— Перебрал энергии аномалии. Жизни ничего не угрожает, но, полагаю, несколько дней проведет в палате.
Лева покачал головой.
— Угораздило же в первый день…
— А вы, Алексей? — спросил Одоевский.
— Да мне-то что сделается…
— Вы вместе с Романовым были на передовой. Полагаю, вы поглотили не меньше энергии.
— Тройная доза ртути творит чудеса, — кисло улыбнулся я.
В коридоре повисла напряженная тишина. Я взглянул на часы — четверть часа до начала занятий. Позавтракать не успеем. Проклятье. Нервы и так у всех на пределе, а пустой желудок не добавляет спокойствия.
— Господа курсанты!
Неожиданно в коридоре появился Юсупов с таинственной улыбкой на лице и каким-то бумажным свертком. Как всегда, Феликс был на позитивной волне — хотя бы внешне.
— Ну что, герои, — проговорил он с ухмылкой, — Вы пропустили первый завтрак, но, скажу откровенно, мало потеряли. Не «Медведь». И я уговорил сотрудников на раздаче завернуть вам немного еды. Разбирайте.
С этими словами он положил на подоконник свою ношу и развернул бумагу.
— Бутерброды! Пришлось, знаете ли, поуговаривать…
Я не мог не улыбнуться. Молодчина он все-таки, этот Феликс. Из всех алмазников — самый недооцененный. От него, казалось, не ждали ничего путного даже в руководстве Спецкорпуса, а парень тем временем пока что проявлял достойные качества.
— Спасибо, Феликс, — проговорил я, принимая один из бутербродов. Он даже не выглядел особенно аппетитно, но сейчас я был готов съесть что угодно.
— Считай, это мой долг перед вами, — добавляет Юсупов с привычным сарказмом. — Не каждый день спасаем учебное заведение, верно?
— Да уж, — мрачно улыбнулся Одоевский, принимая свой паёк. — Но надеюсь, завтра это в расписании не стоит. Я был бы рад хотя бы иногда высыпаться.
— Высыпаться? — ухмыльнулся Феликс. — Боюсь, это вы адресом ошиблись, господин курсант. Или в Пажеском корпусе были иные порядки?
— Ну, в первую же ночь на нас не нападали заколдованные кабаны…
Мы принялись жевать прямо в коридоре, облокачиваясь на стены. Я просто плюхнулся на пятую точку и ел, сидя на полу. Вкус бутерброда еле ощущался — все словно сгорало прямо в пищеводе. Спасибо Юсупову, тот взял с запасом, и только после третьего бутерброда я начал ощущать, что ко мне начали возвращаться силы.
Тишину неожиданно нарушил звуковой сигнал, раздавшийся над нашими головами,
— Вот и оно, — произносит Львов, поднимаясь на ноги и накидывая сумку на плечо. — Пора на занятия. Пять минут до лекции.
Бэлла бросила тревожный взгляд в сторону дверей медпункта, где осталась Катерина, и я почувствовал её внутреннюю борьбу: уйти сейчас или дождаться новостей. Но в этот момент дверь кабинета распахнулась.
На пороге стояла курсант Романова. Бледная, словно полупрозрачная. И без того худенькая, девушка сейчас казалась и вовсе хрупкой, словно фарфоровая статуэтка.
— Катя! — Бэлла тут же бросилась к ней. — Как ты? Что сказали лекари?
Катерина увидела меня, и, не говоря ни слова, молча приподняла брови, спрашивая об Андрее. Беспокоилась. Пусть и дальняя, но все же родня. Да и кузен всегда ей симпатизировал. Я едва заметно кивнул, сообщая, что с Андреем все было в порядке.
— Так что сказали? — спросил я.
— У меня две новости, господа одногруппники. Хорошая и плохая.
Глава 22
То, что Кати вообще показалась перед нами на своих ногах, уже было хорошо. Ее состояние всяко было лучше, чем у Андрея.
— Какие новости? — спросила Бэлла.
— Хорошая новость — у меня нет передозировки силой аномалии, — улыбнулась Катерина, хотя её голос звучал слабее, чем обычно. — У меня пограничное состояние выгорания. Слишком много эфира потратила ночью во время сражения.
Все, кто стоял в коридоре, с облегчением вздохнули. И все же радоваться рано. Эфирное выгорание — штука серьёзная. Вовремя не поймаешь истощение или проигнорируешь симптомы — можешь погибнуть.
— Что говорят врачи? — спросил Одоевский, подойдя ближе. Я заметил, что он частенько заглядывался на девушку, а сейчас и вовсе не на шутку заволновался.
Катерина пожала плечами, небрежно убрав выбившиеся из строгой прически волосы.
— Показано неделю отдыхать и магию использовать по минимуму, а лучше и вовсе не использовать. Ну, и эфир пополнять естественными способами. Ничего серьёзного, хотя отдых явно не помешает.
Бэлла приобняла Катю за плечи, но та отстранилась с усталой улыбкой — не хотела показывать слабость.
— Главное — ртуть сработала, и у тебя нет передозировки аномальной силой, — сказал я. — Отдохни как следует. Сейчас не время геройствовать.
Она усмехнулась, хотя было видно, что даже эта усмешка далась ей с трудом.
— Я не собираюсь. Просто немного перестаралась. Буду учиться на собственных ошибках.
— Как и все мы, — добавил Юсупов. — Но ты хотя бы можешь теперь официально полежать в казарме.
