старик Мастер-порядка, заберет тебя неряху себе в услужение. Вот тогда узнаешь, как вещи раскидывать.
— А хорошего про него ничего не рассказывали? Только плохое?
— Ну-у… Мастер порядка — это вам не дед Мороз. Подарков забесплатно не раздает, — припомнила баба Зина, — И если чего кому дает, то всегда требует условие.
— Какое условие?
— Чтобы соблюдали порядок, какое же еще.
— Как-то не очень информативно.
— Что помню, то и рассказала, — баба Зина вроде бы слегка рассердилась на Катино недовольство, — Я ж говорю, давно было. Мало что помню.
— Баб Зин, а Мастер порядка может забрать то, что дал? — спросил я.
— Забрать может, — кивнула баба Зина утвердительно, — Это часть его условия. Если порядок не соблюдают, он потребует вернуть.
— А если, не захотят отдавать, Мастер порядка может украсть то, что дал?
— Украсть? — баба Зина выпятила нижнюю губу, — Не знаю. Я про такое не слышала. Вы поймите, я тогда вот такусенькая была. Мастера порядка я представляла большим как гора. Зачем такому красть? Придет и так заберет безо всякой кражи.
Мы еще попытались вытянуть что-то из бабы Зины, но ничего сверх сказанного она сообщить не смогла. Допили чай и распрощались.
— Макс, что думаешь? — спросила Катя, когда мы сели в машину, — По-моему все это похоже на какой-то фольклор.
— Очень может быть, — согласился я, — Хотя кое-какие черты условного психологического портрета кажутся достоверными.
— Это какие?
— Ну, скажем, что Мастер порядка иногда кому-то что-то даёт. А инквизиторам он дал артефакт. Заметь, кардинал не говорил, что инквизиция приобрела эту пряжку. Он просто сказал, что Мастер сделал ее под заказ.
— Ты серьезно? Хочешь сказать, Мастер порядка изготовил для них артефакт, а потом потребовал соблюдать порядок?
— Почему бы и нет… потребовал.
— Ладно. Тогда получается, инквизиция как-то проштрафилась перед Мастером. Не соблюла порядок. И тогда он выкрал артефакт?
— Возможно, сперва потребовал, как и говорила баба Зина. А когда инквизиция отказалась возвращать свою реликвию, то выкрал. Он мужчина серьёзный.
Катя задумалась. Пока я рулил, она неотрывно смотрела вперед на дорогу.
— Знаешь, Макс, что мне пока непонятно? — произнесла она после паузы.
— Что?
— В чем таком могла проштрафиться инквизиция? Того же Натужникова можно в рамочку поставить и снизу приписать «адепт абсолютного порядка».
— Ты о чем?
— О том, что инквизиция придерживается очень строгих правил. Инквизиторам плевать, хороший человек перед ними или плохой. Они работают как машина. Как отлаженный механизм. По-моему Мастер порядка должен инквизицией гордиться.
— Кать, ты же знаешь, за строгим фасадом всегда находится задний двор, где припрятаны темные делишки, липкие страстишки, грязное бельишко и все такое. Мастеру порядка виднее. А нам с тобой копаться в грязном белье инквизиции совершенно ни к чему. Здоровее будем.
— Ты прав, Макс. Нам поставили задачу копать не под инквизицию, а под Мастера.
— Вот именно.
Отзвонился Виктор. Сообщил, что на завтра все заявки размещены, а еще скоро подъедет груз с уже заказанными товарами. Мы с Катей заехали в офис, выписали на Виктора и Мишу доверенности на право получать и оформлять материальные ценности. К таможне подъехали, когда грузовик уже встал под разгрузку.
Виктор и Миша сами неплохо разбирались, как работает таможня, а потому мы в процесс не лезли, лишь убедились, что в будущем без нас справятся. Каждый раз принимать и переправлять товары самим не придется.
На изнанке арендовали ломовика. В этот раз хватило одной подводы, да и та загрузилась не доверху. Мы с Катей взяли себе на заметку, что в будущем надо добивать партию ходовыми товарами, а то доставка на единицу товара выходит дороговато.
На пятаке у шлагбаума как всегда людно. Только по причине вечернего времени основной поток не из города, а в город. Жена Иван Иваныча пошла с Виктором и Мишей принимать товар на последующую выдачу, а сам шашлычник подошел ко мне поближе и заговорил негромко.
— Глянь, Максим, какой там ухарь стоит… видишь?
— Пока не вижу.
— На той стороне дороги, справа от шлагбаума.
— Это вон тот разодетый?
— Он самый… с обеда стоит, плакатиком машет.
Персонаж на пятаке в самом деле выделялся. Весь пошитый по моде, благоухающий одеколоном на фоне просто и практично одетого населения смотрелся чужеродно. Я обошел его по дуге, чтобы прочитать, что написано на его плакатике. Прочитал и издал нервный смешок. На плакатике крупно написано: «куплю тушки ХИМЕР», чуть ниже исправленная на шестерку пятерка. Видимо, к вечеру поднял цену на целый кворк.
— Иван Иваныч, он кто такой? — спросил я.
— Мне не представлялся, — шашлычник пожал плечами, — Первый раз его вижу. Приехал из центра на карете. Стоит, нос кривит. К нашим запахам не привычен.
