– Точно! – пробормотал кто-то. Слыхал я от дядьки своего что в Глазго на постоялом дворе кухарем служил. Остановился у них один тип – вроде моряк по видe – но при деньгах – на вид этак лет тридцати. Утром приходит служанка его будить – а в кровати мертвый старик лежит! Весь высохший как будто ему сто лет в обед! Только перстень на пальце как у постояльца.
– Не знаю, – пробурчал Марк, – только я бы уж точно с чертушкой Дэви играть бы не сел. Не зря его молва зовет – «Большой Мерзавец Джонc»! Определенно смошенничает – трудно что ль нечистой силе в кости честного моряка обмишулить??
– Нет, – вновь взял слово рассказчик. – Дэви Джонс честно играет: иначе какой азарт?
– Повстречать бы, – мечтательно произнес какой-то молодой матрос. Сыграл бы с ним лет на двести жизни…
– Да как сказать, – покачал головой Джерри, подергав себя за бороду. Выиграть-то можно многое – но вот твоя ставка всегда одна.
– Душа? – с испугом поднял брови молодой.
– Нет, – пожал плечами Джерри, – Дэви Джонс видишь ли нечисть старая, еще со времен до Христа. У нее власти над душами крещенными нет. Что у Дэви Джонса, что там у Барона Субботы, или у тех индейских демонов, каким краснокожие молятся. А вот жизнь твою забрать может. Ставка у него – твоя голова. Если проиграешь – утащит он тебя на дно, утонешь само собой как крыса в бочке, рыбы с разными морскими тварями тебя объедят – ни клочка мяса не оставят, ни жилочки. Тогда из твоего черепа он себе чашу для пунша сделает, а из мослов – кости игральные выточит… Вот такие вот дела!
После этих слов компания примолкла да и Кристоферу – в подобные вещи не очень верившему тоже стало как-то не по себе…
Тем временем наверху шла беседа между Джоном и важным господином в желтом кафтане и расшитой серебром треуголке, больше всего напоминающего эсквайра средней руки. Хотя на деле тот был всего лишь старшим тюремщиком местного узилища.
– Значит, говорите, мистер Джон Смит, – многозначительно ухмыльнулся Фрезер, – ваш дядюшка случайно оказался постояльцем в моей…кхм гостинице? Честно говоря странная история – у такого почтенного кхм, смею надеяться,джентльмена, вдруг обнаруживается дядя – испанец, да еще – подозрительный пропойца и бродяга? Я прямо таки не знаю что и думать!
– О, – я и сам иногда не рад – но что поделать – родню не выбирают! – нарочито громко вздохнул Джон. Покойная сестра моей тетушки была столь неразумна в выборе жениха… (Тут он никоим образом не оскорбил память своей родни – ибо у тетушки капитана сестры не было – она была единственной девочкой из десятка детей рожденных в семье).
– Не продолжайте, – вдруг подмигнул ему Фрезер. Я знаете ли совсем не собираюсь выпытывать ваши семейные тайны. Хочу всего лишь указать, что если я возьму и просто так отпущу вашего дядюшку, у меня могут быть неприятности. Я честный человек, мистер Смит, и моя репутация стоит дорого…
– Сколько? – осведомился корсар, сообразив, что настал момент, когда нужно ставить вопрос ребром.
Молча Фрезер показал один палец.
– Это… десятков, сэр?
– Как вы могли подумать? – рассмеялся Фрезер – я что продаю вам вола или старую клячу? Я продаю то что вам очень нужно – ибо обычно если люди чего-то от меня хотят – особенно – хм, чтобы их дядюшка вышел на свободу, им это очень нужно… Хотя… – он опять хитро усмехнулся – бывает что наоборот: некоторые желают, чтобы кто-то из-под моей…кхм опеки не вышел… Или вышел вперед ногами. Кстати – если вам вдруг понадобится…
– Нет, благодарю… – саркастически усмехнулся Джон. Возможно в будущем. Значит – сотен?
Кивком головы тюремщик подтвердил догадку.
– Так по рукам?
