Кто бы это мог быть? Какой-нибудь американский пленный, который, воспользовавшись сумятицей битвы, решился на побег? Однако на пловце была треуголка английского морского пехотинца.
На мгновение остановившись на песчаной отмели, чтобы перевести дух, беглец снова прыгнул в воду и быстро поплыл к корвету.
Внезапно Ульрих закричал:
– Это ше мой брат!
– Вольф! – воскликнул Каменная Башка.
– Папаша, это он, это он!
– Что он тут забыл?
– Подождем, неугомонный болтун, скоро узнаем, – сказал ему Корсар.
– Наверное, вы правы, капитан, – сказал боцман, который подчинялся только Корсару.
Все шлюпки были разбиты, и старпом распорядился сбросить с корабля веревку.
– Фольф! Фольф! – во весь голос кричал немец. – Пратишка!
– Ульрих! – отвечал ему подплывший под самый корабль брат.
Корвет затонул уже почти до самых шпигатов. Ульрих подбежал к брату и крепко его обнял.
– Оставь его пока мне! – приказал ему баронет. – Наговоритесь позже. Полагаю, Вольф, что ты, рискуя жизнью, бросился с фрегата в море не только для того, чтобы поприветствовать брата.
– Нет, сэр, – отвечал тот. – Меня послала к фам фаша невеста.
Корсар побледнел, но потом щеки его залились румянцем.
– Тебя послала Мэри! – с трудом проговорил он. – Она жива? С ней все в порядке?
– Да, сэр. Она велела мне сказать, что все ее мысли только о вас.
– Чего она хочет? Должен ли я продолжать попытки ее освобождения?
– Да, и поскорее, сэр! Фрегат направляется в Нью-Йорк, и, как только они ступят на землю, маркиз насильно принудит мисс Уэнтворт стать его шеной.
– Кто тебе это сказал?
– Он сам! Он поверял мне фсе свои тайны.
– Но как разбитый фрегат сможет попасть в Нью-Йорк? – спросил мистер Говард.
– Англичане сооружают плот на случай, если встретят дружественные суда!
– Мистер Говард, – в тревоге спросил баронет, – что вы посоветуете предпринять?
– Последуем примеру англичан и построим плот, чтобы догнать их, пока они не скрылись.
– С помощью плота?
– Конечно. Надеюсь, капитан, это будет великая гонка!
– Мой бедный корвет! – тяжело вздохнул Корсар. – Будь ты на ходу, я бы мигом расквитался с англичанами, а моя Мэри была бы в моих объятиях… Но не будем отчаиваться. Нью-Йорк близко, и там, доблестно защищая штат от адмиралов Хау и Клинтона, сражается генерал Вашингтон… Каменная Башка!
Храбрый бретонец и его неразлучный спутник Малыш Флокко тут же возникли подле капитана.
– Возможно ли из обломков этого корабля соорудить плот, способный удержать всех нас?
– Материала достаточно, сэр Уильям, но нам придется бросить орудия.
– Я на них и не полагался. И потом, опасно держать на плоту пушки… Чума и ад! Мне вновь не удалось вернуть мою Мэри! Но я не опускаю рук.
– И я, – сказал мистер Говард. – Мы оставили позади американские суда. Если нам снова удастся повстречаться, маркизу конец.
– Я надеюсь на это, – ответил Корсар.
Баронет и мистер Говард взобрались на обрубок срезанной на уровне марса грот-мачты.
– Должно быть, фрегат не видно из-за высоких скал, – сказал баронет. – Если бы только застать их врасплох, пока они не спустили плот на воду!..
– Нужно поторопиться, капитан, – сказал старпом. – Если ничто нам не помешает, к полуночи мы сможем снова пуститься в путь.
Под руководством боцмана команда сбросила тела убитых матросов в море и живо заработала пилами и топорами.
Матросы подбирали на отмели обломки корабля и собирали их вместе с помощью гвоздей и веревок.
Для начала Каменная Башка позаботился о том, чтобы привязать с каждого угла плота пустые бочки, тем самым сделав его несколько легче. Затем он собрал припасы, чтобы команда не погибла от голода и жажды посреди океана.
Так прошел день, и, окутав черным покровом скалы и отмель, на землю снова спустилась тьма.
Обрубок мачты, куски обшивки, обломки мостика и палубы – весь штирборт корвета был покрыт древесиной. Несмотря на предостережения Каменной Башки, который опасался, что огни послужат прекрасными мишенями для индейцев, команда разожгла фонари. Плот уже начинал принимать форму, когда со стороны брошенного английского лагеря послышался громкий свист.
– Этого я и боялся! – воскликнул Каменная Башка. – Все на борт! Пусть батарейная палуба и ушла под воду, у нас еще есть абордажные орудия!
Корсар, только что отужинавший с мистером Говардом, вышел на палубу.
– Военная флейта в исполнении индейцев! – воскликнул он. – Узнаю боевой клич! Что, если они союзники моего брата?
– Совсем наоборот, капитан, – сказал Каменная Башка. – Краснокожие собирались напасть на лагерь англичан, а на мель сели мы! Малыш Флокко! К нашему орудию! Не жалей картечи! Святая Барбара чудом осталась сухой!
Лишь мелкий канал отделял побережье от отмели. На берегу замелькали человеческие тени. Без сомнения, то были дикари, которых бретонцы и немец слышали накануне в лесу.
