— Занятно, — улыбнулся я в ответ, — не могу не согласиться, данная концепция не лишена смысла.
— Такое же мнение и у владельца корпорации, они с Кавагути-сан вместе начинали работать, и, пожалуй, наш глава по персоналу один из немногих, кто может с легкостью перечить всем прочим руководителям.
— Судя по истории компании, это дает свои плоды, — ответил я, — во многих источниках наша компания преподносится чуть ли не примером даже среди азиатских корпораций. А они уже давно сами по себе стали примером трудолюбия.
— Вот поэтому никому не позволено принять человека с улицы на высокую должность только за имя. Все назначения и перекадровки происходят только с учетом заслуг и достижений. Поэтому и Вы сейчас здесь.
— Я? — моё удивление было не притворным, — с заслугами у меня негусто.
— Так Вас и не в Совет директоров поставили, — тихонько засмеялась она, стараясь не привлекать к нашей беседе излишнего внимания. — Но искусственный интеллект постоянно мониторит всех работников, и, следуя алгоритму, кстати, тоже собственное изобретение Vallen, устраивает перекадровки. Видимо в Вашем случае он посчитал необходимым это, гмм, перемещение.
— Я так понимаю, что это был второй вопрос, и на большее я не могу рассчитывать? — с просительной интонацией обратился я.
— Считать Вы умеете, равно как и аналитически мыслить, — заключила она, — да и способности к обучению у Вас, надо сказать, впечатляющие. К подобному экзамену сотрудники готовятся месяцами. И это те люди, что непосредственно работают здесь. Вы же, вчерашний, — тут она замялась, видимо не имея желания уподобляться моим коллегам, и озвучивать мою прежнюю должность, — сотрудник склада.
Ну, могла бы и сказать слово «курьер», я бы не обиделся. Какая по большому счету разница кем ты работаешь. Да, престижа меньше, чем руководитель отдела, к примеру, но разве это указывает, что человек и в остальном плох? Да уж, тут подобные мысли явно попахивают ересью, система внутреннего рейтинга заставляет соответствовать. Жаль, что большинство воспринимает эту турнирную таблицу слишком буквально что ли.
— Как видите, наша система работает, — закончила она, — причем не слушайте Хосино-сан, как бы это не прозвучало сейчас. Сбоев ИИ не делает, просто его ход мыслей, нет, не так, заложенный алгоритм, так будет правильнее, далёк от понимания даже для наделённых должностью людей.
— Мне, конечно, много стало понятным, но кое-что меня еще мучает, — честно признался я, и Ая поняла меня без продолжения фразы.
— Всё-таки любопытно, что написал компьютер? — сейчас она была похожа на школьницу, которой рассказали чью-то тайну, и она изо всех борется с двумя противоположными чувствами. И распирает поделиться, и боязно сказать. — Дело в том, что я рассчитывала на несколько иную реакцию Хосино-сан, правда, услышанный совершенно случайно, — она как и я отчетливо выделила эти два слова, чтобы, скорее, успокоить так саму себя. — телефонный разговор до конца прояснил весь этот «театр». Впервые так скоро требуют аттестацию, да и чтобы сразу в рабочем зале, такого вообще никогда не делали.
— Очень хотели меня «повысить», — усмехнулся я, — но что-то пошло не так.
— В Ваших словах есть доля истины, — согласилась она, — но, раз Вы не услышали итоги от него, пожалуй, я смогу это исправить.
Но, стоило ей только подойти к самому главному, на ее столе зазвонил телефон. Она, мельком увидев имя звонившего, прервалась и ответила:
— Да, Хосино-сан, — она даже обернулась, хотя с её места кабинет директора не было видно, — Конечно, он тут, Вы же сами сказали ожидать. Да, мы сейчас подойдём. А, только он. Сейчас передам.
— Я уже понял, — сказал я, приподнимаясь со стула, — начальство вызывает к себе на ковер.
Она кивнула, и, отвернувшись от меня, сразу же с головой нырнула в работу. Телефон в одной руке, мышь в другой, глаза так и бегали по экрану монитора. Умеет человек переключаться, ничего не скажешь. Почему тогда такой исполнительный работник находится в самом низу этой «пирамиды»?
Весь путь до кабинета я снова находился под перекрестным обстрелом взглядами. Явно затянувшаяся интрига порядком накалила нервы присутствующим. Ни дать, ни взять, стая хищников в голодный год. Но ничего, пусть еще помаринуются. Я приветливой улыбкой отвечал на пронзительные взгляды, и те в ответ, стремительно опускали глаза, хватались на телефон и создавали видимость заинтересованностью чем и кем угодно, но не мной.
Дети в песочнице, не иначе.
Постучав, мне пришлось довольно долго ждать приглашения войти. Судя по тишине в кабинете, мой новый начальник просто собирался с мыслями перед разговором со мной. Пусть так, может быть в этот раз обойдемся без нервов.
Наконец голос за дверью соизволил откликнуться на мой негромкий, но настойчивый стук.
Хосино-сан сидел за столом, а перед ним лежал листок, исчерченный какой-то схемой. Заметив мой любопытствующий взгляд, он резко убрал его в ящик и жестом указал на кресло напротив. Расту, может еще и кофе нальёт? Увы, он предпочел сразу перейти к сути.
