— Понимаю.
Дама понимающе прикрыла глаза и разразилась серией команд, из которых я понял только слово «лацкан». Портные разобрали нас с Катей по своим углам. Меня заставили снять пиджак и брюки и очень быстро обмеряли, прикладывая матерчатый метр к разным частям тела.
— Какую цветовую гамму предпочитаете? — спросил портной, вынув булавки изо рта. А я уже было подумал, что он дал обет молчания.
— Мне желательно что-то неброское и немаркое, — ответил я.
Неброским оказался цвет морской волны с переливами. Я подумал, что в таком костюме буду походить на попугая, но возражать не стал. Мне разрешили одеться и отпустили, сообщив, что костюм будет готов через два часа.
Я дождался Катю в общем зале. В отличие от меня, она имела вид довольный и даже задорный. Ну так она все-таки девушка.
Затем мы смотались в лицевой мир, чтобы разместить новые заказы и оплатить выставленные счета. Уложились быстро, меньше, чем за час. Даже от бара не отъезжали. Я предложил вернуться на изнанку.
— Рано еще, Макс, костюм и платье не готовы.
— Я хочу еще раз почитать ту книгу.
— Сергей все-таки уговорил тебя заняться этим Сигизмундом?
— Ага. Уговорил. Он сказал, что Сигизмунд когда-то был наставником кардинала, и тот очень хорошо к нему относится. А еще думаю, если мы поможем библиотекарю, он пойдёт нам навстречу и разрешит использовать двор под наши нужды.
— Так-то ты прав, — согласилась Катя, — А еще жалко старика. Бродит где-то в виде призрака и не может вернуться.
— Вот и я так думаю.
Когда мы снова вошли в библиотеку, Юлиан очень обрадовался. Видимо, оставаться одному в здании, где в подвале сидит недвижное тело начальника, ему было горестно.
Он еще раз провел нас с Катей в подвал. Я раскрыл книгу.
— Макс, будешь читать с того места, где остановился Сергей?
— Нет. Хочу еще раз перечитать то, что читал он. Описания окрестностей уж очень мне напоминают межмирье. Через десять минут тряси.
— Хорошо.
Я попытался читать текст поверхностно, по диагонали, но из этого ничего не вышло. Просто не ухватывал сути написанного. Пришлось начать вчитываться. Можно было посчитать, что этот Бахт в самом деле описывает дюны межмирья, но оставалось непонятно, откуда там взялось солнце. В межмирье нет солнца, нет разделения на день и ночь. А в его описании это было.
И еще кое-что мне показалось странным. Вроде бы он работает служителем в большом замке. При этом довольно подробно описывает свои ежедневные дела, но нигде не упоминает о других обитателях замка, словно он живет там один…
— Макс, очнись… посмотри на меня, Макс.
Катя меня трясла нещадно сразу двумя руками.
— Надолго залип? — спросил я.
— Минут на пятнадцать, если не больше. Часов у меня нет.
— Понятно.
— Чего тебе понятно? — Катя явно была на взводе, — Я тебя трясла так, что подбородок бился о грудь, как ты при этом продолжал читать, ума не приложу.
— Может, надо было забрать у меня книгу?
— Я пыталась. Ты в нее вцепился, как приклеенный… хоть что-то вычитал полезное?
— Пока не уверен. Нам надо снова съездить в дюны. Мы с Виктором видели там вдали какие-то очертания. Возможно, это были очертания замка.
— Да. Давай съездим. Это лучше, чем читать проклятую книгу. А еще нам пора в ателье.
— Да, точно, — спохватился я.
В ателье все было готово. Мы с Катей снова разошлись по разным комнатам. Мне вручили сорочку, галстук, брюки, пиджак, больше похожий на китель, чем на пиджак, — именно в такой последовательности. Я все это надел и был подведен к ростовому зеркалу.
— Ну как? — спросил портной.
— Сидит как влитой, — сообщил я мрачно, — Только как-то непривычно…
— Вы правы, нужно поносить и обвыкнуться, — портной по-своему истолковал мое недовольство, — Обувь мы подбираем к костюму. Вот сюда пожалуйста.
Он усадил меня на стул и начал подтаскивать коробки с обувью.
— Туфли с бантами я точно не надену, — возмутился я, — Нормальная мужская обувь есть у вас?
— Ой, извините, — портной тут же убрал с бантами, — Случайно попалось… вообще офицеры сейчас носят короткие сапоги…
— Я не офицер.
— Но инквизиторские с квадратными носками вам тоже не подойдут.
— Инквизиторских мне тем более не надо. Я дружу с инквизицией, а не служу в ней.
В конце концов нашлись правильные светло-коричневые туфли.
— Английский фасон. Классика, — расхваливал портной.
Я и сам согласен, что обувка отличная. Ручная работа сразу видна по вниманию к мелочам.
— Беру, — сказал я.
Когда портной назвал стоимость обновки, мне сразу сильно захотелось переодеться в старое, но сдержался. А вообще пусть в следующий раз кардинал оплачивает. В его интересах. Мне эта полувоенная форма даром не уперлась. Я бы предпочёл ходить в кроссовках. А еще неизвестно, сколько возьмут с Кати. Явно ведь не меньше.
