– Уже вечером мы будем на Санди-Хуке, – сказал боцман, встав за штурвал. – Чтобы мы не сошли за англичан? Да я бы со стыда сгорел!
Шлюпка продолжала идти по опасным узким каналам, испещренным отмелями и скалами. Но Каменная Башка лишь смеялся над опасностями и вел лодку так, будто знал все каналы как свои пять пальцев.
Около полудня, когда они вошли в широкий канал, их попыталась было преследовать небольшая таможенная шхуна. Однако четырех выстрелов из карабинов, сделанных Ульрихом и Вольфом, оказалось достаточно, чтобы убедить англичан оставить столь рискованную затею. Подгоняемая попутным ветром шлюпка продолжила свой путь и к девяти вечера, когда уже начала опускаться тьма, незамеченной подошла к Санди-Хуку.
23. Богемец
Санди-Хук – узкая песчаная коса, отделяющая Статен-Айленд от Лонг-Айленда. Этой стратегически важной позицией англичане завладели 2 июля 1775 года и возвели здесь свои укрепления. Однако английские отряды вскоре были отозваны на материк, чтобы сражаться с армией генерала Вашингтона.
Когда четверо переодетых наемников вошли в опустевший порт, в крепости оставалась лишь половина полка, принадлежащего войскам маркиза Галифакса. Первейшей задачей солдат было отражать нападения американских корсаров, с каждым днем становившиеся все более дерзкими.
– Прежде всего найдем какую-нибудь таверну, – сказал друзьям Каменная Башка. – Мы с Малышом Флокко присядем у окна и поглядим, что за народ остался на Санди-Хуке.
– Папаша, – сказал Вольф, – я отведу тебя к моему хорошему приятелю, который предоставит нам ночлег и еду.
– А больше нам сейчас и желать нечего, – отвечал боцман.
Они пришвартовали шлюпку и пошли по улице вдоль жалких, отсыревших домишек. Тут и там виднелись костры, вокруг которых грелись солдаты, ожидая вестей с поля боя, разгоревшегося на Лонг-Айленде и стоившего американцам столько крови. Все они были немецкими наемниками из резервных войск генерала Хау.
Вольф и его товарищи прошли несколько улиц, на которых было полно солдат, и вошли в дрянную таверну, принадлежащую некоему выходцу из Богемии, который, как говорили, сколотил изрядный капиталец, обдирая собратьев-немцев.
Похожий на цыгана хозяин с копной длинных, до плеч, черных волос сразу же узнал Вольфа, с которым был давно знаком, и оказал приятелям наилучший прием. Вскоре они уже с удовольствием ужинали.
– Здесь будет наша крепость, – объявил Каменная Башка. – Завтра утром вы двое отправитесь за новостями о маркизе и светловолосой госпоже. Чума и ад! Этот брак не должен свершиться ни за что на свете!
– Но что, если они уже поженились? – спросил Малыш Флокко.
Боцман побледнел, будто ему нанесли тяжелую рану, но тут же справился с собой и сказал:
– Есть средство узнать это, даже не выходя из таверны. Вольф, поспрашивай-ка своего цыгана.
– Положитесь на нас с пратом, – сказал немец. – Мы в полной пезопасности и можем сфоподно разгуливать по улицам, а ты можешь столкнуться с самим маркизом или его офицерами.
Богемец, сидя неподалеку, прислушивался к разговору без видимого интереса, однако по знаку Вольфа сразу же подошел к их столику.
– Послушай, знаешь ли ты маркиза Галифакса?
– Он прибыл дня три тому назад, но я знаю его еще с давних времен, – отвечал богемец.
– А женат ли он, не знаешь?
– На той прекрасной девушке, которую, как говорят, он похитил из отчего дома? Еще нет, но ходят слухи, через пять-шесть дней он сыграет пышную свадьбу. По этому случаю маркиз приказал украсить часовню Святого Иакова.
Друзья взволнованно переглянулись и несколько мгновений не знали, что сказать. Разом осушив стакан дешевого испанского вина, чтобы немного прийти в себя, Каменная Башка раскурил свою старую советницу-трубку и, в упор уставившись на богемца, спросил:
– Ты уверен, что свадьба состоится через пять-шесть дней?
– Такие ходят слухи, сержант. Говорят, что из владений Галифакса было прислано приданое для его будущей супруги.
– Триста тысяч бизоньих рогов! – воскликнул бретонец и в ярости ударил кулаком по столу. – Мы подоспели как раз вовремя, чтобы разнести Санди-Хук ко всем чертям! Если сэр Уильям не воспользуется моментом, когда в крепости остался такой слабый гарнизон, он потеряет свою невесту навеки! Где находится эта часовня?
– На полуострове Дарк, недалеко от линии укреплений. Это в конце Уэльского побережья, прямо на прибрежной полосе. Теперь это у нас единственная часовня, вторую американцы разнесли во время бомбежки… Но почему вас так интересует свадьба маркиза Галифакса?
Выпустив несколько колечек дыма и набрав воздуха в легкие, Каменная Башка отвечал:
– Нам поручено передать светловолосой госпоже свадебный подарок от ее отца – испанского джентльмена.
Хитро прищурившись, богемец недоверчиво улыбнулся, однако сказал:
– Скажите мне прямо, чем я могу быть полезен моему дорогому другу Вольфу.
