно быть стопроцентно зрячим, и все равно проиграть в споре. Потому что он и не спорил. Он лишь доводил до сведения принятые им самим решения.
— Я не…. Пожалуйста….
Я сама не поняла, что хотела сказать, но возражение в любом случае получилось каким-то жалким, как писк котенка.
Он взял меня за руку.
— Я не трону тебя. Обещаю. Но через несколько часов у тебя будет приступ боли. Таблетки против него не помогут. Если я буду рядом, я смогу помочь, хорошо?
Тепло его руки, окруживший аромат одеколона, голос, звучащий так близко, сделали свое дело — я плавилась свечой, не желая признаваться в этом ни себе, ни кому-то еще. Я знала, что обещаниям Халка можно верить — если сказал, значит, не тронет. Но как справляться с собственными эмоциями? То, что в этот момент творилось у меня внутри, я бы ни за что и никогда не желала показать даже через пресловутый «Блайнд».