— Что? Я ничего не делал! Вы ничего не докажете! — не сдавался Хори.
— Просто отдайте мне артефакт призыва, и я спокойно уйду отсюда. Другого выхода у вас нет, не пытайтесь лгать, — настаивал я, подходя ближе, пока мужчина пятился назад.
Думал, я не увижу, как он хотел незаметно взять со стола чайную кружку и запустить в меня, но я контролировал каждое его движение. Когда его рука потянулась к кружке, я за секунду выхватил меч и приставил остриё к его горлу.
Но сделал это лишь для того, чтобы напугать.
— Не двигайтесь, иначе сами себя порежете! — предупредил я и осмотрел помещение. — Последний раз спрашиваю, где артефакт⁈
— Ладно, ладно, господин, успокойтесь, я всё отдам, — поднял руки смотритель, — я просто хотел, чтобы в парке поменьше людей было. Чтобы не мусорили здесь и не собиралась молодёжь по вечерам.
Я убрал меч от его горла, и мужчина тотчас же кинулся к своему столу. Быстро открыв дверцу, он достал из него деревянную дощечку с иероглифами для призыва и протянул мне.
Повертев дощечку в руках, я понял, что определить артефакт это или нет, можно лишь по иероглифам, что были мне незнакомы. Ну или как в моём случае, спросить у оборотня, который чует такие вещи на расстоянии.
Я открыл дверь и вопросительно посмотрел на Нисиду, показывая дощечку. Бакэнэко кивнула.
— Я больше не буду, обещаю, — жалобно простонал мужчина.
— Не сомневаюсь, — выплюнул я и бросил дощечку на пол.
Хори удивлённо посмотрел на меня, но с места не сдвинулся и стоял как вкопанный. Я его сильно напугал.
Достал миниатюрную книгу из кармана и прочитал слова изгнания, а затем, проткнул дощечку мечом насквозь. Из неё пошёл тёмный дымок. Провернул меч для верности и дощечка раскололась надвое. Всё, теперь призрак исчез, даже без личного присутствия на ритуале. Его больше ничего не держит в этом мире.
Обернулся на ошарашенного смотрителя, достал из кармана артефакт забвения и передал ему.
— Подержите, — сказал я.
Перепуганный мужчина сразу же подчинился. Одно мгновение и он всё забыл за прошедшие десять минут.
— Спасибо, что присмотрели за моей вещью. Очень вам признателен, — выпалил я, поднял с пола расколотую надвое дощечку и вышел из будки, захлопнув за собой дверь.
— Получилось, — кивнул я Нисиде, которая стояла снаружи всё это время.
— Знаю. Больше не чувствую его запах, — ответила Бакэнэко.
Лишнее подтверждение тому, что всё получилось. Вот и славно.
— Только не говори, что мы поедем обратно в офис, — жалобно произнесла моя спутница.
— Уже поздно. Можно заняться своими делами.
— Что мы будем делать? — сразу оживилась Нисида и заулыбалась.
— Поедем к отцу в больницу.
Нисида кивнула, и мы пошли в сторону метро, попутно выбросив дощечку смотрителя в мусорный контейнер. Больше она никакой ценности не представляла.
Путь занял у нас около сорока минут, и мы успешно добрались до клиники.
Забежав в ближайший магазин, я купил отцу его любимые грецкие орехи, чтобы не приходить с пустыми руками. Об овощах и фруктах можно было не беспокоиться, потому что в Токийских клиниках кормили очень хорошо и не было необходимости покупать что-либо ещё.
— Отец, привет, — постучав в дверь и зайдя внутрь, я поклонился.
Отец лежал на больничной койке и выглядел бодрым. Он смотрел телевизор, по которому шёл выпуск новостей.
— Хидеки! Рад тебя видеть! — улыбнулся отец. — А кто это с тобой?
Он оценивающе посмотрел на мою спутницу, которая зашла следом.
— Это Нисида-тян, моя коллега. Мы возвращались с задания, и я решил проведать тебя по пути, — ответил отцу я.
— Приятно познакомиться, Мацуда-сан, — произнесла Нисида и поклонилась.
— Очень приятно, Нисида-тян, — ответил отец и улыбнулся.
Он наверняка подумал, что мы с ней — пара. Но я не стал ничего объяснять. Если спросит потом, то отвечу.
— Ну как ты тут поживаешь? — спросил я, подойдя ближе к кровати отца.
— Хидеки, я устал тут лежать. Врачи такие упёртые, не хотят отпускать меня домой! — возмущённо проговорил он.
— Они правы. Если врачи говорят, что нельзя, значит, нельзя.
— Но я себя прекрасно чувствую! Хочу уйти отсюда! Ну что мне сделать, чтобы они поняли, что со мной всё в порядке? — не унимался он.
— Пап, давай без этого, — строго произнёс я, — Когда твои анализы действительно будут в норме, тебя отпустят. Так что не паникуй и не спорь с врачами.
— Да как не спорить, у меня это единственное развлечение, — усмехнулся отец.
Мы дружно рассмеялись. Потом ещё час проговорили с отцом. Я рассказывал, как дела дома, а отец поведал, как у него проходит восстановление. Особенно красочно описал физиопроцедуры. Нисида же только слушала, не издавая ни звука.
— Выздоравливай, — сказал я, когда время посещений близилось к концу.
Положил на столик пакет с орехами, поклонился отцу и вышел из палаты.
