– Пиво я не люблю, – сказала Ольга. – А от шампанского у меня изжога и дурнота на следующий день. Новое правило надо подработать. Через неделю мы с Иденом сидели в кабинете у Яна.
– Был на Совете, – сказал он, – приказали через два дня доложить, как выполняется программа алкоголизации. Предстоит выступить с докладом и анализом. Предлагаю назначить ответственным Марио. Пусть он свяжется с Пеном, проанализирует всякие базы данных и доложит. С графиками и таблицами, все, как положено. На высшем уровне, так сказать. Чтобы все поняли и оценили. Иден будет ему помогать. Текст доклада мне завтра на стол, то есть на экран, прогресс я понимаю. Задача ясна? За работу! Я зашел к Пену и рассказал о проекте. – Нет проблем, – сказал Пен. – Сейчас поручу это Фене, ему все равно нечего делать. Через час он пришлет графики и таблицы. – Так быстро? – удивился я. – Вспомни себя молодого и резвого. – Когда это было… Совет заседал в огромной комнате, увешанной устрашающими абстрактными картинами. В центре полукруглого стола сидел пожилой худощавый мужчина с неприятным взглядом. Кроме взгляда ничего больше не было видно, его фигуру заслонял огромный компьютерный экран. Очевидно, это был Председатель Совета. По бокам за своими экранами неподвижно сидели двенадцать других мужчин с еще более неприятными взглядами. Мы с Яном и Иденом сели за стол, который находился прямо напротив Председателя. Где-то в глубине комнаты я разглядел ряды стульев – наверное, для вольных слушателей. – Начнем, не будем задерживаться, – сказал Председатель. Голос у него был громким, четким, заставлявшим немедленно броситься выполнять его приказы. – Слово предоставим Яну, ему было поручено доложить о предварительных результатах нашей новой кампании. – Докладываю, – Ян поднялся со стула. – Мною было дано поручение моему помощнику Марио провести соответствующий анализ. Марио бывший программист, он профессионально и разносторонне подошел к этому вопросу. – Это ваш новый помощник? – поинтересовался Председатель. – Совершенно верно. Прошел все тесты, лоялен, ни в чем не замечен, профессионально пригоден. – Хорошо, – кивнул Председатель. – Если нет других предложений, то послушаем Марио. Я встал, откашлялся и начал рассказывать. Иден показывал графики, но и без графиков было видно, что кампания идет не так, как была задумана. – Итак, – закончил я, – мы имеем следующие результаты. Пиво покупал один сотрудник из пятидесяти двух, а с шампанским совсем плохо – один сотрудник из ста двадцати. – Понятно, – сказал Председатель. – Это голые факты. А где анализ, предложения? – Приступаю к анализу, – бодро продолжил я. – Опросы сотрудников (спасибо Ольга!) показали, что есть проблема в ассортименте алкогольной продукции. Мной лично были обследованы несколько магазинов, и я убедился, что продается в основном темное, очень крепкое пиво. Я импровизировал на ходу. – А это пиво не всех удовлетворяет по ряду вкусовых характеристик. По мнению большинства любителей, данный напиток содержит вкусовые оттенки (ну да, я люблю светлое), которые слишком перегружают вкусовые рецепторы (Боже, что я несу!). Основное время пивного потребления (вот это завернул!) приходится на семь тире восемь вечера, когда сотрудники ужинают. В этот момент легче идет светлое пиво, которое практически отсутствует в ассортименте (ну да, в том магазине было только темное). Теперь о шампанском. Алкоголической наукой (черт, о чем это я, лишь бы не выгнали с позором!) доказано, что газированные алкогольные напитки обладают более быстрым действием на центральную нервную систему и сильнее воздействуют на слизистую оболочку желудка (надеюсь, что есть такая), вызывая изжогу (надо было узнать, как это по-латыни). Причем, изжогу длительную, которая может продолжаться до десяти часов (пугать, так пугать). Главная проблема состоит в количестве выпитого шампанского. Известно, что открытая бутылка шампанского быстро теряет свои вкусовые качества. Приходится выпивать ее целиком, что усиливает все отрицательные воздействия напитка (здорово я придумал, Ольга была бы довольна). В продаже отсутствуют бутылки малого объема, что заставляет покупателей отказываться от потребления данного напитка. Это я кратко привел результаты анализа. – Что ж, – удовлетворенно кивнул Председатель, – анализ проведен грамотно, надо отметить безусловную квалификацию Марио. И какие будут ваши предложения? – В отличие от пива и шампанского, – продолжил я, – сухое белое вино, которое по отрицательному воздействию на системы наших организмов слабее шампанского, можно хранить в холодильнике открытым до десяти дней, что позволяет уменьшить потребление спиртного эквивалента, а удовольствия доставит больше. Как похмельный синдром, так и изжога при явно меньшем употреблении сухого вина снизятся, что позволит надеяться на минимальное влияние такого алкоголя на производительность труда утром следующего дня. Председатель опять кивнул и спросил: – То есть вы предлагаете поработать с ассортиментом, увеличить долю