– По рукам! Завтра днем приходите и забирайте старикашку…пардон – дядюшку, – рассмеялся Фрезер, скрепляя сделку рукопожатием. И не забудьте принести то, о чем мы договорились!
«Мда – за себя я заплатил всего вдвое больше!» – думал Серебряный, спускаясь с лестницы. Остается надеяться, что старый хрыч стоит этих денег!»
На следующий день по распоряжению капитана они ввосьмером отправились в местную тюрьму – забирать Диего.
По запущенным убогим улицам навстречу им шагали горожане. Среди них было много цветных – видимо рабов а может и вольноотпущенников. Цвет их кожи различался – от антрацитно-черного у негров до янтарного и золотого у тех в ком текла кровь белых и индейцев. Большинство были одеты в такую же одежду как у хозяев – разве что более старую обтрепанную. Правда попалось несколько красивых женщин, что щеголяли нарядными платьями; видимо любимицы господ. На проходивших мимо них моряков, никто не обращал внимания.
Выйдя на площадь, Питер оказался перед тюрьмой. Она размещалась тут в форте – одном из трех что должен был защищать Нассау.
Однако строительство завершено менее чем наполовину, и обращенная к суше сторона крепости, отсутствовала, был только фундамент, на котором встанут массивные стены.
На незаконченных стенах копошились несколько десятков рабочих, а во дворе, лежали груды бревен и коралловые глыбы, вырубленные видимо в бухте.
У одного из трех входов – массивных окованных железом дверей уже стоял и ждал их Джон Серебряный в компании какого-то типа, в котором Питер не без душевного трепета опознал надсмотрщика – по специфическому выражению лица, и заткнутой за пояс плетке. Тут же стояла тележка куда был впряжен старый осел, коего под уздцы держал почти такой же старый негр.
Но тот, назвавшись мистером Фрезером, пригласил их войти.
…Изнутри городская тюрьма Нассау мало чем отличалась от подобного заведения в Порт-Ройяле. Те же темные узкие коридоры, та же вонь по сравнению с которой аромат трюма корабля, пахнущего отнюдь не фиалками, кажется почти родным и уж точно терпимым. Те же крысы, перебегающие дорогу. Те же надсмотрщики, сами похожие на серых грызунов.
Да и старший надсмотрщик – мистер Фрезер выглядел слегка похожим на своего коллегу из столицы Ямайки.
Они подошли к камере, в которой на охапке тростника лежал исхудалый старый человек в лохмотьях.
Вот это и есть Диего Калека, – сообщил мистер Фрезер.
Повинуясь приказу Джона, четверо пиратов развернули принесенный с собой кусок парусины с прорезями для того чтобы было удобнее держаться, и уложили тощего – и в чем душа держалась? – узника на импровизированные носилки.
– Давайте, выносите вашего дядюшку поскорее, парни, – торопил их Фрезер. – Уж и не знаю – как дядюшкой такого важного джентльмена как ваш капитан мог оказаться паршивый испанский попрошайка – хитро ухмыляясь, подмигивал он, – но уж как говорится родных не выбирают.
Они погрузили носилки со слабо кряхтящим старцем на тележку с осликом и покатили в порт, причем Питер ежеминутно ожидал почему-то топота погони и приказов остановиться.
Осторожно подняли они старика на борт, и внесли они старца в кают-компанию, и Питер впервые сумел толком разглядеть его. И просто глазам своим не поверил. Вот этот, с выцветшими, почти белесыми глазами, дряхлый старик и есть Диего. Он был худ, как скелет, щеки впалые, морщинистая кожа.
Глубокий рубец, начинавшийся от правого виска, шел через все лицо старика.
В иссохшие мочки ушей были продеты медные кольца серег.? Длинные жидкие космы седых, грязных нечесанных волос, словно ореол, обрамляли его лицо.
Левой руки не было по локоть…
Над ним захлопотал судовой врач, влил ему в рот какое-то питье – и вскоре выцветшие глаза старого моряка обежали лица собравшихся и остановились на Питере – вернее сказать на броши, украшавшей его камзол. Старик прошептал, шамкая, что-то вроде «И ты здесь»? Питер даже хотел в смущении отступить в сторонку.
