– Какими группами летают?
– До двадцати самолетов. Обычно – пять-шесть троек.
– Истребительное прикрытие серьезное?
– Да нет… Тут интересное дело, товарищ капитан. Обычно шесть-восемь «Мессершмиттов». Но они, как только нас увидят, бомбардировщики свои бросают, и давай за нами гоняться. Чисто «салочки» получаются, за ноги их и об угол… А нам и деваться некуда. Погонишься за бомберами – «худые» на хвост садятся, начнешь немцев отбивать – бомбардировщики упустишь. Вот и начинается чехарда. Подскочил, стрельнул по бомбардировщику, и сразу в вираж, немца с хвоста сбрасывать. А что «Хенкелю» одна пулеметная очередь? Как летел, так и летит, сволочь. Вот так и крутимся. Бензин сожгли, боекомплект расстреляли, а результата-то и нет… В лучшем случае – заставим их все бомбы сбросить с одного захода. А там – куда уж попадут…
– Да-а, знакомое дело… Ну, ничего. Слетаем, глянем… А делать будем так.
Мы с Андреем идем на трех тысячах. Впереди, километрах в двух и чуть выше, идет четверка капитана Семенова. Еще выше – пара из самых опытных его пилотяг. Им я сказал держать высоту. Что бы внизу ни происходило – держать высоту. Постоянно угрожать немцам атакой, но высоту не терять. Пришлось надавить авторитетом комдива, но эту мысль я им в головы вбил.
Четверке комэска задача обычная – связать боем истребители немцев и оттащить их от бомберов. Ну, а нам с Андреем самое простое – стрельнуть по немцам и заставить их опростаться на свои же наземные войска.
Вот и летим, значит. Идем практически точно на запад. Солнце сзади. Холодный воздух бодрит. Это мягко говоря… Кабина у «ишачка» открытая, как вы помните, вспотеть будет сложно. Давит рев мотора. Он еще, зараза, при любом маневре меняет тональность. С непривычки сложно. Все время вскидываешься, а ну как сейчас заглохнет? Неприятно, очень неприятно…
Я сделал «змейку», мельком глянул на истребитель Андрея, заодно мазанул взглядом по небу за нами – не крадется ли коварный враг?
Нет, все чисто. Андрей крутит головой, очки надвинуты, вид внушительный… Сталинский сокол, одним словом. Увидел меня в кабине – разулыбался. Я ему погрозил кулаком и обвел рукой небо – «Смотри!» Он, как китайский болванчик, закивал головой. Связь у нас есть, но пока говорить как бы и не о чем… Летим.
Если я не ошибаюсь, сегодня немцы подойдут двенадцатью бомбардировщиками «Хенкель-111» под прикрытием шестерки истребителей. Где-то минут через восемь. Самое то – мы уже выработали треть баков, самолеты стали полегче. Можно порезвиться. Бензина домой хватит – лететь тут километров тридцать всего. Так что, минут на пятнадцать боя можно быть уверенным – не упадем. А там посмотрим…
Я плавно потянул Андрея на высоту. Доберем еще метров двести. В любом случае не помешают. Впереди блеснуло остекление «ишачков». Капитан Семенов начал разворачивать свою группу.
Я положил истребитель в левый вираж, пристально всматриваясь в землю под нами.
– Вон они, видишь? – Это Андрей прорезался. – На западной окраине сельца сосредоточились.
Точно, теперь и я ясно вижу. Между построек, в тени деревьев, стоят танки. Их много, очень много. На глаз – машин шестьдесят… А еще грузовики, бронетранспортеры, еще какая-то мелочь. Нас немцы видят, конечно, но зенитки не стреляют. Считают – мы им ничем угрожать не сможем… Правильно, в общем-то, считают. Мы им не опасны. Пока…
Пока я рассматривал землю, глазастый ведомый дал новую вводную.
– Вижу дымы моторов. Высота наша, удаление километров десять-двенадцать. Прямо по курсу…
Точно, они… Как по расписанию. Ну, пора.
– Андрей, отходим на восток. С трех тысяч бомба пролетит около полутора-двух километров по курсу. Перехватывать бомберы будешь во-о-н там, где сейчас по дороге кто-то пылит, понял? Выходи вперед.
– Принял, выполняю! – О, как! Растет щегол.
Мы оттянулись назад. Пора разворачиваться. Истребитель Андрея прибавил газку и пошел в отрыв. А впереди уже протянулись по небу зеленые трассы пулеметов наших «ишачков». Летчики капитана Семенова вступили в бой.
Развернулись. Немцы не так идут. Не так, как нам нужно.
– Андрей, клади ракеты слева! Загоняй их на танки!
– Так и хотел… Посмотри, Тур, – пора?
– Пора, Андрей. Атака!
Андрей в пологом снижении устремился на строй бомбардировщиков. А я начал крутить «змейку». Мне еще рано. Еще не понятно, как немцы прореагируют на атаку ведомого.
– Пуск! – забывшись, кричит Андрей.
Я и сам вижу – серыми облачками срываются из-под плоскостей его истребителя две ракеты. Дымный след, слегка понижаясь, мчится к бомбардировщикам. А ведь точно! Нужно класть ракеты им под брюхо! От взрыва на своей высоте летчик, скорее всего, уклонится виражом влево или вправо. От взрыва выше – уйдет снижением. А вот взрыв ниже инстинктивно заставит его взять штурвал на себя. А если сильно напугает – то он еще и рычаг бомбосбрасывателя дернет. Или у них штурман там кнопку нажимает? Без разницы – очко жиманет, он кнопку-то и надавит.
