— А на корабле что творится? — осведомился Хуан.
— Продолжают грабить, сирена им не помеха. Две женщины тащат матрас из капитанской каюты. Пара юнцов прибрала эти жуткие картинки с клоунами. Еще один — ты не поверишь — выдирает унитаз!
— Неудивительно, для него это трон! — усмехнулся Хуан.
Пока посланец Диди бежал к мостику и отвешивал мальчишкам подзатыльники, Кевин покончил с гримом. Линда отключила сирену прежде, чем пират дотянулся до панели управления, и тот озадаченно уставился на кнопки: прикоснуться ведь ни к чему не успел. Сомалиец пожал плечами и поспешил обратно к командиру.
Начальник оружейного склада принес три «Калашникова», на вид старых, в точности как у пиратов. На самом деле автоматы, как и все на «Орегоне», были в идеальном состоянии. Каждому досталось по защитной маске, их рассовали по карманам.
— Ты нас вызвал и нарядил, словно на маскарад, — заявил Линк. — Что дальше?
— Нельзя идти к Диди в костюмах ниндзя, — пояснил Хуан. — Кругом полно вооруженных пиратов.
— Поэтому выбрали костюмы муфтиев, — вставил Эдди.
— В суматохе нас примут за своих. Дождемся подходящего момента.
— Если Диди откроет бочку и вместо аммиачной селитры увидит воду, он почует ловушку и пулей вылетите «Орегона».
— Потому я и спешу. Ну что там, Кевин?
Никсон отступил на шаг и осмотрел результат своего труда. Порывшись в ящике, он протянул Хуану и Эдди большие темные очки. Цвет кожи его устраивал, а вот черты лица без силикона не поправишь. Чуть больше времени, и Кевин сделал бы из коллег хоть двойников Диди, а на скорую руку и очки сойдут. Он кивнул и собрался объявить, что с гримом закончил, но все трое были уже за дверью.
— Линда, где Диди? — спросил Хуан в микрофон.
— У входа в трюм. С ним около дюжины пиратов, все вооружены до зубов. Кстати, о зубах: наш друг Хаким так и скалится!
— Еще бы. Ничего, недолго ему скалиться.
Кабрильо привел Линка и Эдди к непримечательной двери посреди коридора, прильнул к глазку в центре одностороннего зеркала и, убедившись, что с другой стороны темно, распахнул дверь. Лампочка под потолком осветила крошечный чулан: швабру, ведра и полки с чистящими средствами — именно сюда вел один из секретных проходов между двумя зонами корабля.
Едва коснувшись дверной ручки, Хуан осознал, что с минуты на минуту может разгореться бой, и почувствовал прилив адреналина, не хуже, чем от наркотика. Страх, тревога, возбуждение накатывали волнами, очистить от них разум перед лицом опасности становилось с каждым разом сложнее.
Сотрудники корпорации никогда не обсуждают свои ощущения. Хуан представил, как ужаснутся Линк и Эдди, спроси он, страшно ли им. Именно этим и отличается хороший солдат — он сознает, что боится, и во время боя обращает страх себе на пользу.
Кабрильо ничего спрашивать не стал, он распахнул дверь и вышел в «открытую» часть корабля. Две женщины волокли свернутый ковер, видимо из какой-то каюты. На маленький отряд они даже не посмотрели.
Все трое устремились к корме и вскоре увидели лесенку, ведущую на нижние палубы. У ее подножия стоял вооруженный охранник. Хуан попытался проскочить мимо, но тот ухватил его за руку и что-то сказал на сомали.
— Мне нужно поговорить с командиром Диди, — заявил Хуан по-арабски в надежде, что этот язык пирату знаком.
— Нет. Он велел не беспокоить, — запинаясь, ответил тот.
— Как хочешь, — уже по-английски пробормотал Хуан и сильным ударом сшиб с ног худощавого сомалийца.
Пока Линк с Эдди оттаскивали пирата под лестницу, Кабрильо массировал ушибленную руку.
— Не забыть бы о нем, когда закончим, — сказал Хуан, направляясь к трюму.
По словам Линды, Диди вошел туда три минуты назад и все еще осматривает грузовики.
— Ну что он? — спросил Кабрильо.
— Рад, как ребенок.
— Отлично. Ну, пора! Вели Максу дать дым и подготовить брандспойты. Нужно, чтобы они все убрались, а не кинулись обратно, решив, что мало награбили.
— Принято!
Пожалуй, главным из тайных достоинств «Орегона» было то, что ходил он не на обычных дизелях, а на особых магнитогидродинамических двигателях. Притягивая свободные электроны из морской воды, магниты с гелиевой системой охлаждения обеспечивали фактически неисчерпаемый запас электроэнергии для питания четырех водометов, которые выбрасывали воду сквозь трубы, скрытые в корпусе корабля. При водоизмещении в одиннадцать тысяч тонн уникальный двигатель развивал невероятную скорость. Дым, валивший из трубы для создания иллюзии ветхой посудины с полуживым котлом, вырабатывали специальные дымогенераторы. Этот-то дым Макс и направил в систему вентиляции части корабля, которую «контролировали» пираты. У открытой двери трюма номер три Хуан отметил, что из вмонтированных в потолок вентиляционных решеток повалили черные клубы. Минут за пятнадцать удушливая завеса заполнит все помещения. Из трюма послышались голоса.
— Готовы?
Линк и Эдди кивнули.
— Пожар! Пожар! — завопил Хуан, и все трое ринулись в трюм.
Диди со свитой осматривал пикап.
— Что происходит?
— Там пожар! Дым! — Хуан понимал, что его саудовский выговор покажется сомалийцам странным. — Отовсюду валит!