Я решил подойти к странному типу и протолкался сквозь толпу. Только собирался заговорить, как увидел на лацкане знак дома Боленских. Вот те раз. Что-то господа Боленские во всем с нами в ногу идут. И доставку товаров открыли одновременно с нами, и тему химер стороной не обошли. Тип увидел, что я остановился возле него и, меня узнал до того, как я успел отойти.
— Максим Кротовский… Максим Кротовский… — окликнул он меня.
Теперь уже глупо уходить, если тебя узнали. Я повернулся.
— Максим Кротовский, — расфуфыренный тип радостно заулыбался, — Я вас с обеда поджидаю. Мы можем поговорить? Прошу вас, много времени не займет.
— Давайте поговорим, — согласился я.
Мы вышли из толпы, взобравшись на пустой пригорочек.
— Я буду говорить прямо, — начал тип, — Недавно один натуралист приобрел тушку химеры, о чем тиснул статейку в журнале «Магия и техника». Мы с ним пообщались, и он признался, что купил тушку у лавочника Пантелея.
— А лавочник Пантелей указал на меня? — спросил я с усмешкой.
— Лавочник Пантелей на вас не указал. Он напрочь отказался продать информацию о бизнес-контакте.
Тогда плюсик Пантелею. Не сдал меня. Пусть даже не сдал из жадности, но главное, не сдал.
— Что вы от меня хотите?
— Мы навели справки, — продолжил франт, — Вас видели, как вы заходили в город с тушей химеры. Это я говорю, чтобы расставить точки над i. Мы знаем, что потом вы еще раз приносили тушки на продажу, но хорошей цены лавочник по всей видимости не дал.
— Ваша осведомленность впечатляет.
— Поверьте, Максим, старые влиятельные дома в городе Солнца обладают очень большим влиянием, возможностями и ресурсами. Я бы даже сказал, старые дома не уступают инквизиции.
— Это вы мне сейчас угрожаете?
— Нет-нет, что вы. Я только хочу обрисовать вам картину в целом. Чтобы вы сделали правильный выбор.
— О как. Мне предстоит сделать выбор?
— Думаю, предстоит, — со всей серьезностью подтвердил франт, — И если вы человек разумный и дальновидный, а я в этом не сомневаюсь, уверен, вы предпочтете дружить с аристократией Сансити.
— Вы уж извините за прямоту. Но с домом Боленских у меня дружбы никак не выходит.
— О, считайте это недоразумение исчерпанным. Глава дома Боленских дал мне полномочия заверить вас, что больше на вас не сердится и снимает все претензии.
— И что хочет от меня глава дома за такое великодушие со своей стороны?
— Нам нужны туши химер. Вы получите тысячу кворков, если добудете их немногим больше сотни.
Глава 18
Франт ждал от меня внятного ответа, а я как-то совсем не хотел спешить с заверениями и обещаниями. Слишком уж гладко стелет этот наодеколоненный щеголь. Прям поджилками чую, слишком гладко. И дружба с домом Боленских, и тысяча кворков… целое состояние по моим меркам.
Так-то еще вчера нас жёстко прессовали, грозили держать в подвале, пока не отдадим бизнес. Про младшего урода Вольдемара вообще молчу. Либо резко припекло господ Боленских, либо грош цена их обещаниям. Ни в первом, ни во втором случае идти им навстречу желания не имею.
— Жаль вас огорчать, — сказал я, — Химер мы добыли совершенно случайно. Больше такой удачи не предвидется.
— Я вам хорошо заплачу хотя бы за сведения, — но отступился франт, — Где добыли? Каким способом?
Наплести ему, что на химер наткнулись где-то поблизости в лесу, я еще могу. Недавно был зафиксирован прорыв. То есть вероятность такая есть. Но что соврать про то, как именно мы их добыли, ума не приложу. Здесь на изнанке химеры бестелесны и практически неуязвимы, а рассказывать про межмирье я Боленским не стану ни за тысячу кворков, ни за миллион.
— Вон видите, телега едет? — я показал на дорогу за пределами купола, с пригорка она была хорошо видна.
— Вижу.
— Вот там на обочине валялись те тушки. Наверно кто-то обронил.
Представитель дома Боленских мне, разумеется, не поверил.
— Напрасно вы так, — сказал он с осужденим, — Поверьте, вам все равно придется все рассказать. Либо по-хорошему за вознаграждение, либо по-плохому и с ущербом для себя.
— Ну вот, а говорили, что не угрожаете, — развернулся и пошел обратно к своим.
— Что ему от тебя нужно? — спросила Катя, глядя, как франт садится в карету и уезжает.
— Предлагал тысячу кворков и дружбу с домом Боленских за сто с лишком химеровых тушек. И я этому напыщенному пентюху не верю.
— Правильно делаешь, Макс, что не веришь, — поддержала Катя, — Зачем ему тушки, он не сказал?
— Не сказал, и, я думаю, не скажет.
— Кто, чего не скажет? — поинтересовался подошедший вместе с Мишой Виктор и доложился, — Товар передали, роспись в накладной получили.
— Тут нарисовался еще один скупщик дохлых химер, — пояснил я, — И мне все больше кажется, что это все неслучайно.
— Тогда, может, сходим еще раз? — предложила Катя, — У нас осталось незавершенное дело.
— Мы с Витей за любой кипиш акромя голодовки, — сразу поддержал Миша, — Да, Вить?
— Да, Миш, — со вздохом подтвердил Виктор, не любящий панибратства.