Вот же могут некоторые тараторить без перерыва! Ветер с мелким дождем заставил нас накинуть капюшоны, я едва понимал, о чем она говорит. Что-то про Яна? – Нормально у Яна, – сказал я, – уже привык. Он всегда по делу говорит – это так. А как у тебя на работе? – Ужас и кошмар, – Нинель подняла руки, потрясла ладонями. – Денег мало. Реальных, я имею в виду. А тут еще вино появилось, новая статья расходов. Мы крутимся, конечно. Тут оно дешевое по внутренним деньгам, а покупаем-то по реальным. Ничего, я с нового парка срезала, до лета работы встанут, подождем мы с новым парком. Кажется, пришли! Теперь можно поговорить спокойно. В кафе мы сели у окна. Кроме нас в отдалении сидели трое мужчин, они привстали и поклонились. Нинель им сухо кивнула. – Они у нас спортом занимаются, – объяснила она. – Просили деньги на ремонт кортов и футбольного поля. Я не поленилась, сходила на это поле. Сетка одна порвана, так возьми веревки и нитки, зашей сам. Зачем новую покупать? Вообще непонятно, почему все ко мне ходят? На первом этаже есть финансовый отдел, такие мелочи они распределяют. Я же глобально работаю, по общим статьям бюджета. Ты, говорят, позвони на первый этаж, тебя послушают. Сегодня позвонила, конечно. На корты денег выделят. – А как у тебя с шефом? – я перешел к главному. – С куратором? Нормально с ним. Он мне доверяет, даже советуется. Мы с ним друзья, я у него дома часто бываю. Он в коттеджном поселке живет, который у реки. И с его женой дружим, я ей иногда готовить помогаю. Куратор мало ест. Сядет в саду в шезлонг, на реку смотрит, молчит. Может так два часа просидеть. Его обедать зовут, он вилкой поковыряет, скажет, что вкусно, а сам половину порции оставит. Жена говорит, что депрессия у него. Уже с полгода такой. – Почему депрессия? – я сделал удивленное лицо – В городе все нормально, все работают. – Я думала, что из-за денег, коэффициент растет. А потом посмотрела, у меня же доступ ко всем счетам, денег у него на две жизни хватит при любом коэффициенте. Он мог бы дом у моря купить, там сидеть в шезлонге и на волны смотреть. Как-то сказал, что ему придется здесь умирать. Какое умирать, ему сорок пять всего. А уехать боится. Знаешь, слухи всякие, я говорила. Пропадают те, кто уехал. – Мне рассказали о таких случаях.
– А сам не видел? Мы с ребятами часто обсуждаем. Они говорят, что это специально слухи распускают, чтобы все тут сидели. Так всех и держат. Коэффициентом и слухами. Я понял, что о ее кураторе больше ничего не узнаю. Буду задавать вопросы – спугну. Впрочем, то, что я узнал – уже достаточно. Депрессия, все ему надоело, боится уехать. А что она думает о корпорации? – Можно что-то изменить? Что будет, если самолет со всеми членами Совета разобьется и их деньги останутся в корпорации? – Надо же! Я тоже самое у куратора спросила. Он усмехнулся, сказал, что ничего не изменится. Раньше он какие-то планы строил, я ему помогала. Говорил, что надо контроль оставить, а всю систему переделать. Рассчитал все, на бумаге все отлично получалось. Даже на Совете выступил. Его послушали и сказали, что все не так просто. Даже обсуждать не стали. Потом он ко мне подошел, сказал, что ему все непонятно. Ты о промзоне слышал? – Я там на швейной фабрике был. – Так это ты! О тебе ребята много говорили, я не знала, что это ты. Хотя, нет. Марио – редкое имя, вспомнила. А ты знаешь, какого размера промзона? Мили и мили! А на картах ее нет. Степь и кусты на картах. А что они там делают? Наш производственный отдел ерундой занимается. Швейной фабрикой, да еще по мелочи. Пластик, электроники немного… Телефоны и компьютеры у нас местные. Чипы покупаем, потом собираем. Программы немного продаем. Да как продаем. Лицензию продали, а поддержка уже не наша. Там все или густо, или пусто. А что остальная часть промзоны делает – это никто не знает. Я прикинула, там деньги огромные, а через меня они не проходят. Где-то вторая бухгалтерия. Мы с ребятами думали и решили, что Совет ничем не руководит. Вернее, руководит городом. Магазины, заправки, стадионы – это они. Есть что-то большое, чего мы не знаем. Так что убери Совет – ничего не изменится. Спросить ее о бункере под Северным холмом? Нет, не надо. Это явный секрет, подумает, что шпион. – Есть еще кто-то? – спросил я. Кажется, мы подбираемся к главному! – Не знаю. Корпорация была основана членами Совета, они первый взнос делали, все дома и бизнесы скупили, а я прикинула – сумма получилась много больше. Кто-то еще вложился. Зачем – непонятно. Я у куратора спросила – он плечами пожимает. Сказал, что не надо лезть в такие тайны, опасно это. А ты, что думаешь? – Я думаю, что это лучше узнать. Похоже, что наше счастье зависит от непонятно кого. А то разгонят нас за ненадобностью, и что дальше? Начинать все сначала? Нинель нахмурилась. Очень ей не шли морщинки на лбу. Видно, что разговор ей стал слишком тяжелым или пошел не туда, куда она хотела. Сейчас, наверное, будет закругляться. – Опасно туда лезть, – сказала Нинель, понизив голос. – Ребята сказали, что нужен хороший программист и аналитик, чтобы все сопоставил и объяснил. Хочешь нам помочь? Ты ведь программистом был, я читала твой файл. Ты не подумай плохого. Мы не собираемся что-то уничтожать, мы просто разобраться хотим. Так, только этого мне не хватало. Сначала Ольга, потом эта красавица, думающая цифрами. Смотрит на меня, ждет. Так что, она со мной сблизилась для вербовки? Я выгляжу таким лопухом, что мне в открытую можно предлагать почти смертельное мероприятие? Или она знает больше, чем я думаю? Читала мой файл – значит, готовилась к встрече. Или ее готовили. Кто готовил – ее куратор? Или те двое, что ходят с ней в кружок к Анику? Конечно, надо сказать нет, а потом все выяснить. И что я скажу Яну? Только о кураторе, конечно. А сейчас… – Спасибо, у меня сейчас много работы, давай еще раз встретимся. Я подумаю, но обещать ничего не могу. Такого опыта у меня нет. Ага, складка у нее на лбу разгладилась. И взгляд уже не такой внимательный – теряет ко мне интерес. Ну и хорошо, я многое узнал, пока достаточно. – Ты – хороший, я сразу поняла, – вдруг заулыбалась Нинель. – Здорово, что мы рядом живем, будем чаще видеться. Будем, конечно будем. Ты мне много чего сказала, явно сболтнула лишнего. Разобраться они хотят, ну-ну! Я помню твоих «ребят». Один говорливый, любит быть лидером, один из тех, кто тянет на себя чужое одеяло, даже когда свое на месте. Второй молчаливый, с цепким взглядом. Смотрит, как сверлом дырку в твоей голове делает. Такие не разобраться хотят, такие к власти рвутся. – Конечно мы будем встречаться, – сказал я. – Очень было с тобой интересно!