– Об этом я расскажу тебе позже, – отвечал Вольф. – А пока приготовь нам постели.
– Сейчас здесь должен пройти патруль.
– С патрулем мы сами разберемся, – сказал боцман, сунув в руку богемца монету. – Принеси бутылки и ни о чем не беспокойся. Не арестуют же они своего же сержанта, черт подери! Я намерен угостить своих друзей выпивкой.
– Закрой двери, а мы переждем в другой комнате, – сказал Вольф.
– Придется! – отвечал богемец. – Англичане стали чересчур подозрительными! Им повсюду мерещатся шпионы.
– Несите бутылки, – упрямо повторил боцман.
Высокий, как померанский гренадер, и сильный, словно гризли, богемец поторопился принести целую корзину, полную бутылок. Затем он подхватил Вольфа за локоть и отвел его в сторонку. Пока двое бретонцев и Ульрих курили и пили, составляя один за другим дерзкие планы, старые друзья живо переговаривались о чем-то в углу.
Вдруг дверь распахнулась, и в залу вошел английский сержант. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего. Следом за ним показались двое солдат-шотландцев. Богемец нахмурился и, гневно взмахнув рукой, пробормотал:
– И надо же было им явиться именно сейчас!
Поприветствовав Каменную Башку, сержант сухо сказал ему:
– Время возвращаться в казарму.
– Я тут ставлю выпивку моим немецким друзьям, и мы намерены пить, пока не опустошим все бутылки… Не желаете ли присоединиться?
– Разве что на десять минут, – отвечал англичанин. – Мы равны по званию, и я должен вас уважить.
– Ну же, хозяин, пошевеливайся! – скомандовал боцман.
Богемец, казалось, был недоволен и все же предпочел повиноваться, а англичанин и двое шотландцев сели за стол и немедля накинулись на щедро предложенную выпивку.
– Вы, кажется, что-то отмечаете? – спустя несколько минут спросил англичанин, казалось уже позабывший о казармах Санди-Хука.
– Нет, приятель, мы тут побились об заклад. Я сказал, что через пять дней маркиз Галифакс женится на синеглазой девушке со светлыми волосами. А поскольку я выиграл, за выпивку платят мои друзья.
– Вы были правы, – отвечал англичанин. – Мне доподлинно известно, что церемония состоится в четверг.
Боцман почувствовал, как лоб его покрылся холодной испариной. Тем не менее он продолжал притворяться, будто доволен, что выиграл пари.
– Так, значит, в четверг, товарищ?
– Секретарь маркиза поручил мне организовать церемонию и разослать приглашения.
Каменная Башка едва скрывал отчаяние. Теперь ему и его товарищам предстояло о многом поразмыслить. Успеют ли они передать новость в Нью-Йорк американским корсарам? Ведь только корсарам под силу напасть на Санди-Хук!
Патрульные продолжали пить, пока не осушили последнюю бутылку. Наконец сержант встал и, едва держась на ногах, произнес:
– Уже одиннадцать. Следуйте за мной в казарму.
– А нельзя ли остаться еще ненадолго? – спросил бретонец, сжимая кулаки. – Мы же среди друзей.
– Я не могу нарушить приказ! – отрезал англичанин. – Пойдем, товарищ: уже поздно.
– Может, еще бутылочку?
– Нельзя. Нужно как можно скорее вернуться в казарму! У меня в глазах двоится, и ноги не слушаются. Пора возвращаться!
Подойдя к богемцу, Вольф вполголоса сказал ему пару слов. Солдаты вышли на темную улицу, едва освещенную корабельными фонарями, и отправились к расположенным у моря казармам. Двое бретонцев и двое наемников старались держаться позади патрульных, которые здорово напились, так что у них ноги заплетались.
За исключением Вольфа, за которого мог заступиться сам маркиз, нашим товарищам никак нельзя было оказаться в казармах, где их тут же обнаружили бы и расстреляли. Выход оставался лишь один: избавиться от патрульных, добраться до шлюпки и на всех парусах лететь к Корсару, чтобы предупредить его о назначенной свадьбе.
Самим похитить юную госпожу не представлялось ни малейшей возможности: слишком много вокруг было солдат, а времени слишком мало.
– Будьте наготове! – пробормотал Каменная Башка, следуя за шатающимся сержантом и солдатами. – Как только окажемся в безлюдном месте, отдубасим их хорошенько и бежим в порт.
– Сначала фернемся к богемцу, – тихо сказал Вольф.
– Ты что, мало выпил?
– Нет. Он говорит, что под часовней Святого Иакова расположены потземные туннели, кута мы можем профести корсаров.
– Не может быть!
– Потом погофорим, папаша. Сначала разберемся с патрульными.
Они как раз проходили через окруженную холмами и заброшенными укреплениями пустошь. Вокруг не было ни души. Не слышно было ни единого звука, лишь море глухо рокотало вдали. Метров за триста от них высилась постройка, которая, должно быть, и была казармой. Каменная Башка остановился.
– Вперед, товарищ! – приказал англичанин.
– Я тут подумал, что в казармах жарковато. Вернусь-ка я лучше в таверну да выпью еще пару бутылочек. Присоединяйтесь, я угощаю!
Сержант на мгновение заколебался. Однако, возможно, заподозрив этого необычного немца, который говорил по-английски совсем не так, как другие наемники, он сказал: