— Наличку принимаем, — успокоила его Катя.
— Располагайтесь. Поешьте. Выпейте, — предложил старый вор, — До ночи времени еще много.
— Спасибо, но нам нужно иметь трезвый ум, — отказался я, — К полуночи будем у церкви.
Мы с Катей вернулись в машину.
— Что будем делать, Макс? — спросила она, поворачивая ключ в замке зажигания, — Этот хмырь прав. До ночи еще времени много.
— Меня интересует этот странный призрак душитель, — поделился я, — Предлагаю сходить на изнанку и поспрашивать тех местных, что крутятся возле шлагбаума.
— Это можно, — легко согласилась Катя, на изнанку она готова мчаться, дай только повод.
Глава 21
Если моя одежда еще хоть как-то подходит для пеших прогулок, то Катя однозначно одета для офиса. Узкая юбка и туфли на каблуках. А на изнанке возможно опять придется ходить пешком. Для ночного бдения в церкви тоже лучше быть одетым во что-то удобное. Посоветовавшись, мы поехали в «Спортздрасьтер». С деньгами притеснений не испытываем, даже скорее наоборот. Инквизиция вернула нам на счет почти четыреста тысяч за пропуск на изнанку.
Купили себе по паре кроссовок и по спортивному костюму, переодевшись сразу в магазине. В новой одежде Катя почему-то стала похожа на какую-то уроженку средиземноморья то ли испанку, то ли итальянку. Видимо спортстиль вызвал у нее ассоциации, вылившиеся в очередную смену внешности.
За одно в Спортздрасьтере она приценилась к велосипедам. Мы видели, что на изнанке встречаются велосипедисты. В скорости гужевому транспорту они не уступают, а мобильность намного выше. Велосипед в экологическом мире карет и повозок все равно, что мотоцикл в мире двигателей внутреннего сгорания.
— Надо спросить у Дяди Бори, вдруг у него есть место, куда поставить велосипеды. Тогда будем хранить у него.
— Хорошая мысль, — одобрил я, — Свою дворницкую тачку он же хранит где-то.
Решив, что к дяде Боре идти без пряников неприлично, зашли в соседний продуктовый, где накупили всяких разностей. Что любит дядя Боря, мы не знаем, поэтому ориентировались на собственный вкус.
Затем поехали в Попадос. У бессменного Матвеича спросили, есть ли на изнанке какая-то безналичная система расчётов. А то привыкли к карточкам и штрихкодам. Таскать при себе наличку отвыкли. К тому же обналичивать сотнями тысяч не так просто. А с меньшими суммами в Сансити делать нечего.
— Можете завести платежный кристалл, — сказал Матвеич и пояснил, — Магический вариант платежный карты. На нем можно и кворки держать.
— Где его взять? — спросила Катя.
— Как выйдете из бара на изнанке, идите направо вдоль по улице. Через сто метров будет банковское отделение Сансита.
— Спасибо.
— Только стоит кристал один кворк, — предупредил Матвеич.
— Да, дороговато. Но мы начинаем привыкать.
По совету Матвеича, перейдя на изнанку, отправились в банк, который оказался похож скорее на библиотеку, чем на банк. В большом зале много столов и стеллажей и никакой электроники. Помещение освещено магическими светильниками, разливающими мягкий зеленоватый свет. А еще все разговаривают вполголоса, видимо потому, что деньги любят тишину.
Мы приобрели один платёжный кристалл на двоих, который нам привязали к нашему юридическому расчетному счету. Очень удобно. Один счет для расчетов в лицевом мире и на изнанке.
Из банка вышли с ощущением собственной платёжеспособности. За неделю моей работы в Сансите мы закрыли три денежных заказа: от японцев, от китайцев и от Прилипа. А еще наклёвывается крупная сумма от воров. Так что с деньгами порядок даже по меркам города Солнца.
— Макс, ты удачливый. Мы с тобой за эту неделю заработали больше, чем я одна за три месяца.
— А еще за эту неделю мы третий раз под угрозой депортации. Чесслово, я бы предпочел чуть более спокойную жизнь.
Дядю Борю на этот раз застали в его каморке. Я разгрузил на столе пакет из продуктового. Дядя Боря обрадовался, сразу взялся ставить чайник.
— Дядь Борь, только времени у нас немного. Мы с Катей по полстакана чая и побежим.
— Не сидится вам, молодежь, — по-доброму проворчал дворник.
— Хотим выяснить про химер, что недавно прорвались в город.
— Про химер, — повторил дядя Боря со значением, — Лезете не дуром. С Боленскими вам проблем мало…
— А что Боленские? Мы на них поработали. Переводчиками…
— Референтами, — добавила Катя.
Дядя Боря саркастически хмыкнул.
— Вы так замечательно на них поработали, что теперь к Боленским вопросы у инквизиции и внутренней службы безопасности. Их подозревают чуть ли не в измене… вы бы поосторожней с Боленскими. Они злопамятные.
— Так-то сами виноваты, — возмутилась Катя, — Они ради контрактов по нефтегазу хоть с самим чертом готовы договариваться. Как будто стране больше не на чем зарабатывать.
— Дядь Борь, мы будем осторожными, — пообещал я.
— Вот это я и хотел от вас услышать.
Мы посидели у дяди Бори минут двадцать и раскланялись. Он тоже оставаться не стал, открыл чулан, из которого выкатил свою разноколесную тачку и вытащил метлу с совком.