— До свидания, Мацуда-сан, — Нисида тоже поклонилась и вышла следом за мной.
Не успел я и двух метров пройти по коридору, как столкнулся с Такакурой Маэно — лечащим врачом отца. Его-то я и искал!
— А, Мацуда-сан. Вы пришли за бумагами? — доктор узнал меня и поклонился.
— Такакура-сан, здравствуйте. Да, проведал отца и собирался искать вас, — я поклонился в ответ.
— Тогда следуйте за мной, — улыбнулся доктор.
Он повёл нас через лифт на верхний этаж клиники в свой кабинет. Белые стены, хорошее естественное освещение, современный компьютер. Всё это создавало образ престижной клиники. Нисида же осталась в коридоре. Доктор достал распечатанный лист из папки, лежащей на своём рабочем столе, и передал мне.
— Вот, это план лечения вашего отца, Мацуда-сан, — произнёс доктор.
Я всмотрелся в цифры и мягко сказать, удивился сумме. Не думал, что она будет настолько огромна. В голове сразу же промелькнула мысль, что нужно устраиваться на вторую работу.
— Всё в порядке? — спросил Такакура, всматриваясь в моё задумчивое лицо.
— Да, да, Такакура-сан, всё нормально, — я отвлёкся от листа, посмотрел на доктора и кивнул.
— Вы можете платить частями, но не каждый день по отдельности. Минимальный платёж — раз в семь дней, — пояснил Такакура.
— Когда мне нужно сделать первый платёж? — уточнил я, чтобы прикинуть в голове, сколько дней у меня есть, чтобы со всем этим разобраться.
— В конце этой недели, Мацуда-сан, — ответил доктор.
— Хорошо, спасибо, Такакура-сан. Деньги будут, — я поклонился и вышел из кабинета.
Быстрым шагом направился на улицу, Нисида следовала за мной, цокая каблуками.
— Хидеки-кун, ты чего такой задумчивый, после встречи с доктором? — поинтересовалась Нисида, когда мы вышли из клиники.
— На лечение отца нужны деньги, которых у меня нет, — ответил я, погружённый в собственные мысли.
— И почему они тебя так волнуют? — хмыкнула Нисида.
Я протяжно выдохнул и посмотрел на неё.
— Ну знаешь, ёкаям деньги не нужны, чтобы жить, а людям — очень нужны. Поэтому ты и не сможешь этого понять, пока не станешь одной из нас, — озвучил очевидное я.
— Вообще, не понимаю смысл вот этого всего… — протянула Бакэнэко, но я ничего ей не ответил.
Надоели мне бессмысленные разговоры. Вот через месяц-другой она сама откажется вновь превращаться в кошку, тогда и поговорим.
А пока она иной раз вела себя, как капризный ребёнок, и это только раздражало. При том что она — могущественный ёкай.
Вечер уже наступил, и нужно было возвращаться домой. Мы снова спустились в метро и сели в вагон, который отвезёт нас на ближайшую к дому станцию. Держась за поручень вагона, я всё размышлял о финансовых проблемах, а Нисида время от времени посматривала на меня и пыталась завязать диалог. Но мне было не до разговоров.
— Хидеки! Хидеки! Срочно выходим! — потрясла меня за плечо Нисида.
— Что такое? Зачем? До нашей станции ещё четыре остановки, — нахмурился я.
— Быстрее! — Бакэнэко выбежала из вагона, и я вслед за ней.
Успел вылететь перед самым закрытием дверей. Поезд с шумом уехал дальше по тоннелю.
Девушка спешно осмотрелась на перроне, повертела головой и принюхалась. Со стороны это выглядело странно, но никто особо не обращал на нас внимания.
— Так в чём дело? — снова спросил я, когда шум от вагонов стих.
— Я чувствую полукровку. Только вот от него почти не пахнет ёкаем… — выдала наконец Бакэнэко.
Полукровку? Вживую я никогда не встречал таких же, как мы с сестрой. Это очень интересно…
— Веди к нему, Нисида-тян! — велел я.
Глава 18
— Сюда! — указала Нисида и побежала к эскалатору.
Я ринулся следом за кошкой-оборотнем. Время не ждало, и мы бегом поднимались по движущемуся вверх эскалатору, переполненному людьми.
— Мужчина в костюме и девушка, перестаньте бежать! Это запрещено в метро! — раздался голос из колонок, подвешенных вдоль эскалатора.
Вот только этого не хватало!
Мы торопились, поэтому просто слегка замедлили темп, но не остановились.
Как только поднялись на поверхность, Нисида выбежала со станции на оживлённую улицу и завертела головой.
— Куда теперь? — спросил я, готовый бежать в любую сторону.
Она принюхалась и через секунду выдала:
— Он уже не в метро. Был здесь. Нам нужно в ту сторону, — она указала жестом направление и снова пустились в лёгкий бег.
А на каблуках в теле женщины она не так быстро бегала, как на своих лапах в облике кошки.
Дождались светофора, перебежали улицу и через триста метров остановились.
Это была очередная оживлённая улица, люди сновали туда-сюда, рядом — суши-бар, пиццерия и столовая. Неужели полукровка остановился перекусить?
— Куда нам? — снова спросил я девушку, которая активно принюхивалась.
Со стороны это выглядело странно, но прохожие не обращали на нас внимания. В этой стране редко чем можно по-настоящему удивить людей.
Несколько глубоких вдохов девушке хватило, чтобы определиться с направлением.