— О нет, дорогой Феликс. От занятий меня не освободили. Так что всем нам нужно поторопиться на лекцию.
Лева взглянул на часы, что висели над дверями входа в медсанчасть.
— У нас две минуты, ребята. Бегооом!
Не хватало еще опоздать на первое же занятие. Наверняка впаяют какой-нибудь штраф, а у нас тут и так было достаточно провинившихся. Мне еще прислуживать за обедом и ужином в офицерской столовой.
Кстати, наказанием я это не считал. Наоборот, смогу получше узнать офицерский состав, послушаю обрывки разговоров… Все может быть полезно. Да, меньше свободного времени, но это того стоит.
— Второй этаж, двести семнадцатая аудитория, — подсказал Лева. — Лекция по ОТМ. Общая теория магии.
И мы побежали. Катерина не могла быстро двигаться, так что я пробросил на нее «Легкую» походку и подпитывал своим эфиром. Конечно, можно было подхватить ее на руки, но это вызвало бы слишком много вопросов и обсуждений. Парни потом от меня не отстанут.
Быстро вылетев из отсека медсанчасти, мы пробежали через холл и взлетели вверх по ступенькам. Левое крыло, где располагались кабинеты руководства, было под охраной. А вот правую часть с несколькими большими залами отдали под аудитории.
— Зря я поел, — пробормотал Лева. — Теперь еще сильнее хочется спать. Боюсь вырубиться прямо на лекции…
Я мрачно усмехнулся. То же самое, дорогой друг. Меня тоже клонило в сон, и никакая спешка не помогала.
Катерина торопливо шла рядом со мной, пока Лева и Румянцев пытались найти нужную аудиторию. Мимо нас пробежали другие курсанты — те, кто задержался в столовой.
— Как ты? — спросил я, глядя на заострившееся лицо Кати.
— Всё нормально, Алексей. Правда. Просто не привыкла чувствовать себя такой… уязвимой. Магия всегда была моей силой, а тут она меня же и подвела. Сама виновата — не смогла распределить нагрузку равномерно…
Я понимал её. Сам когда-то был таким же. Очень легко опьянеть от ощущения своего могущества. Когда приходят первые успехи, тебе кажется, что теперь ты можешь все…
А затем ты сталкиваешься с чем-то, что многократно сильнее тебя. В случае с Катей это было Искажение — непостижимое, опасное, совсем другое. К первой встрече с ним невозможно подготовиться.
— Мы все накосячили. Но ты отлично справлялась, — сказал я, пытаясь подбодрить её. — А выгорание… Иногда нужно отступить, чтобы вернуться в бой еще сильнее.
Катерина кивнула, и я заметил, что ей и правда стало спокойнее.
— Я лишь боюсь, что подведу вас на групповых практических занятиях, — шепнула она. — Вдруг из-за моей ошибки кто-то останется без пары для тренировок…
— Не бери в голову. Это легко решить. А ты быстро догонишь все, что пропустишь.
Мы подошли к дверям аудитории. За ними уже были слышны голоса остальных курсантов — гвалт, возбужденные разговоры, споры…
— Кажется, еще не началось, — улыбнулся Феликс. — Успели.
— Ага.
Едва мы зашли внутрь, на нас тут же уставились несколько десятков пар глаз. Кто-то выглядел удивлённо, кто-то напряжённо. Все ждали новостей о том, что произошло с Андреем.
— Как Романов? — Спросил Эристов.
— Жить будет, — отозвался я, решив не беспокоить остальных сверх меры. — Пара дней в лазарете — и будет как новенький.
Кто-то вздохнул с облегчением. Ну еще бы — алмазнику стало плохо. Тут впору всем напрячься.
Аудитория была выстроена в виде амфитеатра — несколько рядов длинных столов и скамеек стекались вниз, к большому столу преподавателя и стене, увешанной зелеными досками.
Мы заняли места во втором ряду — чтобы нормально разбирать все, что напишет преподаватель. Я уселся рядом с Левой, Одоевским и Юсуповым, а Катерину с Бэллой уже ждали Гагарина и Салтыкова, занявшие для них места.
Забавно, что после ночных приключений мы старались держаться вместе. И пусть Лева и Феликс не сражались с Искажением, то тоже хорошо проявили себя во время эвакуации. Кажется, у нас начал складываться костяк лидеров.
— Курсанты, поприветствовать преподавателя!
Все мы дружно встали в знак почтения.
Вторые двери аудитории распахнулись, и к преподавательскому столу засеменила, стуча каблучками, сухонькая старушка в длинном темном платье. Не удостоив нас взглядом, она сперва поставила на стол саквояж, затем бросила плащ на спинку стула и, поправив на носу очки в тонкой золотой оправе, наконец-то уставилась на нас. На ее пальце сверкнул чистейшим алмазом ранговый перстень.
— Трубецкая, — пронесся шепот по аудитории. — Живая легенда…
Мы с ней уже встречались на Испытаниях. Княгиня тогда зело впечатлилась моими способностями.
— Доброе утро, господа курсанты, — обратилась она к нам хорошо поставленным голосом, который лишь усиливала акустика аудитории. — С некоторыми из вас мы уже знакомы. Остальным же представлюсь — княгиня Евгения Антоновна Трубецкая, профессор прикладных магических наук, автор книг и теоретических курсов. Если вы попали сюда, то полагаю, знакомы с моими работами.
Юсупов гордо улыбнулся.
— У меня есть полный список ее работ, — подмигнул он. — Специально искал университетские издания…