Корсары Южных морей — страница 80 из 111

– Слушаюсь, папаша! – крикнул в ответ наемник.

– Хорошенько свяжи ему руки за спиной!

– Уже сделано!

Каменная Башка и Малыш Флокко подошли к полой сосне, к которой, не подозревая о скрытом убежище, прислонился офицер.

Толкнув перед собой связанного секретаря маркиза, наружу вылез Ульрих.

– Ну что, господин офицер, – спросил Каменная Башка, – узнаёте?

– Это же господин Оксфорд! Сэр, я уже потерял надежду на то, что вы живы! – воскликнул офицер.

– Я же сказал, мы не полинезийские каннибалы и не палачи, – произнес бретонец. – Сами поглядите, Оксфорд жив и здоров. Теперь вы верите, что он в наших руках?

– Я же не слепой.

– Может быть, попробуете отбить его у нас силой?

– Я не желаю жертвовать своими людьми. Сейчас нас мало, но скоро подойдет эскадра Бергойна, и нас будет десять тысяч.

– Да только я и мои солдаты не намерены вас дожидаться, и секретаря маркиза вам будет не найти. Если милорду дорог его секретарь, путь предоставит нам шлюпку и право прохода через озеро.

– Говорю вам, милорд на это не пойдет!

– Возвращайтесь на борт со своими людьми и доложите маркизу обо всем, что видели и слышали. Обещаю, мы позволим вам уйти и не будем стрелять.

– Благодарю, – произнес офицер.

Оглядев сидевшего на древесном корне секретаря, за которым бдительно следил немец, он спросил:

– Прикажете повиноваться, господин Оксфорд?

– Делайте, что считаете нужным, – сухо ответил тот.

– Мы не сможем их одолеть. Их слишком много.

– Как знаете.

– Тогда мне не остается ничего иного, как вернуться на борт.

– Когда вас ждать назад? – спросил Каменная Башка.

– Скоро, – отвечал офицер.

– Даю вам два часа: если спустя это время вы не вернетесь, я прикажу повесить пленника. Ступайте. На моих часах десять, а они точны, как морской хронометр, и никогда не врут. Смотрите же, если мы обнаружим в лесу кого-то из ваших людей, мы их застрелим.

Офицер принял назад пистолеты, вложил саблю в ножны и, отдав честь, вернулся к матросам, которые все еще прятались за толстыми сосновыми стволами.

Отряд построился и быстрым шагом двинулся к берегу.

Из-за баррикады тут же показались Джор, Риберак и Вольф.

– Поглядим, что выйдет из этой затеи, – проговорил Каменная Башка. – Красномундирники поверили, что лес кишит американцами. Барабаны послужили нам лучше, чем две тридцатидвухфутовые пушки. У нас есть два часа передышки, берегом мы завладели… Теперь и о завтраке можно подумать, а, мсье Риберак?

– Сами знаете, у меня на складе нет недостатка в припасах.

– Я обо всем позабочусь, – сказал Малыш Флокко.



– Позвольте, я пойду с вами, – предложил Джор. – Мы мигом принесем вам столько еды, сколько сможем унести.

– Берегите себя, – произнес Каменная Башка. – Английским морякам нельзя доверять.

– Мы будем смотреть в оба, – пообещал Малыш Флокко. – Да и ноги у нас быстрые, правда, Джор?

– Конечно, – закинув ружье за плечо, отозвался канадец.

– Смотрите, как бы они не ударили по вам из корабельных пушек. Может, маркиз предпочтет не спасать своего секретаря.

Повернувшись к Рибераку, бретонец добавил:

– А мы пока покинем наше убежище и отойдем подальше в лес. Офицер его уже видел, и я не желаю выдерживать осаду, сидя внутри полой сосны.

– Я и сам хотел это предложить, – сказал торговец.

Подождав, пока Джор и Малыш Флокко не скрылись в зарослях, они углубились в лес; впереди шел секретарь со связанными руками.

Шторм на озере Шамплейн давно утих, но пронизывающий ветер все не унимался, забрасывая верхушки сосен и берез мелким мокрым снегом.

Прямо из-под ног у наших героев в воздух взвивались крупные канадские лебеди и целые стаи гусей и чирков-свистунков, в разы превосходящих размерами своих европейских сородичей.

Глядя на птичью суету, боцман, покачав головой, пробурчал:

– Неужто на Шамплейне зимой всегда так оживленно?

Из березовых ветвей и сухой коры друзья без труда соорудили подобие шалаша, укрывшего их от снега.

Стоит ли говорить, что прежде всего они поспешили защитить от непогоды свои барабаны, заставившие столь бесславно отступить моряков маркиза.

Товарищи и сейчас полагались на их грозную дробь в случае появления нового вражеского отряда. Наконец с тяжелыми ящиками на плечах появились Джор и Малыш Флокко.

– Мой склад еще не разграбили? – с тревогой спросил торговец.

– На складе все путем, мсье Риберак, – отвечал юный моряк. – Однако у меня для вас не самая приятная новость.

– Какая же? – спросил Каменная Башка.

– Англичане повесили тех шестерых моряков из свиты господина Оксфорда.

– Должно быть, их застали спящими и поняли, что те накачались джином. Англичане превыше всего чтят военную дисциплину. Ну и не пожалели своих матросов.

– Это я виноват, – мрачно произнес Риберак. – Но ведь если бы я их не напоил, они бы подожгли мой склад, а может, и расправились бы со мной и Джором. Известно ведь, что вытворяют моряки на суше.