светлого пива, продавать шампанское в бутылках меньшего объема и приступить к продаже сухого белого вина? – Совершенно верно (Ольга любит больше белое), а потом я проведу дополнительный анализ и доложу о результатах. – Хороший доклад, – строго сказал Председатель. – Мне кажется, мы должны отметить высокий уровень заслушанного анализа, поблагодарить Яна за прекрасный выбор помощника, отметить всех, кто помогал Марио проводить это исследование. Я предлагаю поручить нашим сотрудникам, работающим с поставщиками, немедленно внести изменения в ассортимент алкогольной продукции, а через неделю-другую мы снова заслушаем доклад Марио о результатах коррекции нашей кампании. Еще раз всем спасибо, заседание Совета предлагаю объявить закрытым. Если есть вопросы или предложения, то мы можем ненадолго задержаться. Вопросов и предложений не было. Члены Совета молча кивнули, мы с Яном и Иденом направились к выходу. – Поздравляю! – сказал Ян в коридоре. – Не каждому удается произвести такое впечатление на Председателя. – Молодец, – хлопнул меня по плечу Иден. – Только я вот не понял, что такое алкоголическая наука? – Марио оговорился, – сказал Ян, – не алкоголическая, а алкогольная. – Ааа, – протянул Иден. – Прости, не сообразил сразу. – Задание такое, – сказал Ян, когда мы дошли до его кабинета. – Поручаю Идену регулярно проводить обход магазинов на предмет правильного ассортимента. Ну а Марио тесно работать с Пеном на предмет анализа баз данных и построения соответствующих графиков. Вопросы есть? Вопросов нет. За работу, коллеги! Ольга, выслушав мой рассказ, отреагировала весьма эмоционально. – Я тебя раньше просто любила, а теперь еще и уважаю. Теперь только вперед и выше. И помни, дурачок, я всегда рядом, всегда за твоей спиной. Поддержу, а если надо подтолкну. За тыл можешь не беспокоиться. – Люблю тебя, – сказал я. – Ну, наконец-то! Из тебя признание только клещами можно вытянуть. Вечером приду к тебе. Прихвати из бара бутылку коньяка. Отметим твой успех. Через два дня Иден отправился инспектировать магазины, Ян куда-то исчез, сказав, что его не будет до вечера, и я остался в своем кабинете один. Смахнул ладонью несуществующую пыль со стола, включил и выключил компьютер, открыл и закрыл дверцу бара, посмотрел в окно на работающих грузчиков и решил направиться в «Метелку», в надежде встретить там старых знакомых.
Корр и Феня
В «Метелке» было многолюдно, но мне удалось довольно быстро найти Корра. Он сидел за столом и с отвращением жевал какой-то салат. – Ого, прямо с небес! Здравствуйте, господин помощник! Корр произнес все это с серьезнейшим лицом, при этом он ухитрялся не переставать жевать. – И тебе не хворать! Я сел напротив, стал разглядывать его вторую тарелку с какими-то морскими гадами. – Галстучек у тебя клевый и костюмчик шикарный, как на тебя шили, – сказал Корр, проглотив порцию салата и вытирая рот салфеткой. – Где брал? Черт, надо было снять галстук. И пиджак можно было в кабинете оставить. – Это спецодежда, так полагается. С каких это пор тебя костюмы заинтересовали? – Мне мама говорила, что у меня должен быть костюм, хорошая рубашка и галстук. На всякий случай, вдруг меня начальником захотят сделать, а я по дресс-коду не подойду. Разговор не клеился, Корр принялся за морских гадов. – Как твои ученики в студии? Все еще пишете под музыку? Надо же было о чем-то спросить. – Сейчас по тематике: лето, осень… – сказал Корр. – Без этого тут совсем хреново, а так разбавляем скуку, как водкой пиво. – Покажешь? – Не стоит к нам приходить. Они застенчивые, смутишь. Корр отодвинул тарелку, скорчил гримасу. – Это без противогаза есть невозможно. Где они такое берут и сколько выдерживают до нужного аромата? Он начал цедить из высокого стакана яблочный сок. Я попытался завести разговор о теннисе, но оказалось, что Корр все-таки начал брать уроки у тренера и сейчас в партнере не нуждался. Я хотел спросить, с какой девицей он играл в теннис два дня назад, но решил промолчать. – У тебя в отделе интересный парень появился, – вдруг сказал он, – Феней зовут. Стихи пишет, рассказы. Про коммунизм мне понравилось. Пишет, что даже при коммунизме революция неизбежна. – Это как? Вроде это идеальное общество. – Ты у него сам спроси, – сказал он, посмотрел на часы, развел руками и исчез. Глупо как-то получилось, неловко. Это все костюм с галстуком виноваты. Может Марии позвонить? Нет, не буду. Что ты, господин помощник, можешь ей дать? Ты даже пообещать ей ничего не можешь? Деньги? У нее свои есть. Подарок вручить? У нее все есть, да и не надо ей ничего. А не сходить ли мне в свой отдел? Там Пен, и этот новенький. Интересный к нам программист пришел. Пен сидел за компьютером, барабанил по клавишам, на экране мелькали коды какой-то программы. – Решил тряхнуть стариной, сам программируешь? – спросил я. Пен на секунду обернулся, кивнул, нажал пару клавиш, экран погас. – Привет, – сказал он, поворачиваясь на кресле, – разгребаю тут дерьмо после одного гения. Тебе чего, новый проект принес?