Других кораблей рядом не было. В один из дней “Стойкий” обогнала быстроходная яхта, и Гарет пожалел, что не истратил часть богатства на приобретение такой чудесной игрушки.
Гарет был рад, что на борту “Стойкого” рядом с ним находятся друзья. Н'б'ри, Техиди и Галф стали вахтенными офицерами, Номиос с радостью согласился исполнять обязанности боцмана, Лабала, конечно, стал судовым магом.
Гарет не возражал бы, чтобы флотилия была лучше подготовлена в магической сфере, но по какой-то причине действительно компетентные и опытные чародеи отказались наняться на корабли, возможно, они были довольны жизнью в Тикао, возможно, привыкли к приключениям более утонченного характера, возможно, были напуганы, потому что писатель слишком сгустил краски, описывая ужасных колдунов Крайнего Севера.
В последнюю минуту перед отходом он передал Дихру и его кашианцам разведывательную трехмачтовую каравеллу, которую переоснастил треугольными парусами, чтобы она выглядела как патрульный корабль линиятов. Каравеллу назвали “Возвращением”.
Флотилия подошла к Лиравайзу, где ее ждали около трехсот наемников, чиновники со счетами за разрушенные таверны, толпа горожан, которые были недовольны поведением солдат, и неоплаченные счета из других таверн, оружейных мастерских, постоялых дворов и от портных.
Гарет безропотно оплатил счета, полагая, что солдаты должны вести себя подобным образом и что не стоит расстраиваться по подобным мелочам.
Он подумал также, что поведение солдат не отличалось от поведения моряков, за исключением того, что у первых оружие всегда было под рукой, поэтому они вели себя более нагло.
По крайней мере, агенты Гарета удосужились разбить наемников на взводы и роты и назначить офицеров. Гарет собирался заняться их дальнейшим обучением на транспортных кораблях, чтобы у солдат было меньше свободного времени и не возникали дурные мысли, и был рад, что команды на этих кораблях были составлены из здоровых матросов грозного вида.
Перед погрузкой на корабли Гарет построил солдат у причала и зачитал определенные статьи договора, касающиеся дисциплины.
Мускулистый смуглый солдат в полудоспехах пробормотал что-то о том, что ими командует ребенок, и тут же получил от Номиоса удар по голове кофель-нагелем. Солдаты, столпившиеся у лежавшего ничком товарища, быстро поняли, что дисциплина на флоте будет строгой.
В ночь перед отходом с полдюжины солдат передумали, прыгнули за борт и быстро поплыли к берегу. Гарет решил не преследовать их. За дезертирство предусматривалось наказание в виде расстрела, а ему этого делать не хотелось. Кроме того, он посчитал, что они, скорее всего, оказались бы весьма посредственными солдатами.
Матросы с песней налегли на брашпили, поднимая якоря, и земля скоро осталась позади, а Гарет полдня мучился от морской болезни.
Через день и ночь, когда Ютербог остался далеко за кормой и скрылись из виду последние рыбацкие лодки, на мачте “Стойкого” были подняты сигналы кораблям лечь в дрейф, а капитанам собраться на флагмане.
Море было спокойным, на ясном небе висел бронзовый диск солнца. Шлюпки со всех кораблей, похожие на водяных клопов, поспешили к “Стойкому”.
Гарет, испытывая страшное волнение, но не подавая виду, сидел на верхней ступеньке трапа и смотрел на собравшихся на палубе капитанов и помощников. Вахтенные за его спиной были вооружены пистолетами, за мачтами прятались матросы с мушкетами. Кроме того, у кормовой пушки на турели, заряженной шрапнелью, стоял расчет.
Гарет понятия не имел, как офицеры воспримут его слова. Каждому поднимавшемуся на борт офицеру Техиди вручал запечатанный конверт.
— Сначала самое важное, — сказал Гарет громко, и его голос разнесся над морем. Он кивнул двум матросам, и на бизань-мачту взлетел флаг корсаров — триколор Сароса с черепом и перекрещенными саблями.
— Теперь мы идем под настоящим флагом, —сказал он.
Раздались приветственные возгласы.
— Можете открыть конверты, — сказал Гарет.
Некоторые офицеры повиновались и развернули листы бумаги с одинаковыми инструкциями. Другие встревоженно озирались, положив ладони на эфесы сабель.
Гарет услышал ругательства и увидел улыбки на лицах капитанов, которые лучше разбирались в географии и поняли инструкции.
— Да, — сказал Гарет, — все эти месяцы я лгал вам. Мы не пойдем на север к этим якобы великим королевствам. Насколько я знаю, кроме белых медведей и снега по самую задницу там ничего нет. Но я знаю, где есть настоящие сокровища. — Он взял из-за спины кашианскую статуэтку из золота и бросил ее на палубу. Один из офицеров поднял ее и удивленно вскрикнул, почувствовав вес. — Это лишь крошечная часть сокровищ, которые линияты воруют у кашианцев каждый год. В прошлом году мне удалось завладеть частью сокровищ работорговцев. Некоторые из вас получили свою долю, а остальные, не сомневаюсь, заметили, как из обычных матросов превратились в богачей, пользующихся уважением в Тикао. На этот раз я предлагаю захватить все сокровища. Я приглашаю всех вас отправиться со мной за настоящими сокровищами, сокровищами, которые я видел собственными глазами, которые трогал, частью которых мне удалось завладеть.