– И чего вам от меня нужно, парни? – осведомился он наконец. Хотя… я догадываюсь – старый Диего может быть сошел с ума но не дурак… Вам нужен…
– Клад, который зарыл Олонэ перед тем как сдохнуть, – сообщил Джон. – Ну а что же еще? Всем нужно золото… – печально проскрипел Диего. Если подумать – зачем оно вообще нужно – дурацкий, не годный никуда металл из которого ни ножа ни топора, ни плуга не скуешь… А вот поди ж ты! Наверное если собрать все золото мира и всю пролитую за него кровь, то по весу она перетянет раз в десять желтый металл – хотя тяжелее его наверное в мире не сыщешь… – Сэр, – сообщил Джон, – мы действительно хотим отыскать этот клад и вы можете назначить свою долю сами. К тому же…
Громкий надреснутый смех был ему ответом. – Сынок – ну сам подумай – я вот – вот концы отдам – а ты мне про долю говоришь!! Хотя… знаешь: если ты мне найдешь настоящего католического патера я пожалуй что могу и подумать… – Да где ж мы, старый… – начал было Харвуд, но Джон бесцеремонно пнул его ногой по голени. – Это может потребовать времени, – пробормотал капитан.
– Слушай, ты, сынок! – каркнул Диего. – Я ведь уже в пути на тот свет, если ты заметил, так что незачем плести мне невесть что и попытаться объяснять что я и так знаю! Я бы может давно пожертвовал это проклятое языческое золото церкви – но где ж на этом поганом острове населенном английскими собаками-еретиками взять приличного святого отца? Так что постарайся – и поторопись – а не то не ровен час, я загнусь раньше времени – и останусь я без последнего отпущения а вы – без золотишка…
– Тут в порту стоят несколько французских, фламандских и португальских судов – сообщил Джон. Я спрошу там… – Ага, – так поторопись сынок, – и не пробуй меня обмануть, подсунув мне какого-нибудь переодетого в украденную сутану прощелыгу – я сам бывший семинарист – и знаю толк в этих делах.
– Не беспокойтесь, – Джон встал и вышел на палубу. – Уж постарайся, – бросил ему в ответ Диего. Ведь золото оно ждет! Всем хватит! – все аж замерли – так громко и пронзительно выкрикнул эти слова Диего. – Груды песка и слитков, и всякие древние побрякушки, какие носили индейские короли еще до того как дон Кристобаль Колон открыл Новый Свет! И монеты – да – и монеты: целые мешки монет которые добыл черт Олноэ с помощью других чертей, и камни каких нет у короля… Но есть у Черного Капитана – хитренько прищурился старец, ткнув пальцем в Питера. Говорят, эту побрякушку он – то есть ты – выиграл у самого Дэви Джонса в кости – а ставкой был твой череп из которого случись тебе проиграть он бы сделал себе пивную кружку! Ха-ха! – произнеся эту слегка огорошившую Питера тираду, Диего закашлялся и рухнул на койку, бессильно распластавшись… – Сокровища, – отдышавшись, пробормотал он. Их там куда больше чем вы можете представить, щенки! Целые груды в мешках сундуках, и кувшина! Олонэ сейчас жариться в Аду и вспоминает их должно быть… Ха – хуже Олонэ никого не было, – продолжал старый боцман. – Когда его схватили первый раз, на теле насчитывалось два десятка колотых и резаных ран и пять пулевых, и при этом он все еще оставался жив! – Как пить дать, не обошлось тут без нечистой силы! Он ушел из плена в тот раз, и еще один раз – ну на третий само собой промахнулся – но кто из вас уходил из плена хотя бы один раз, изрубленный и продырявленный?! Я своими ушами слышал, как он грозился Ад на земле устроить, – вот так прямо и говорил, как я вам сейчас повторяю. А кое-кто считает, что сам Сатана на его корабле ходил. Никто тогда не мог сравниться с капитаном Олонэ – о, старое бесовское отродье!