Известные своим бесстрашием индейцы Флориды готовились к атаке или даже к абордажу.
Увидев, что краснокожие собираются на берегу, артиллеристы бросились к орудиям, а матросы схватились за ружья.
– Пусть подойдут поближе! – вскричал Корсар. – Стреляйте, когда они приблизятся на нужное расстояние!
Каменная Башка готовился дать выстрел из своего орудия, когда высоченный индеец показался на отмели, крича на плохом английском:
– Бледнолицые отдавать свой плавучий дом!
– Кто ты такой? – спросил Корсар.
– Большой Мато, вождь семинолов моря Окекоби.
– Скажи своим воинам, что белым людям прекрасно известна ваша жестокость. И раз у тебя такие быстрые ноги, получи от меня этот маленький подарок.
И он выстрелил из пистолета в наглеца, которой посмел требовать от корсаров капитуляции без боя.
С криком «Окраа!» краснокожий упал в море.
То был военный клич его племени. Крик его подхватила тысяча глоток. Толпы воинов бросились в воду, бегом пересекая канал.
– Твой черед, Каменная Башка! – закричал Корсар, надеясь лишь на своего верного бретонца.
– Есть! – отвечал боцман, прицелившись.
Артиллеристы заняли позиции на шканцах и баке, а остальные матросы вскинули свои карабины.
– Огонь! – приказал мистер Говард.
Орудия дали залп картечью, а за ними последовали тридцать или сорок выстрелов из ружей. Индейцы, которые рассчитывали с легкостью взять корвет, попадали в воду. Однако их места тут же заняли новые воины, и дикари снова пошли на приступ.
Ружейные и пушечные выстрелы, освещая вспышками ночь, рядами косили индейцев. И все же непросто было отбить атаку целого варварского племени. С полсотни дикарей уже взобрались на палубу корвета.
Стрелы дождем сыпались на моряков. Матросы схватились за абордажные сабли и бросились в бой, отсекая индейцам головы, руки и ноги. Сэр Уильям и мистер Говард сражались рядом с простыми матросами.
Ужасное побоище продолжалось более десяти минут, пока наконец побежденные краснокожие, оставив позади груды мертвых тел своих сородичей, не отошли обратно к берегу. Самое время, ибо корсары, напуганные огромным ростом своих противников и их длинными томагавками, уже готовы были сдаться диким обитателям леса.
Каменная Башка и его артиллеристы принялись стрелять им вслед, сея смерть и панику среди беглецов. Нескольких индейцев, продолжавших сражаться, матросы прикончили прикладами ружей и сбросили в воду.
Победа – по крайней мере, на время – осталась за корсарами, и они наконец могли продолжить сооружение плота.
20. Два плота
Обследовав палубу, дабы удостовериться, что нигде не спрятался какой-нибудь дикарь, Корсар и его старпом приказали команде продолжить работу.
Фрегат, должно быть, уже спустил на воду плот и двигался на север. Корсар тревожился, как бы поспеть за врагом и вырвать из его лап свою светловолосую нареченную.
Под командой господина Говарда пятьдесят человек спустились на отмель с фонарями и инструментами и принялись сооружать из обломков мачт и рей нечто вроде понтона. Каменная Башка не отходил от своего орудия, чтобы прикрыть работающих матросов, если индейцы снова пойдут на приступ. Старый морской волк не ошибся. Стоило морякам приняться за работу, как на них со свистом посыпались стрелы дикарей.
– Тысяча колоколен! – воскликнул доблестный бретонец. – Что же им наш корвет покоя не дает?
– Стреляй по ним, – сказал Малыш Флокко. – Они скрываются в засаде за мангровыми зарослями.
– С тех пор как мы вышли из дока американцев, нас преследуют лишь неудачи!
– Кто сказал, что в конце концов нас не ждет победа?
Стрелы непрерывно осыпали матросов, и абордажные орудия вновь загрохотали, забрасывая укрывшихся в зарослях индейцев градом картечи и ядер.
Корвет дал уже шесть или семь залпов, когда вдали послышался выстрел небольшого артиллерийского орудия. Корсар и мистер Говард, подойдя к остаткам фальшборта, поглядели на канал, в котором исчез фрегат.
– Что за чертовщина? – спросил баронет. – Неужели и англичан атакуют дикари?
Дав новый выстрел из своего орудия, Каменная Башка подошел к ним и, нахмурившись, сказал:
– Капитан, по моему скромному мнению, этот выстрел не означает для нас ничего хорошего. Что, если какое-нибудь судно из призрачного флота тоже идет на север и фрегат отдал ему сигнал?
– Вот и меня посетила та же мрачная мысль, – сказал мистер Говард. – Ведь невозможно, чтобы все английские суда погибли во время шторма.
– Неужели моему брату настолько везет? – с тяжелым вздохом воскликнул сэр Уильям.
– Тише, капитан, – сказал бретонец.
Он весь обратился в слух, приставив ладонь к уху, чтобы лучше расслышать далекий шум.
– Я слышу лишь гул прибоя, – сказал он. – Несомненно, англичане уже уходят на своем плоту.
– И нам пора двинуться вслед, – сказал Корсар. – Где бы они ни были, мы найдем их и атакуем.
Несмотря на индейские стрелы, корсарам удалось построить отличный плот более тридцати метров в длину и десяти в ширину, с реем в качестве мачты и длинным веслом-штурвалом. Они погрузили на плот продовольствие и оружие.