— Канэко-сан, — судя по голосу, он был абсолютно спокоен, что меня наоборот насторожило, — шестьдесят вопросов за час. Это по минуте на ответ, причем честно скажу, лишь пять из них в самом начале просты, и не требуют особого напряжения мозгов. Их цель, я Вам открою тайну, они служат как раз для того, чтобы расслабить кандидата. Большинство, не знакомых с такой методикой, предполагают, что все задания такие же простые, и сразу же получают ту необходимую дозу стресса, что, увы, присущи нашей работе. Поймите, это только с, — он запнулся и на пару мгновений задумался, подбирая более удобоваримое слово, — прочих отделов думают, что мы здесь только и занимаемся, что пьем кофе да обсуждаем любимый сериал. Нет, тут работать действительно очень и очень сложно.
Говоря эти слова, он пристально смотрел на меня, видимо, ожидая нужной ему реакции. Не дождался, я слушал его с каменной мимикой, нужное умение из прошлой жизни. Здорово выбивает из колеи собеседника, особенно тех, кто умеет, или считает, что умеет читать человека по лицу. Поняв, что со мной такое не пройдет, он продолжил:
— Я Вам обрисовываю текущую картину работы у нас. Да, Вы безусловно молодец, такие итоги я редко видел.
Я молчал, ведь, судя по его реакции, он в принципе с похожим не сталкивался.
— И такие сотрудники очень важны для нас, — он подумал и поправил, — для нашей компании. А потому, я предлагаю Вам повышение.
— То есть я смогу тут остаться? — заинтересованно произнес я со слегка неестественным выражением раболепства на лице. Не смог себе отказать в удовольствии пошутить. Но старался, чтобы не переиграть, вдруг мой оппонент хоть слабый, но физиогномист. Увы, или к счастью, Хосино-сан не был таковым. Он заметно расслабился, даже сел поудобнее, и уже в более привычной, несколько приторной манере продолжил:
— Новый складской комплекс, в соседнем городе. Им требуется старший смены, отличные условия, и зарплата гораздо выше Вашей нынешней. Я подготовил соответствующее сопроводительное письмо, по нему Вас приоритетно рассмотрят и, — он немного приблизился ко мне, и негромко, доверительно добавил, — Вы пройдете внутренний конкурс без сучка и задоринки.
Ах вот оно что. Понимая, что данное по телефону обещание само по себе уже не выполнится, мой экзамен был последней ступенью, он решил пойти другим путём. Если нельзя мне отказать, то можно сразу же перевезти. Тоже вариант, в его случае, но есть одно но. Все, кто могут дать мне ответы, сидят именно в этом здании, но в самой вершине небоскреба. Работа тут — пожалуй единственная дорога к ним.
— Спасибо, Хосино — сан, — я поклонился ему и продолжил. Но прежде, безумно интересно, что написал про меня Искин?
— Искин? — недоуменно произнёс он, — Вы о ком, Канэко-сан?
Блин, совсем запутался в том месте, где нахожусь.
— Искин, это сокращение от искусственного интеллекта, — разъяснил ему я, — Видел в каком-то фильме и запомнил. Просто я очень мнительный человек. Буду себя терзать снова и снова, если не узнаю. Пожалейте меня и моих соседей, особенно их.
— Итог девяносто шесть процентов, — многозначительно произнес он, но, не заметив моего восторга, поведал: — Девяносто уже само по себе событие. — он руками начал пытаться показать ступеньки, — а тут еще и выше этого, и в первый рабочий день. Поэтому понимаете, почему я и не хочу Вас терять, — начал накидывать комплименты Хосино, — а руководить сменой это более близко Вам.
Я прищурился, а затем приблизился к голове начальника и спросил:
— Значит, я прошел. Когда я получу подтверждение приема на должность логиста?
Хосино встал, медленно обошел стол и остановился прямо перед сидящим мной.
— Должность? — он попытался саркастически рассмеяться, но вышло не очень. — Вы серьезно думаете, что я позволю Вам разрушить привычные устои? — он сделал многозначительную паузу, во время которой буравил меня взглядом. — Но мы ценим наши кадры, и только поэтому, — он добавил столько патоки, что, казалось, мы здесь прилипнем намертво, — предлагаю Вам перевод, но на другую должность. Складской терминал, новый, руководящая должность.
Я, в свою очередь, также восторженно, но и с металлом в голосе, добавил:
— Это же просто мечта! — на этих словах я принял уже более напряженную позу, — вот только зачем мне возвращаться туда, если мне и здесь хорошо?
— Но как же так, — недоумённо переспросил он. Истощив запас витиеватых рассуждений, Хосино явно хватался за соломинку, — Все же хотят быть руководителями?
Я встал из удобного кресла и сделал шаг вперед, немного потеснив начальника. Он был вынужден отойти. Удивлен, определенно удивлен, не каждый день стажеры пытаются быкануть на руководителя.
— Я прошел Ваш экзамен. — Я чеканил каждое слово. — Я хочу именно эту должность. Или же Вам придется объяснить Кавагути-сан, почему был проигнорирован алгоритм, столь трепетно разрабатываемый у нас в небоскребе.