Диди взглянул на бочки с аммиачной селитрой: то ли размышлял, как бы вынести их на берег, пока пламя не охватило корабль, то ли беспокоился, что взрывчатка сдетонирует. Вентиляции в трюме не было, дымом пахло уже отчетливо, по полу ползли черные струйки.
Хуан посмотрел на Хакима — тот почувствовал взгляд и обернулся. Если бы не темные очки Кабрильо, пират немедля выхватил бы пистолет и выстрелил: глаза Хуана пылали жгучей ненавистью.
В наушниках, скрытых под тюрбаном, раздался голос Линды:
— Женщины с детьми двинулись к трапу. Дым не слишком смутил пиратов, они не обращают на него внимания.
— Ты сам пламя видел? — спросил Диди.
— Мм… нет, сэр.
В глазах главаря мелькнула тревога.
— Я тебя не знаю. Как тебя зовут?
— Фарук.
— Откуда ты?
Невероятно: на корабле пожар бушует, трюм дымом заволокло, а Диди автобиографию подавай!
— Сейчас не время!
— Ладно. Посмотрим, что тебя напугало. Наверняка в камбузе что-то подгорело.
Кабрильо кивком велел Эдди вести отряд к лестнице. Как ни торопил Хуан, Диди шел не спеша, в окружении соратников. Переступив комингс водонепроницаемой двери, Эдди оглянулся, и Кабрильо незаметно кивнул.
Едва Мохаммад Диди вслед за Хуаном и Линком переступил порог, за ним опустилась скрытая в потолке стальная пластина. Все произошло так быстро, что запертые в трюме пираты не успели опомниться: вот только путь был свободен, и вдруг между ними и коридором выросла металлическая стена.
Благодаря ловушке число охранников уменьшилось наполовину, но для боя в тесном помещении их все еще было многовато.
— Что происходит? — спросил Диди.
Хаким вспомнил Малика с Азизом, опустевшую столовую и с суеверным ужасом огляделся по сторонам: на этом корабле что-то не так, и дело не в пожаре. Нужно убираться подобру-поздорову!
Два пирата безуспешно пытались поднять стальную перегородку, в которую их товарищи стучали с другой стороны. Дымовая завеса становилась все гуще.
— Бросьте их! — крикнул Диди, тоже почувствовав неладное.
Главарь первым двинулся вверх по ступенькам, словно не заметив, что вооруженный охранник исчез. С быстрого шага он перешел на трусцу, потом бросился бежать.
«Словно крыса», — подумал Хуан и замедлил шаг, чтобы связаться с командным центром.
— Линда, ты нас видишь?
— Да.
— Я не могу захватить Диди. Охранники мешают. Когда поднимемся на палубу — запускай. Понятно?
— Да, разумеется.
Они миновали коридор с потайным проходом и оказались на палубе у самого трапа. Едва все выбрались из надстройки на солнцепек, в грудь Диди ударила струя воды из брандспойта. Главаря отбросило на телохранителей, трое из которых упали. Линк схватил огромными ручищами двоих оставшихся и ударил друг о друга лбами. Он легко размозжил бы им головы, но на сей раз удовлетворился тем, что оба растянулись на палубе.
Не обращая внимания на хлещущую по ногам струю, Хаким с недоверием уставился на Хуана. Вода смыла с лица Кабрильо грим и сбила очки, за которыми скрывались пронзительно-голубые глаза.
Крик Хакима перекрыл вопли женщин, окаченных водой. Он уже поднимал автомат, но Хуан плечом отбросил пирата к релингу. От сильного толчка палец нажал на спусковой крючок. Прогрохотала очередь — к счастью, над головами суетящихся женщин и детей, — и теперь покинуть палубу незамеченными не представлялось возможным.
Хуан врезал сомалийцу локтем в живот, вложив в удар весь свой гнев. «Калашников» Хакима загремел по палубе. Пират выпучил глаза и жадно хватал ртом воздух, но тут второй удар Кабрильо, на этот раз в челюсть, перебросил его через релинг. Хакиму не повезло: он свалился не в узкую полоску воды между бортом и причалом, а точно на транец катера, который привез пиратов к «Орегону». Судя по неестественному повороту головы, Хаким сломал шею.
Обрадованный Кабрильо двинулся сквозь обезумевшую толпу сомалийцев. Брандспойт продолжал работать — Кабрильо шагал словно навстречу урагану. На его светлую кожу не обращали внимания, но вдруг мальчик лет шести с кипой простыней и полотенец уставился на него и открыл рот, собираясь поднять тревогу. Хуан ущипнул его за руку, рассчитывая, что тот расплачется, как десятки ребятишек, вместе с матерями пытающихся сойти на берег. Вместо этого мальчик упал на палубу и обхватил ногу Хуана. Кабрильо попробовал вырваться, однако мальчишка вцепился в него, словно мурена. Впрочем, попытка укусить Хуана за икру оказалась ошибкой: о стоматологах малыш даже не слышал, поэтому, впившись в его ногу изо всех сил, лишь сломал четыре молочных зуба и громко заревел, когда изо рта закапала кровь.
Кабрильо наконец стряхнул мальчишку и присоединился к товарищам.
— За дело!
Диди с трудом поднялся. Мощная струя воды разорвала на нем рубаху, обнажив усеянную шрамами грудь. С бороды капала вода. Мокрый как мышь, Диди мечтал об одном — поскорее выбраться с «Орегона». Он ринулся вперед, но тут же замер, словно натолкнувшись на каменную стену: над главарем пиратов возвышался Франклин Линкольн.