Неожиданно громко, врываясь в мое вернувшееся сознание, раздался звук открываемой двери. Я внутренне подобрался, не открывая глаз – очнувшись совсем недавно, совершенно не представлял где нахожусь и сколько времени прошло с моей смерти. Чувства говорили мне, что я лежу обнаженный в горизонтальном положении на обычной – весьма твердой, кровати, накрытый легкой тканью. Не знаю, где оказался, но выбираться из беспамятства совершенно не хотелось – оказаться прилюдно поверженным героем галактики, и смотреть другим людям в глаза удовольствие так себе.
Легкие шаги, дуновение воздуха, и я ощутил на себе чужое – мягкое и острожное прикосновение. Кто-то накрыл мою ладонь своей, и я – вздрогнув от неожиданности, распахнул глаза. Элезейд смотрела на меня со странной смесью эмоций, и я замер, внутренне обмирая.
Осознание позорной ошибки еще сильнее снедало меня огнем жгучего стыда, и я боялся увидеть в глазах генерал-губернатора презрение.
- Ты очень серьезно рисковал, - негромко произнесла Элезейд.
Я моргнул, уже полностью осознавая свое тело и чувства. Ощущений воскрешения в регенеративной камере не было. Надо мной каменный потолок высеченного в скале помещения – а значит, я все еще на Каргаре.
Рисковал я действительно серьезно – особенно будучи посвященным в планы генерал-губернатора осознавая, что стоит на кону. Риск не оправдался – и теперь надо найти мужество отвечать за свой опрометчивый…
- Твое тело вместе с нейроблоком в случае победы Хайфата могли попытаться уничтожить. Хорошо, что они тебя недооценили, - прерывая мое самобичевание, произнесла Мальоза, чуть сжимая мне ладонь. – Как ты себя чувствуешь?
Чувствовал я себя прекрасно – здоровым, бодрым и выспавшимся – о чем Элезейд и сообщил. И после задал еще один вопрос, которые очень серьезно меня взволновал.
- Кто такой Хайфат и почему он меня недооценил?
- Это дальний родственник Гасептула, один из лидеров непримиримых каргарианцев, на которого делали ставку джелы. Его не должно было быть ни на планете, ни на собрании вождей – но он вернулся, и судя по всему присягнул Гасептулу на верность, раз тот не поставил меня в известность о его появлении. Или, что хуже - начал вести свою игру. Я не знаю, как Хайфат попал на планету, поэтому мы сейчас в очень опасной ситуации – и тебе надо действовать как можно быстрее. Времени очень мало.
Откинув простынь, я рывком поднялся, осматривая себя. Никаких шрамов – только красные пятна там, где совсем недавно были раны от метательных ножей и меча Хайфата. Это значит, что я был в регенеративной камере – только был там не воскрешен, а восстановлен. И это значит, что я выжил после ранений.
И еще это значит, что мой организм может в самое ближайшее время повести себя не очень хорошо – Элезейд упоминала, что мне нежелательны восстановительные процедуры – ее кровь может пробудиться, и тогда последствия для моего тела и разума совершенно непредсказуемы. А антидота у нее в наличие больше не было.
- Прошу простить меня за допущенный просчет, - совершенно неожиданно произнесла генерал-губернатор, сумев удивить.
Не в силах найти нужные слова, я едва приоткрыл рот. По-моему, так это точно не ей необходимо просить прощения – недооценив Хайфата, я не то чтобы поставил под угрозу планы Мальозы, но мог весьма серьезно их нарушить.
- Простить за что? – вырвалось у меня.
- За то, что я неправильно спланировала последствия твоего появления на собрании вождей и упустила возможность появления там авторитетного сторонника джелов.
Элезейд пристально всмотрелась в мое лицо, и добавила, поясняя:
- Если бы ты не смог победить Хайфата, у нас были бы очень серьезные проблемы. Лучшим вариантом для тебя был отказ от поединка - но сейчас, когда ты на глазах у всех уничтожил самого опасного поединщика среди каргарианской знати, твой рейтинг даже выше, чем у Гасептула. Теперь нам даже не нужна свадьба.
Хоть одно приятное известие. Кроме того, конечно, что мой недуг внезапно обратился в пользу: получается, Мальоза даже мысли не допускала о том, что я мог недооценить Хайфата. И – это заметно - искренне переживает за меня, думая, что я принимал решение основываясь на знание о потенциале противника. Который – усиленный имплантами, имея не холодное оружие, а силовой клинок или штурмовую винтовку, мог победить меня даже с условием того, что я участвовал бы в поединке облаченный в свой доспех космодесантника. Ведь ускоренная реакция, достигаемая с помощью работы тактической сети в интеграции с прицельным комплексом визора, а также превышающая человеческие скорость и сила у меня наличествовали за счет ресурсов индивидуального защитного комплекса, то есть доспеха. Это были заемные ресурсы, а Хайфат – будучи усилен имплантами, обладал значительно большей скоростью и реакцией чем обычной человек. Причем я не знаю, насколько серьезные улучшающие импланты у него стояли, но судя по ощущаемому беспокойству Элезейд, это были далеко не первые уровни.