Бабаххх! Вот это Андрюха саданул! Громко-то как! Я ясно увидел облако мощного взрыва слева-ниже строя бомбардировщиков. Их нехило качнуло, и самолеты метнулись вправо.
Два следующих взрыва слились в мощнейший удар грома. Аж сердце захолонуло. Вот это мощь! Бомбардировщики полезли вверх. Мой выход.
– Андрей! Петлей мне на хвост!
– Понял.
Взял лидера немцев в прицел, прикинул – вынес прицел вперед. Еще прикинул – и сделал упреждение больше.
– Тур! К нам идет пара «худых»!
– Хрен с ними… Не успеют… Пуск!
Шшшухх! Сошли две ракеты. Истребитель чуть качнуло. Пуск! Шшухх – еще две. И тут же громовой удар. Я, заложив резкий вираж влево, только краем глаза успел заметить желтоватое облачко распыленной взрывчатки, как вспышка обожгла глаза, по ушам ударила звуковая волна, а истребитель уже довольно ощутимо приложило взрывной волной.
– Е-е-сть! Понеслись к земле какашки! Очко-то не железное!
– Отставить клювом щелкать! Где истребители? – Я недуром рассердился на Андрея.
– Мимо прошли. Они на скорости – наш разворот прозевали. Вон, в набор пошли…
Я зашарил глазами по небу. Та-а-к, с этими ясно – пара «мессов» проскочила нас без стрельбы и теперь карабкалась вверх. До них километра три, как бы не дальше… Время есть. А где комэск Семенов? Ага, вон они крутятся… Ну, там, вроде, все путем. Наша пара держит высоту, немцы осторожно маневрируют в сторонке. И хочется им, и колется, паразитам… У меня под крыльями еще две ракеты. Надо их сбросить – чую, сейчас придется вести бой с истребителями фашистов. Что на земле?
Наша пара закончила боевой разворот. Немецкие бомбардировщики, потеряв строй, беспорядочным роем лежали в развороте на запад. Я глянул вниз – там, приближаясь к деревьям, под которыми стояла немецкая техника, побежала цепочка первых разрывов бомб. Мимо! Э-эх, жаль… Ничего, может, следующие добавят. Из трех точек на земле ударили скорострельные зенитные автоматы. Это по нам… Ладно, пока терпимо – у нас высота, а сейчас будет и скорость. Да и с бомберами мы сейчас сблизимся – зенитки заткнутся.
– Андрей, за мной. Пускаю две ракеты – уходим резко вверх, переворот – и сверху падаем на бомберов. Одна атака – и выходим на «мессов». Как понял?
– Понял, иду за тобой.
Немцы перед нами как в тире – в вираже, без скорости, без строя. Целюсь в центр этого клубка и пускаю ракеты. Следить некогда – резко взмываю вверх и влево. Атакуем бомберы спереди-справа и тут же выходим на лобовую с «мессерами».
Под брюхом истребителя гулко бьет взрыв. Сразу кладу истребитель на правое крыло. Как там Андрей? Держится ли? Смотреть некогда, да и не видно – гаргрот этот чертов мешает. Ух, ты-ы! А немцам-то поплохело! Да еще как!
Один бомбардировщик, потеряв крыло и беспорядочно вращаясь, падает на землю. Еще один горит и снижается. Из него падают черные точки экипажа. Третий, без видимых повреждений, закручивает спираль вниз. Давай-давай! Мягкой тебе посадки – брюхом об пенек.
Мы быстро сближаемся с оставшимися самолетами. Я командую: «Бьем крайних спереди и ныряем под строй». Андрей отвечает по уставу: «Ага!»
Двести метров. Я выжимаю обе гашетки и держу очередь, пока не приходится нырнуть под бомбардировщик. Вижу, что от него летят ошметки дюраля, вспышки на капоте левого двигателя и на крыле, дым. Два наших истребителя проскакивают под немцами под звуковое сопровождение старшего лейтенанта Миколайчука: «Сби-и-л! Я сбил! Горит!»
– Заткнись, «мессы» впереди! Внимание – заход на нас. Скольжение влево! – Давлю на педаль, истребитель начинает незаметно для глаза немецкого пилота уходить из точки прицеливания. Вовремя, надо сказать! Немцы, как я часто видел, начинают стрелять метров с пятисот. Две трассы проходят справа. А вот так вот, камрады? Теперь стреляю я. Подвернул, вынос сделал удачно – пушечная трасса цепляет ведущего. Он сразу запарил мотором, винт теряет обороты. Немцы проносятся мимо.
– Андрей! Боевой вправо! Выходи вперед – добей его.
– Понял… – голос Андрея сосредоточенно спокоен.
Ведомый немец проскочил своего командира и уходит все дальше и дальше. Ну, будешь ты его защищать? Пора уж и разворачиваться. Куда там! Немец рванул вперед, да еще, по-моему, форсаж дал. Настоящий боевой друг…
Андрей настиг парящий истребитель. Ударила короткая зеленая трасса крупнокалиберного пулемета, и немец вспыхнул. Мы проскочили его, прыгнул летчик или нет – я уже не видел.
– Идем к нашим. Я сзади-слева, на двухстах… Ты командуешь, Андрей. Будь внимательнее.
– Понял, идем вверх.
Мы потянулись на высоту. Три триста, три четыреста… Истребитель Андрея начал постепенно терять скорость.
– Андрей, высота, перейди на вторую ступень нагнетателя. – Я тоже двинул рычаг… не взял, еще раз – ага, схватился. Мотор прибавил мощности и заревел в другой тональности. Уже четыре тысячи метров. Хватит.
– Тур, наши слева, ниже. Немцы… немцы уходят, Тур!