– А что с остальными? – спросил Каменная Башка.

– Они вернулись на бригантину, – доложил Малыш Флокко. – Мы видели, как они погрузились в шлюпки, даже не оглянувшись на шестерых бедняг, чьи тела качались на ветвях старой сосны.

– Где их повесили?

– Футах в пятистах от хижины.

– Этому маркизу жестокости не занимать. Баронет Маклеллан никогда не казнил никого из своих корсаров. О! Вот кто достоин восхищения!.. Надо сказать, хоть он и наполовину англичанин, в его жилах течет и французская кровь…

– Каменная Башка, – спросил Риберак, пока остальные доставали из ящиков окорока, сухари, копченые языки бизонов и бутылки спиртного, – объясните же мне наконец, отчего эти братья так возненавидели друг друга, что ищут смертоносной встречи?

– Сначала надо хорошенько подкрепиться, – отозвался старый бретонец. – Мы на славу потрудились, да и достопочтенный секретарь маркиза явно проголодался. В отличие от англичан, мы не морим военнопленных голодом.

– Клевета! – надменно воскликнул Оксфорд.

– Уж мне об этом известно не понаслышке, ведь мне довелось несколько дней пробыть в плену у вашего маркиза. Мыльных веревок на ваших судах всегда вдоволь, а вот галет и солонины не найдешь.

– Как я вижу, с голоду вы не погибли.

– Нашлись храбрецы, что не дали мне пропасть, да только не с позволения маркиза. Малыш Флокко не даст соврать, ведь его держали в трюме вместе со мной.

– Святая правда, – подтвердил марсовой, нарезая разложенные на одном из ящиков лакомства. – Ребята для нас даже табачка не пожалели.

– Папаша, – сказал Ульрих, – завтрак готов. Не будем тратить даром драгоценное время.

В тот же миг загремела пушка бригантины, а за ней и остальные орудия. Ядра градом обрушились на лес, со свистом проносясь между сосен, руша стволы и обрубая мощные ветви, с грохотом падавшие на землю.

– О передышке можно забыть! – воскликнул Каменная Башка. – Всего одиннадцать утра, а маркиз уже разбушевался. Похоже, господин Оксфорд, милорд бросил вас на произвол судьбы. Или вы не согласны?

Секретарь помрачнел и, насупившись, заскрипел зубами. Ответ напрашивался сам собой.

– Пусть себе бесится, – сказал боцман. – Сожалею, мсье Риберак.

– О чем это вы? – спросил торговец.

– Англичане начали стрелять горящими ядрами, – похоже, вашему складу конец.

– Откуда вы знаете, чем они стреляют?

– Старый канонир никогда не ошибается. Обыкновенные снаряды так не свистят.

– Я и без того знал, что со складом пора попрощаться, – отозвался торговец, – будь то англичане, американцы или дикари, рано или поздно его сровняли бы с землей. Я уже свыкся с этой мыслью и спрятал в безопасном месте все золото, которое с таким трудом заработал за много лет.

– Так-так, – пробормотал Каменная Башка. Не выпуская из рук огромного соленого окорока, он поднялся и вгляделся в даль. – Канониры с бригантины уже взяли хижину на прицел. Озеро успокоилось, и им удалось взять мишень, однако к вечеру шторм разыграется снова: птицы не поднимаются в небо. У этого озера норов непростой!

– Время года такое, – отозвался торговец, усевшись на ствол упавшей сосны, послуживший баррикадой.

Он с аппетитом поглощал копченый бизоний язык, попивая из бутылки сухое белое вино из самой Франции.

Казалось, он и не печалится о складе, который, несомненно, уже был охвачен огнем.

Все дружно принялись за еду, будто им и дела не было до грохочущих орудий. Даже сам господин Оксфорд снизошел до копченой сардельки.

Тем временем орудия без передышки стреляли в направлении хижины.

Конечно, то был приказ самого маркиза, который не сомневался, что там засели американцы.

Прогремело уже не меньше двадцати пушечных залпов, когда Каменная Башка указал торговцу на поднимавшийся со стороны склада столб дыма.

– Во сколько вам обойдется этот пожар? – спросил его бретонец.

– В пять тысяч гиней, – отвечал Риберак, – однако милорд заплатил мне вдвое больше за помощь в вашей поимке.

– Значит, вздыхать вам не о чем.

– Точно.

– И все-таки мне жаль окороков, что потрескивают сейчас в огне, а нам до них не добраться, – произнес боцман. – Хижина была нам недурным убежищем.

– Ничего не поделаешь, на войне как на войне.

– Тысяча колоколен! Мне ли этого не знать! Я всю жизнь провел в боях по обе стороны Атлантики!

– И всегда выходили сухим из воды, не так ли? – с набитым ртом заметил торговец.

– За эти годы меня изрядно поцарапало картечью, однако до сих пор ни одному мерзавцу не удалось отправить меня в преисподнюю, чтобы пополнить команду Вельзевула! – воскликнул Каменная Башка. – У нас, бретонцев, крепкие головы и толстые шкуры. Плакали ваши запасы съестного, мсье Риберак.

– Да уж вижу, – не отрываясь от трапезы, отозвался торговец. – Пусть себе горят, ничего не поделаешь.

Из-за стен хижины вырвались языки пламени, обдавая все кругом снопами искр.