В общем зале дождался Катю. Когда она вышла, я сразу забыл про кусачие цены этого ателье. Выглядела она умопомрачительно. Ее черное вечернее платье строгого кроя подчеркивала все достоинства, а скрывать в Кате просто нечего. Она, черт возьми, идеальна. Катя игриво улыбнулась, довольная произведённым впечатлением, и показала мне жестом, чтобы я закрыл отвалившуюся нижнюю челюсть.
На выходе из ателье нас поджидал вездесущий Сергей. Его замызганный рабочий комбинезон контрастировал с нашим гардеробом до рези в глазах, что, впрочем, самого Сергея не смущало.
— Ого, — увидев Катю, Сергей поджал нижнюю губу и со значением покивал, — Максим, не хочу тебя пугать, но боюсь, твою Катю сегодня будут пытаться отбить… причем неоднократно.
— А вот теперь мне совсем расхотелось ехать на этот кардинальский прием, — сказал я, — Мне там только петушиных боев не хватало.
— Что, есть достойные кандидаты? — Катя не упустила возможности меня потроллить.
— А как же. Есть, и еще какие. Вот полюбуйтесь,- Сергей засветил из магического кристалла памяти голографическое избражение.
— Какой красавчик, — оценила Катя, — Кто такой?
— Князь Алексей Меньшиков, — ответил Сергей, — Фигура, можно сказать, ключевая. Один из самых богатых аристократов Сансити, а, может, и самый богатый. От того, чью сторону он примет, будет зависеть очень многое.
— В каком смысле, «чью сторону»? — спросил я.
— По папе он аристократ, а по маме продолжатель старой династии инквизиторов. Пока одинаково нейтрален и к тем, и к другим. Мне ведь не надо объяснять, как важно, чтобы он не забывал мамины корни?
— Не надо.
— Ну вот, сами все понимаете. Постарайтесь с ним сойтись.
— Сергей, ты так легко даешь задание, как будто нет ничего проще. Сойтись с самым богатым человеком города Солнца — это ж не со стражником у шлагбаума знакомство завести, — возразил я.
— Кать, какой-то он душный у тебя, — пожаловался на меня Сергей, — Как ты его терпишь?
— Я сейчас обижусь, — пригрозил я.
— Ладно-ладно, уже нельзя по-дружески пошутить, — напоследок Сергей выдал нам артефакт связи, — Возвращать не нужно. Считайте, подарок кардинала.
Катя поблагодарила за артефакт, а я промолчал. Меня начинают подбешивать кардинальские подарки. За них слишком дорого приходиться платить.
— Макс, ну не будь букой, — просительно протянула Катя, когда мы уселись в карету и поехали в резиденцию кардинала, — Не думала, что ты так остро отреагируешь.
— Извини, Кать, сам от себя не ожидал. Считал себя человеком не ревнивым.
— Макс, даже не вздумай ревновать. Я же сама была княжной. Этих богатых самовлюбленных красавчиков насмотрелась. Стелят они мягко, а потом оказывается, что замуж берут, огромное одолжение делают… Макс, я знаю, что ты меня умнее, решительнее, находчивее, удачливее, в конце концов. Но ты ни разу этим не похвалился. Ты ведешь себя со мной как с равным партнером.
— Так мы и есть равные партнеры.
— Вот за это я тебя ценю, — резюмировала Катя.
— Нельзя было это сразу сказать?
— Ну уж нет. Если бы я это сразу сказала, ты бы не признался, что ревнуешь.
Катя показала язык. Я промолчал, понимая, что если начну говорить, могу сказать грубость. А это совсем ни к чему.
Глава 28
Перед крыльцом кардинальской резиденции выстроилась очередь из карет. Никто не выходил, не доехав четко до середины парадной лестницы, хотя казалось бы, десять шагов пройти. Но нет, все дожидались, когда можно будет остановить карету у красной дорожки, чтобы служители в чёрных парадных рясах открыли каретную дверь в соответствии с протоколом.
Мы с Катей решили, если можно так выразиться, не выделяться. Хотя не выделяться — означало как раз постараться блеснуть на фоне общей гостевой массы. Все подъехавшие, едва ступив на дорожку, начинали улыбаться, красоваться и раскланиваться со всеми подряд, как на кинофестивале.
Мы умудрились блеснуть и выделиться, еще не успев выйти из кареты. Наш черный конь с огненной гривой и лихой возница-оборотень на козлах в компании с вампиром сразу привлекли ревнивое внимание гостей, особенно дам. Они останавливались на крыльце, делая вид, будто с плеч сполз шарфик, и его надо поправить, либо заговаривали с кем-то, как будто нельзя поговорить внутри. А сами «давили косяка» — кто это там приехал на такой модной карете с таким красивым конем?
Что сказать, мы их не разочаровали. Вернее, Катя. Когда я вышел сам и подал ей руку, Катя спустилась на грешную землю как настоящая княжна. Ее черное платье невольно перекидывало ассоциативный ряд на черного коня: грация, отточенная красота и независимая самодостаточность совершенства. В головах присутствующих дам начала сигналить красная лапма тревоги: «аларм, соперница, все орудия к бою».
Мужчины кидали на Катю оценивающие взгляды, а на меня презрительные. Мол, пристроился какой-то ничем не примечательный юнец возле такой великолепной девушки. Надо бы это исправить. Я уже понял, что этот кардинальский прием дастся нелегко, но отступать не в наших правилах. Я выставил локоть кренделем, чтоб Катя за него ухватилась, и повел ее вверх по лестнице.