— Дядь Борь, в вашем чулане поместятся пара велосипедов? — спросила Катя, — Хотим обзавестись железными конями для поездок по Сансити.
Дядя Боря немного подумал, глядя в чуланный полумрак.
— Можно на стенки их вешать, — сказал он, — Вот так крепежи сделать и вешать. Тогда они не будут мешать мне выкатывать тачку.
— Спасибо. Про крепежи подумаем, — сказал я, — Вроде бы в Спортздрасьтере такие видел, чтоб на стену вешать… дядь Борь, а чего у вас на тачке разные колеса? Давайте мы купим вам два одинаковых колеса. Удобней будет катить.
— Спасибо, Максим, но не нужно.
— Нам не трудно, — заверил я.
— Не в этом дело. Я уже менял колеса на тачке и не раз. Ставил в размер. И по одному менял и оба сразу. В итоге все равно колеса становятся разными.
— Тогда, может, заменить тачку?
— Не. Тачка у меня правильная, — отказался дядя Боря, — Она ведет меня словно компас. И всегда приводит туда, куда нужно. Она меня и к вам тогда привела.
— Любопытно, — я переключился на магическое видение и просканировал тачку. Тачка в самом деле непростая. Ее можно назвать слабым артефактом. Но я уже понял, слабые артефакты очень неоднозначны. И азиатский дракон и медное кольцо удачи тоже относятся к слабым. При этом способны влиять на целые народы.
Мы с Катей вышли на дорогу ловить извозчика, но попадались уже с пассажирами. Тяжко жить в мире без Индекс-такси. Наконец, увидели свободного, правда, ехавшего в другую сторону. Он с козел крикнул нам, что сейчас развернется и подъедет. Манёвр разворота для гужевой повозки оказался делом непростым. Мы ждали еще несколько минут, когда он вернется. Наконец, извозчик показался на нашей стороне улицы.
— Он к площади что ли ездил разворачиваться? — недовольно пробурчала Катя.
Вдруг я увидел карету с гербом дома Боленских. Только это была не хозяйская карета, а попроще. Но кучер ею правил не простой. Простые кучеры в мундирах не ездят.
— Катя, тень, срочно.
Катя поняла меня правильно. Она раскрыла тень высокой круглой рекламной тумбы с афишами, возле которой мы стояли. Я втолкнул ее так же, как в прошлый раз, и зашёл следом сам. Сделали мы это вовремя. Карета дома Боленских остановилась у того места, где мы стояли. Кучер закрутил головой, высматривая по всей видимости именно нас.
— За тумбой посмотри, — из окна кареты высунулся незнакомый офицер.
Кучер спрыгнул с козел, обошел вокруг тумбы, посмотрев сквозь нас, едва не наступив мне на ногу. Затем поднялся обратно на козла.
— Точно их видел? — спросил офицер.
— Показалось, наверно, — ответил кучер.
— Ладно, трогай… показалось ему… за такую награду в каждом кусте будут мерещиться…
Офицер засунулся обратно в каретное нутро, кучер натянул поводья. Карета уехала, и на ее место подкатил наш извозчик, который тоже завертел головой, высматривая пассажиров.
Он, видимо, решил, что мы его не дождались, собрался ехать дальше, а окликнуть его мы не решались. Карета отъехала еще недалеко. На нашу удачу, извозчичья повозка встала так, что бросаемая ею тень сливалась с тенью рекламной тубы. Я взял Катю за руку и перевел ее по теням к самой повозке. Там мы вынырнули и быстро вскарабкались на сидение, прикрываясь спиной извозчика.
— Ловко проделано, — оценил извозчик, — Это по вашу душу мундиры рыщут?
— Обознались наверно, — сообщил я беззаботно, — Нас до шлагбаума на выезде довезете?
— Довезем, отчего не довезти.
— В рублях сколько?
— Пятьсот.
— Нормально. Поехали.
Ценник у конного извоза оказался не намного выше, чем у городского такси.
— А мундиры, это собственно кто? — спросила Катя, — Инквизиция, полиция, милиция?
— Ни то, ни другое, — охотно заговорил извозчик, — Что-то вроде карманной армии нашей знати.
— А с инквизицией у них какие взаимоотношения?
— Как у кошки с собакой, — ответил извозчик, — Постоянно цапаются.
— То есть в Сансити двоевластие?
— В каком-то смысле так, — согласился возница, — Хотя считается, инквизиция главнее.
— Ну понятно. Как мушкетеры короля против гвардейцев кардинала. Осталось выяснить, кто у нас кардинал, — спросил я вроде бы в шутку, но извозчик ответил на полном серьезе.
— Кардинал у нас Решильев, он, получается, главный инквизитор в русском секторе.
— Как замечательно, кардинал Решильев… а у знати кто главный? Часом не Людовиком зовут?
— У знати главного нет, во всяком случае формально, — дал разъяснение возница, — У них там могучая кучка из баронов и графов. Хотя… наверно кто-то главнее других. Они об этом не распространяются… а вы сами попаданцы? — спросил извозчик.
— Они самые. Как вы догадались?
— Догадаться нетрудно. Если вы про Решильева и про мундиров не знаете, значит в городе Солнца недавно. Выходит, попаданцы.
— А вы, получаетесь, местный? — спросила Катя.