Некоторые офицеры хищно зарычали, Дихр и его старший помощник довольно улыбнулись. Фролн отошел чуть в сторону, прислонился к фальшборту и внимательно наблюдал за офицерами, положив руку на эфес.
— Это оскорбительно, — пробормотал один капитан.
— Вы так считаете? — спросил Гарет. — Но именно этим занимаются настоящие пираты.
Капитан фыркнул, потом невольно улыбнулся и рассмеялся:
— Рад быть вместе с вами, капитан Раднор. Другой офицер явно не обрадовался новостям.
— Мы нанимались выполнять определенные обязанности, — сказал он. — Я не слишком хорошо разбираюсь в законах, но полагаю, изменения лишают юридической силы подписанный мною договор.
— Возможно, — согласился Гарет, — но эта маленькая хитрость должна была ввести в заблуждение линиятских агентов в Тикао. Я не могу позволить, чтобы вы вернулись домой всего через две недели после выхода в море и объявили всем о нашем обмане.
Офицер задумался, потом понял, что скрывалось за словами Гарета, и побледнел.
— Кстати, — сказал Фролн,—я хотел бы знать, капитан, как вы собираетесь поступить с людьми, которые пожелают уйти.
Гарет уже обдумал эту возможную проблему и нашел ответ, тщательно изучив карты.
— Я не буду убивать таких людей, не буду силой заставлять их участвовать в походе за золотом, которое, вероятно, таким людям совсем ненужно.
Раздался громкий смех, и Гарет продолжил:
— Примерно в четырех днях отсюда находится остров, который был обитаемым. Вероятно, на нем есть хижины и запас продуктов, который рыбаки всегда оставляют на случай кораблекрушения. Я высажу на этом острове всех, кто решит покинуть нас. Ко времени наступления осенних штормов, когда рыбацкие лодки могут подойти к острову, линияты будут знать о наших намерениях, потому что мы уже возьмем их за горло!
Воцарившуюся тишину нарушал только свист ветра в такелаже и поскрипывание корпуса корабля.
— А вы умны, капитан Раднор, — раздался чей-то голос, полный восхищения.
— Благодарю вас, — сказал Раднор. — Прежде чем покинуть “Стойкий”, сообщите мне или любому из моих офицеров о вашем нежелании участвовать в экспедиции, чтобы мы могли подготовить все необходимое. Не пытайтесь, вернувшись на свои корабли, сбежать, потому что мы будем вынуждены преследовать вас и уничтожить — от этого зависят наши жизни. Прошу меня извинить, но мы живем в жестоком мире. А теперь обсудим наш план нападения на линиятов…
— Я наблюдал за их лицами, — сообщил Н'б'ри через два поворота склянок.
Капитаны вернулись на свои корабли, были подняты паруса и взят новый курс на юг. Гарет и Н'б'ри позволили себе немного отдохнуть в капитанской каюте.
— Заметил только троих или четверых, которые боятся работорговцев или чего-то еще,—продолжил Кнол. — Впрочем, даже им расхотелось уходить, когда они задумались, какие сокровища могут ждать их впереди.
— Этого я и ожидал, — сказал Гарет, — вернее, чтобы не показаться самонадеянным, на это я и надеялся. Я говорил с каждым офицером, прежде чем назначить его капитаном, и заметил в каждом из них черты если не мошенника, то по крайней мере авантюриста.
Он сел на резной стул, поднял ноги на стол и потянулся.
— Теперь, если нам повезет, никаких проблем не будет, пока не подойдем к острову Флибустьеров.
— Скорей бы, — сказал Н'б'ри. — Была там одна женщина с дерзким взглядом. Возможно, она уже ушла от того одноглазого громилы, в два раза больше меня. Думаю…
Раздался громкий стук в дверь. Гарет снял ноги со стола.
— Войдите. Вошел Галф.
— У нас проблемы, сэр. Гарет вздохнул.
— Какие именно?
— Мы нашли постороннего, вернее, посторонний сам решил выйти к нам.
— Не вижу причин, почему лично я должен решать эту проблему. Любой мужчина, которому так сильно захотелось стать корсаром, что он рискнул тайком пробраться на борт, должен только подписать договор.
— Это не мужчина, сэр, а женщина. Гарет едва не поперхнулся.
— Она отказывается сойти на берег и требует, чтобы ее выслушали согласно договору.
— Храбрая девка, — заметил Н'б'ри. — Насколько я помню, в договоре нет ни одного пункта, запрещающего женщине стать членом команды. Никто просто не подумал, что может возникнуть такая проблема.
— Не говори глупости, Кнол Н'б'ри, — сказал Гарет, застегивая ремень с мечом. — Пошли, попробуем изящно выйти из этой ситуации, хотя я понятия не имею, что следует делать. Хвала богам, есть договор, и решение будет принимать вся команда. Полагаю, услышав, что все голосуют против нее, она согласится, чтобы мы вернулись и передали ее на борт одного из рыболовных судов. Не думаю, что она слышала об изменении наших планов, к тому же кто поверит в Тикао какой-то женщине.
Гарет считал, что уже научился командовать, решать любую проблему, ничем не проявляя своих чувств, какой бы странной или опасной она ни была.