— Ты как, Макс?
— В порядке.
— Что теперь делать?
— Видимо, придется переписывать на них бизнес. Этот урод не шутил.
Я призвал Шишка, но толку от него никакого. Он не мог отправиться к Сергею и все ему рассказать. Впрочем, еще не факт, что Сергей или даже сам Сем Семыч смогут нам помочь. Сами Боленские их даже не опасаются.
И все же мы ждали в надежде, что Сергей нас потеряет, поднимет тревогу. Что-то сделает. Но тянулись часы. Ничего не происходило. Наступила ночь. Я пожалел, что не переписал бизнес на Боленского сразу. Сейчас придет младший Вольдемар. В том, что он больной урод и осуществит свою угрозу, я не сомневался. Вся надежда на мое мизерное хранилище магической силы и на Шишка. Хотя это смешно. Против боевых магов мы ничего не сделаем.
В камере стало совершенно темно. Мы потеряли счет времени, но оба вздрогнули, когда услышали шаги. В подвал сверху спускались. Зловещее клацанье засова отдавалось в ушах оглушающим звоном. Дверь открылась.
Глава 13
После кромешной тьмы по глазам нестерпимо резануло светом фонаря.
— Максим Кротовский и Катерина Граневская! — пророкотал голос Натужникова, который я едва узнал, потому что никак не ожидал здесь услышать, — Вы срочно вызываетесь на допрос в конклав инквизиции. Следуйте за мной.
Ничего не понимая, мы с Катей вышли из камеры. Двое цепных псов надели на нас наручники и повели наверх. Натужников вышагивал впереди. Когда нас вывели во двор, я увидел там карету инквизиции с плотно занавешенными окнами. Один из офицеров дома Боленских, что притащил нас сюда, стоял рядом.
Псы затолкали нас с Катей в карету, сев рядом. Натужников влез последним и зычно велел трогаться. Только теперь я увидел сидящего в карете Сергея. Он приложил палец к губам.
Когда мы выехали за пределы усадьбы, кажется с облегчением выдохнули все, даже сам Пал Палыч Натужников.
— Наручники снимите с них, — напомнил псам Сергей.
Псы дождались разрешающего кивка Натужникова и сняли наши браслеты.
— Вовремя вы, спасибо.
— Спасибать пока рано, — Сергей скривился, — Вас в самом деле везут в канцелярию русского отделения конклава.
— Так мы же…
Сергей сжал губы в нитку и предостерегающе качнул головой. Я понял, что для вопросов место и время неподходящие.
Пал Палыч увидел мою разбитую физиономию и достал из кармана флакончик.
— Отпейте глоток, — прогудел он.
— Спасибо.
— Это ваше, — безразлично ответил Натужников и отдал еще кольца и браслет, — Дом Боленских не стал препятствовать требованию инквизиции. Выдал вас и ваши вещи.
В устах Пал Палыча это прозвучало так, что «мы и наши вещи» категории одного порядка и равнозначной ценности. Он с тем же успехом мог поменять местами слова и произнести «выдал ваши вещи и вас». Смысл остался бы прежним.
— Те военные отняли наши артефакты, — пояснила Катя, надевая браслет и кольцо.
— Что, браслет не помог? — спросил я.
— Помог ровно на одну минуту. Толку-то, — Катя пожала плечом, — Они меня все равно из лавки не выпустили. Дождались, когда закончится защита у браслета и сцапали.
— Понятно, — я отпил глоток исцеляющего зелья. Сразу почувствовал, как становится легче. Горящая скула и отбитое брюхо перестали противно отдавать болью при каждой встряске кареты.
Ехать пришлось недалеко. Особняк Боленских располагался в очень престижном месте от канцелярии всего в нескольких кварталах. На входе высшие вампиры из охраны даже документов не спросили, как будто и так знали, кто мы такие.
Натужников вместе с цепными псами довели нас только до приемной. В саму приёмную кардинала заходить не стали. Секретарша Решильева, на мой взгляд слишком уж сексуальная для секретаря его преосвященства, попросила подождать и ушла в кардинальскую дверь.
— Короче, — быстро заговорил Сергей, когда мы остались одни, — Я не знал, как по-другому вас вытащить, поэтому пришлось согласиться с кардиналом на сделку.
— Какую еще сде…
Договорить не успел, потому что секретарша вышла обратно в приемную.
— Проходите, вас ждут.
Мы с Катей думали, что Сергей войдет первым, но тот лишь развёл руками, давая понять, что разговор с кардиналом пройдет без него. Ну а нам ничего иного не осталось. Мы вошли в кабинет Решильева.
— Дверь за собой прикройте, — вежливо-сухо попросил кардинал.
Я пропустил Катю и плотно затворил дверь.
— Спасибо, — поблагодарил Решильев, — Присаживайтесь.
Мы присели. Мне стоило большого труда, чтобы не смотреть на хрустальный графин, стоящий на столе. Пить хотелось неимоверно.
— Воды? — спросил кардинал.
— Не откажусь от глотка, — ответил я.
— Тогда не стесняйтесь. Можно было не ждать, когда я сам предложу.
— Спасибо.
Катя налила воды в два стакана. Один передала мне. Она хотела пить не меньше моего. Полстакана я осушил сразу, а дальше стал пить маленькими глотками, делая паузы. Катя поступила так же.
