— Он хочет посвятить кому-то этого быка.
Мигель остановился перед их ложей. Вдруг оказавшись в центре всеобщего внимания, Стефани ощутила болезненные спазмы в желудке. Это мгновение показалось ей вечностью. Лицо и волосы матадора блестели от пота. Его темные глаза умоляли ее не уходить после корриды, дождаться его.
Внезапно он дернул головой и подбросил свой берет в воздух. Стефани поймала его на лету. Толпа одобрительно взревела, осыпав ее цветами.
Мигель взял у своего помощника пику и мулету, потом быстро хлебнул воды из бутылки, намочив подбородок.
Трибуны вновь затихли.
Мигель выпрямился, горделиво тряхнув плечами, вышел на середину арены и укрепил ноги в песке, показывая, что именно здесь пройдет финальная часть корриды. Зрители замахали платочками.
Матадор небрежно взмахнул мулетой, покрутил ею в воздухе и медленно прижал к себе.
— Торо! Торо! — позвал он быка.
Бык красиво пошел по арене. Каждый раз, когда он пробегал мимо, Мигель поворачивался на триста шестьдесят градусов и совершал серию быстрых шагов, подпуская животное все ближе. Наконец он буквально прижался к быку, испачкав костюм его кровью.
Стефани пыталась побороть страх. Это было самое прекрасное и самое ужасное зрелище в ее жизни. Сзади кто-то крикнул по-английски:
— Эль Пелигро! Убей его, пока он не убил тебя!
Все произошло слишком быстро. Стефани едва успела заметить, как Мигель вонзил пику животному между лопаток.
Аменаса качнулся, растерянно огляделся, сделал шаг вперед и замертво рухнул к ногам матадора. Из смертельной раны фонтаном хлестала кровь.
Толпа неистовствовала. Мигель благодарил зрителей, махая рукой и медленно поворачиваясь во все стороны. Потом его взгляд остановился на Стефани. Он слегка наклонил голову и улыбнулся.
Стефани как завороженная смотрела на бесформенную, истекающую кровью тушу и не могла отвести от нее глаз.
— Это был потрясающий спектакль! — воскликнул Рей, вскочив на ноги и размахивая своим носовым платком. — Зрители просят председателя жюри, чтобы он наградил Мигеля.
— Два уха и хвост! — кричали с трибун по-испански.
— Мне надо в туалет. Я сейчас приду.
Стефани протиснулась к выходу, осыпаемая новым дождем из цветов, и побежала по длинному цементному коридору. Чтобы отдышаться, она прислонилась спиной к холодной шершавой стене. По лицу катились слезы, в ушах звучало «оле!». У нее было такое чувство, как будто это она получила смертельный удар пикой.
Найдя туалет, она плеснула в лицо холодной водой и уставилась на свое бледное отражение в зеркале. Ее мутило. Она заскочила в свободную кабинку и опустилась на каменный пол, обхватив лицо ладонями. Где взять силы, чтобы вернуться на трибуны и смотреть на убийство очередного животного? Но надо преодолеть себя! Надо завершить задание и дождаться Мигеля!
Но Стефани не сделала ни того ни другого. Она уехала из «Лас-Вентас», к великому разочарованию бедняги таксиста, который имел несчастье работать в день корриды, но надеялся до конца выступления простоять возле арены, слушая крики толпы.
На вилле она схватила свои чемоданы и поспешно начеркала Мигелю записку, прислонив ее к женской статуе в комнате, пахнущей ладаном.
«Мигель!
Отпусти меня. Я хочу вернуться домой. К моим кошкам, к той жизни, которую я понимаю. Я всегда буду тебя любить, но мы с тобой принадлежим разным мирам. Тебе нужна женщина, которая понимает испанские традиции. Которая оценит твою профессию и будет с честью принята в твоей семье. Которая придет в восторг от того, что ей посвящают убийство быка. Я не такая… и никогда не стану такой.
Стефани».
Она помчалась в аэропорт и взяла билет на ближайший рейс из Мадрида в Нью-Йорк.
Позже она узнала, что второй бык ранил Франкосиса, что травма оказалась легкой и матадор должен поправиться. Стефани представила себя на месте Паломы, и по спине ее пробежал холодок. Это ужасно, когда у тебя на глазах бык цепляет на рога твоего возлюбленного! Злой рок отпустил Мигеля и взялся за Франкосиса.
В этом бою победил Мигель. Зрители на плечах вынесли его с арены. Он получил в награду два уха и хвост первого поверженного им быка. «Лас-Вентас» круто изменил его судьбу.
«Я больше не нужна Мигелю. Удача опять ему улыбнулась».
Стефани задержалась в Нью-Йорке на несколько дней. Она лежала в гостиничном номере, свернувшись калачиком, и пыталась понять, что же с ней произошло. Как она могла бросить задание? Как могла убежать от Мигеля?
Коррида навсегда останется для нее непостижимой тайной, пугающей и отталкивающей. Она любила Мигеля, но у нее не было сил смотреть, как он дразнит и убивает животных. Вот почему она предпочла уйти молча, без объяснений. Ей не хотелось его обижать. Впервые в жизни она встретила мужчину, который мог сделать ее счастливой… и добровольно от него отказалась. Впрочем, о каком счастье могла идти речь, если все, кто окружал Мигеля — болельщики, родственники, Доминго, — не желали видеть их вместе?