Аник и другие
Я сидел за столом и рисовал на листе бумаги вопросительные знаки. Много появилось новых вопросов, слишком много. Сначала надо понять, кому что рассказывать, как себя вести. С Нинель все ясно – сказать нет, но уклончиво. Пусть у нее останется ко мне интерес и надежда. Может она скажет еще что-нибудь важное. Идену и Яну рассказать о кураторе Нинель – у него депрессия, хочет уехать, но боится. Им будет достаточно. Вот с Ольгой сложнее – она из меня все жилы вытянет, придется рассказать все подробно. Что еще… Вот странное! Нинель прочитала мой файл – откуда у нее доступ? Когда я работал начальником отдела, то мог читать файлы моих подчиненных. И только! Сейчас я работаю у Яна и имею доступ ко всем файлам, кроме третьего этажа. Ян дал нам доступ к помощникам, но это было исключение. Трекинг – нет проблем. А к досье доступ закрыт. Так, прокололась девушка, ты не только цифрами интересуешься! Откуда у тебя связи в нашем отделе? Это не Ян, он бы на стал меня просить стать твоим любовником. Тут что-то другое. Ставим знак вопроса. Что еще… город и корпорация основаны членами Совета и еще кем-то. Назовем его мистер Х. Зачем этому мистеру было нужно тратить такие деньги? Чтобы построить промзону и делать нечто не очень законное? Тут вдали от цивилизации можно хоть атомные бомбы делать, поди проверь, что там в цехах творится. Я помню, как меня не хотели пускать в промзону, какой потом подняли шум. Но все быстро затихло, пожурили, что я могу какую-то технику безопасности нарушить. А так – сходил и ладно. Но больше так не делай. Так чем же в промзоне занимаются? Еще один знак вопроса.
Теперь бункер. Это что, не для членов Совета? Но и не для мистера Х – иначе была бы дорога из промзоны под Северный холм, а ее мы с Ольгой не видели. Тогда чей это бункер? Есть еще мистер Y, который у всех под носом построил нечто грандиозное и непонятное? Но почему здесь – мало ли холмов в прерии! Еще один вопросительный знак. Нинель чушь сказала о Председателе Совета. Нормальный он мужик. Пожилой – да. Но вполне энергичный, слушал меня внимательно. Мне тогда показалось, что он терпеливо вынес мой бред и слишком быстро со мной согласился. Да, это было, но такие опытные зубры могут изображать кого угодно. Вот Ян, например. Его косноязычие – это ширма, как мне кажется. Так проще дела проворачивать. К таким отношение снисходительно, все слушают, улыбаются, всерьез не принимают, а Ян смотрит на всех и посмеивается. Права Ольга, да и Нинель его хвалит. Так что о Председателе Нинель явно с каким-то умыслом сказала. С каким? Это еще вопрос. Теперь Иден. Тогда пьяным он мне напел, что выходит из игры. Да не был он таким пьяным! Говорил, как речь с трибуны толкал. Тоже мне артист! Видел я его пьяным, он всегда четко мыслил даже после полбутылки коньяка. Помню, когда он уговаривал меня пойти на работу к Яну. Ага, выпил он тогда, но все мысли были отточены, как специально готовился. Значит, он серьезно делает ноги, чего-то испугался. Чего? Это вопрос. Что-то много у меня вопросов без ответа. Вроде все? Нет, еще остались Корр и Аник. С Корром, кажется, все ясно. Сейчас его больше интересуют девушки. Как-то я пришел на занятия его кружка, а там… Какие же там девушки, сплошь Моны Лизы! Да не такие, как у Леонардо, а с горящими глазами и зовущими губами. Прямо копии той, что у него на картине. Он таких специально подбирал, что ли?
С Аником сложнее. Ольга почему-то стала говорить о нем пренебрежительно. А ведь он не глуп, весьма неглуп! Она назвала его доморощенным террористом. Ха-ха-ха! Если Аник что-то задумал, то это точно не из-за глупости. Это еще один вопрос? Хотя, стоп – с Аником я могу разобраться прямо сейчас. А ну-ка посмотрим его трекинг! Ян, конечно, узнает, но я скажу, что работал над связями Нинель, нет ли у нее помимо кулинарии особых с ним отношений.