— Боленские жестко за вас взялись, — посочувствовал кардинал, — Честно говоря, я не ожидал, что они так быстро посчитают ваше предприятие угрозой своему бизнесу.
— Все просто. Они сперли идею и решили не останавливаться на этом, а сразу избавиться от конкуренции.
— Вам придется действовать осторожней, — сказал Решильев, — Я не могу открыто взять вас под защиту инквизиции. Это вас выдаст.
— Мы понимаем. Будем действовать осторожней, — заверил я.
Мы с Катей замолчали, ожидая, когда он перейдёт к делу. Уже понятно, что кардинал вытащил нас из того подвала не бескорыстно.
— У меня есть для вас одно поручение, — сказал Решильев, — Деликатное поручение. Такое, которое я не могу доверить ни собственным следователям, ни службе Сансита.
— Мы слушаем.
— Через два дня состоится праздничное мероприятие. Очередная годовщина со дня основания русской инквизиции, — начал рассказывать кардинал, — Событие знаковое. Собственно, это наш главный праздник. На нем будут присутствовать все инквизиторы русского сектора.
— Что требуется от нас?
Вместо ответа кардинал поднялся из кресла, подошел к вмонтированной в стену сейфовой двери, приложил к углублению, которое я принял за замочную скважину, перстень, надетый на средний палец его левой руки. Магический замок разомкнул силовые контуры и открылся. Кардинал потянул за ручку, растворяя тяжелую сейфовую дверь.
Внутри сейфа лежала одна единственная шкатулка, обитая красным бархатом. Решильев достал шкатулку, затем бережно положил на стол.
— Здесь хранится наша реликвия, известная как Пряжка Порядка, — сообщил кардинал, — Каждый год во время празднования Пряжка Порядка достается из этого сейфа и из этой шкатулки. Каждый инквизитор получает возможность прикоснуться к реликвии.
Кардинал открыл шкатулку, мы с Катей заглянули внутрь.
— Да, но шкатулка пуста, — сообщил я очевидное.
— Пуста, — подтвердил кардинал, — Пряжка порядка украдена. Я хочу, чтобы вы провели расследование в частном порядке. Тайно.
Мне невольно захотелось спросить кардинала, не шутит ли он. Самая могущественная фигура русского сектора просит нас о помощи, как будто больше некому поручить это дело.
— Давно она пропала? — спросил я вместо этого.
— Пропажа обнаружилась сегодня утром, когда я открыл сейф.
— Так. А когда вы ее видели в последний раз?
— Год назад. Пряжка порядка достается из этого сейфа один раз в году. Год назад после празднования я убрал ее в сейф. Самолично.
— Я так понял, сейф открывается при помощи вот этого перстня?
— Да.
— Извините, если задам дурацкий вопрос. Этот перстень можно подделать? У кого-то есть аналог?
— Подделать невозможно. Аналогов нет, — сухо ответил кардинал.
— Каким-то другим способом можно открыть сейф?
— Нет никакого другого способа. Во всяком случае мне такой способ неизвестен.
— То есть, получается, никто кроме вас открыть сейф и забрать Пряжку порядка не мог? — вся эта история могла показаться фарсом, если бы кардинал не глядел на нас с таким сумрачным видом.
— Получается, так, — подтвердил Решильев без намека на шутку.
— Ну хорошо, — я решил зайти с другой стороны, — Кому могла понадобиться эта реликвия? Она является артефактом?
— Ее можно назвать слабым артефактом, — согласился кардинал, — Но это артефакт очень узконаправленный. Фактически она бесполезна для любой другой организации, структуры или народа. Она не принесёт пользы никому, кроме русского ордена инквизиции.
— Почему вы так в этом уверены?
— Потому что она изготавливалась под заказ именно для нашей организации.
— В таком случае я вижу только одну причину кражи Печати. Тот, кто ее украл, хотел вас дискредитировать. Скорее всего, лично вас. Вам нужно привлечь для расследования кого-то, кто хорошо знает ваш уровень, а лучше даже сам круг общения.
— Разумеется, мне такая мысль пришла первой, — сказал Решильев, — Я перебрал всех своих недругов и конкурентов явных, скрытых, потенциальных. Вас удивит, наверно, но их не так много, как может показаться.
— И к какому выводу вы пришли?
— Ни у одного из них не было возможности это сделать, — уверенно заявил кардинал, — Понимаете? Не было. Мотив без возможности исключает их из числа подозреваемых.
— Ну хорошо. А существует хоть кто-то, у кого такая возможность была? Какой-то маг с особыми способностями к воровству, взлому, подделке ключей? Если не получается определить заказчика, может быть стоит искать исполнителя?
— А вот тут вы правы, — согласился Решильев, — Искать надо исполнителя.
— И что? Есть какие-то сображения?
— Одно соображение есть, — кардинал кивнул, — Если кто и мог украсть пряжку и подделать вот этот перстень, то только Мастер порядка, тот, кто изготовил под наш заказ и Пряжку, и перстень.
— Мастер Порядка? Это еще кто такой?
— Один довольно древний маг-ремесленник. К слову скажу, он изготовил Пряжку порядка и перстень больше пятисот лет назад.