За какие-то две недели Стефани пережила слишком многое: бурный любовный роман, профессиональный срыв.
Она очень хорошо помнила свою мать, сгорбившуюся в старом кресле и совершенно сникшую после ухода отца. Только сейчас ей стали понятны мамины страдания. «Она любила папу так же сильно, как я люблю Мигеля. Эту душевную боль нельзя преодолеть, она калечит всю твою жизнь».
Стефани видела, как не похожи ее чувства к Мигелю на отношение к Стивену. Оказывается, Стивена она никогда не любила. Он не вызывал в ней того мучительного желания, которое она познала с Мигелем.
Мигель приводил ее в полное смятение. Это был человек-загадка. Невероятно ранимый и в то же время сильный, он бесстрашно выходил один на один с разъяренным тысячефунтовым быком, вооруженный какой-то пестрой тряпкой.
Его образ то и дело возникал у Стефани перед глазами, не давая покоя даже во сне. Красавец Мигель стоял на горячем песке под палящим иберийским солнцем, в блестящем костюме, испачканном потом и бычьей кровью. Вот он бросает ей свой берет, и на нее устремляются сразу двадцать три тысячи пар глаз.
Стефани просыпалась в холодном поту, в футболке с портретом Эль Пелигро.
Пока она пряталась от действительности, Ричард и Эйдрия не находили себе места от беспокойства. Рей звонил и повсюду оставлял сообщения, пытаясь ее найти. Когда Стефани в конце концов села в самолет и прибыла домой, ей понадобилось время, чтобы очистить «голосовой почтовый ящик» своего телефона от оставленных ей сообщений.
А вот Мигель молчал. И это было понятно. Покинув «Лас-Вентас» до окончания корриды, она нанесла ему страшное оскорбление — и это после того, как он посвятил ей быка, рискнув своей популярностью!
Ничего, когда-нибудь он скажет ей «спасибо» за то, что она вовремя прервала это безумие.
В доме Стефани было не прибрано, хотя обычно перед отъездом люди наводят в своем жилище порядок. Вороха одежды, грязный кофейный столик, незастеленная кровать и гора посуды в раковине — все напоминало об урагане по имени Мигель, учинившем погром в ее размеренной жизни.
Пара кошек ходила по пятам за наконец-то прибывшей хозяйкой, требуя ласки и внимания.
Стефани сняла телефонную трубку и набрала один из тех номеров, которые ее больше всего пугали.
— Отличная работа, Стефани! — возликовал ее начальник Боб. В его тоне не было насмешки.
— Да, я наломала дров… — Она села на диван и увидела в камине «Пипл мэгэзин» со скрученными почерневшими страницами, который Мигель бросил в огонь. Нагнувшись, Стефани взяла в руки остатки журнала и разлепила листы на фотографии Мигеля.
— Что творится в «Варьедадесе»! Те, кто считал, будто ты не справишься с заданием, теперь раскошеливаются на приличные суммы. Марк Гарсия собирается предложить тебе работу. Надеюсь, ты откажешься? Ведь ты моя самая любимая журналистка. Свой парень!
Стефани провела пальцем по лицу Мигеля, оставив на нем грязные отпечатки.
— Вот как?
— Алло? У тебя что, роман с Мигелем? Снимок, на котором он бросает тебе свой берет, попал во все газетные киоски мира. Разумеется, все сразу кинулись читать твою статью. Это просто фантастика! Глубинное исследование прошлого Мигеля, оригинальные цитаты, рассказ о мальчике Ренальдо и остальных ребятах, которые гоняются за матадорами…
Только тут до нее дошло, откуда появилась ее ненаписанная статья. Рей!
— Все только об этом и говорят!
Стефани целых полчаса слушала неожиданные дифирамбы в свой адрес, потом повесила трубку, вытряхнула содержимое своих чемоданов на кучу грязного белья, надела футболку-сувенир с портретом Мигеля и устроилась на диване с обгоревшим «Пипл мэгэзин» и беретом. Понюхав шапочку, она надела ее на голову.
Зазвонил телефон. Сидя на диване в головном уборе матадора, Стефани сняла трубку.
— Алло.
— Как дела? — спросил Рей. — Мы все волнуемся. Где ты пропадала?
— Прости.
— Я еще в Мадриде, еду в Кадис.
— Рей, просто не знаю, как тебя и благодарить! Я же говорила тебе, что ты сам должен писать эту статью.
— Ее написала ты и, по счастью, удирая, оставила свой компьютер. Я только дописал сцены корриды.
— Как Франкосис?
— Поправляется. Он и Палома официально обручились. Мигель устроил пресс-конференцию сразу после корриды.
— Я рада за них, — искренне сказала она.
— Я послал тебе бандероль. Не пропусти.
— Хорошо.
Ей хотелось спросить про Мигеля.
— Ты обидела Мигеля своим отъездом.
— Знаю.
— Стефани, я предупреждал тебя насчет него, но теперь беру свои слова обратно. Он очень расстроен.
«Очень расстроен…»
Стефани повесила трубку и села на подушки перед фальшивым камином — там, где раньше сидел Мигель. Интересно, сможет ли она его забыть? Она прижала к груди мятый журнал. Увидятся ли они еще когда-нибудь? Едва ли. Она причинила ему столько неприятностей! К тому же он матадор… А ей нужна нормальная, обычная жизнь с двумя домашними кошками.