- Нам надо поторапливаться – я уже отдала приказ о подготовке к эвакуации с планеты.
- Эвакуации? – уточнил я.
- У нас нет ни времени, ни достаточно информации. Если базу хранения захватят джелы, мы потеряем возможность удержать контроль во всем Желтом секторе Фронтира – и это минимум из возможных проблем.
- Сколько у меня времени?
- Не более сорока стандартных часов.
Медленно выдохнув, я просто закрыл лицо ладонью.
- Анбеливбл, - произнес я «невероятно» на английском. Прозвучало как ругательное междометие.
- У меня будет только триста человек?
- Именно так, - кивнула Мальоза.
- Другие группы?
- Будут, еще четыре.
- Если ни у кого не получится?
- Я дам приказ на уничтожение планеты.
Информация невероятной не была – особенно после того, как она поставила меня в известность о своем плане. Вернее, плане, разработанном в департаменте стратегического планирования.
На Каргаре действительно были залежи редких руд – но они не обладали для Септиколии первостепенной важностью. Именно здесь, в системе, находился ретрансляционный узел, на котором сходилось сразу несколько важных гиперпространственных тоннелей, и Каргаррат был важен как стратегический транспортный узел. Но его значение усилилось многократно после начала восстания умников – как называли геноцид расы искусственного интеллекта. Название было собирательное – среди умников большинство являлось клонами и штампами – клонированными биологическими копиями с ограниченным сознанием, и штампованными синтетическими солдатами. И штампы, и клоны были объединены в одну сеть – аналог войсковой тактической сети с самообучающейся – в строго определенных рамках, автоматической системой управления.
Координаторами и командирами подразделений клонов и штампов, а также самой главной тактической единицей среди расы искусственного интеллекта являлись неграждане с модулями искусственного интеллекта. Как правило это были биокибернетические организмы, в гражданском исполнение внешне мало отличимые от людей. Именно их и называли умниками – и именно это название впоследствии перешло на всю расу разумных – в разной степени – машин.
Во время начала настоящего восстания умников – спровоцированного геноцидом, в пехотных частях Империи личный состав строевых соединений часто состоял из штампов и клонов более чем на девяносто процентов. Учитывая размер септиколийской армии, уничтожать подобное количество синтетических и биомеханических организмов было неразумной тратой ресурсов, а кроме того банально требовало значительных усилий. Именно поэтому чистке подверглись только модули с платформами искусственного интеллекта – высшие тактические единицы, первоначально называемые умниками.
Подробностей я не знал, а Мальоза не рассказала, почему операция по геноциду умников прошла не везде удачно. По эмоциям и легкой гримасе леди я понял, что вероятно способность к анализу и самообучению среди клонов и штампов недооценили – потому как большинство именно так называемых умников-офицеров – биокибернетических организмов и тактических мобильных платформ командных модулей, было истреблено практически сразу. Но клоны и штампы продолжали действовать организованно даже оставшись без командования. Я предполагал, и даже задавал вопрос Мальозе – не вышел ли, получив способность к самообучению, искусственный разум клонов и штампов на уровень командирских модулей, или даже еще выше – ведь все искусственные солдаты были объединены в одну сеть. Ответа не получил, но видимо был недалек от истины – судя по эмоциям генерал-губернатора.
Искусственные солдаты не находились в состоянии активности постоянно. Армейские клоны - в отличие от гражданских, которых часто было сложно отличить от человека, напоминали имперских тактов – биокибернетические модули с вживленными оружейными комплексами. Только не такие большие и грозные – обычный ходячий доспех, интегрированный с клонированным гуманоидным существом, в котором многие органы были удалены или подвергнуты мутации. В моменты, когда воинская часть к которой были приписаны клоны, не находилась в состоянии боеготовности, каждый солдат погружался в гибернацию.
Штампы же, которые являлись синтетическими организмами, просто переходили в спящий режим. Был и режим длительного хранения – когда из доспехов клонов и штампов удалялись портативные источники энергии – так что даже если разум у солдат мог проснуться или выйти из анабиоза или спящего режима, ни клоны, ни штампы не могли действовать без портативных батарей. Именно поэтому геноцид поумневших умников не обернулся для Септиколии катастрофой: армия Империи в момент восстания вела полноценные боевые действия лишь на двух фронтах – в Диких Мирах и системах Тарна.
В Диких мирах начало геноцида умников наложилось на успешную контр-наступательую операцию черных рейтар Скаргейла. Не все командные модули умников были уничтожены сразу, и получилось так, что части септиколийских солдат с искусственным интеллектом поменяли сторону прямо в ходе боестолкновения. В Тарне же восстание подн