– У нас всего шесть выстрелов. На дрянное ружьишко индейца, которое взял себе господин Оксфорд, я даже не рассчитываю, – сказал Риберак. – Ну прикончим мы одного, может, двух, а остальные бросятся на нас, не успеем мы и ружья перезарядить.
– Не забывайте, нас защищает костер.
– Им не так сложно будет обойти его, Джор, – сказал торговец. – Если бы индеец стал их на нас натравливать, они легко оказались бы в нашем убежище.
– Согласен, – произнес старый бретонец. – Костер не такой уж большой. Его легко можно обойти. Нужно что-то решать. Эти барибалы мне уже осточертели.
– Дождемся рассвета, – предложил Риберак. – Пусть себе катаются по снегу, раз им так угодно.
– Похоже, это развлечение им уже приелось, – заметил Малыш Флокко. – Они поднялись и готовы хоть в огонь пойти. Я слышал среди завываний ветра резкий свист. Кто же это, как не наш индеец?
– Пусть этот пес только сунется сюда! – воскликнул разъяренный Каменная Башка. – Видно, жизнь ему надоела и он ищет смерти. Держитесь наготове!
Под свист Белого Орла четыре медведя на задних лапах подошли к костру и стали обходить его справа.
– Мсье Риберак, – сказал Джор, – пришло время на что-то решаться! До рассвета еще далеко.
– Спорить не стану, – отозвался торговец. – Дадим по ним залп из карабинов, а потом и за топоры возьмемся. Господин Оксфорд, как думаете, ваш старый карабин на что-нибудь сгодится?
– Поглядим, выстрелит ли он, – отвечал секретарь. – По крайней мере, я смогу отбиваться от медведей его тяжелым прикладом.
Барибалы, рыча, приблизились к стволу.
В один миг семеро мужчин выскочили из укрытия и дали залп почти в упор.
Один из зверей рухнул на землю, однако товарищам предстояло сразиться еще с тремя ранеными и разъяренными от боли чудищами.
Медведи, за исключением белых и гризли, почти никогда не нападают на людей, однако, если их ранить, они кидаются на противников, полагаясь на свою мощь и длинные когти.
Не имея возможности перезарядить ружья, товарищи бросились обратно в укрытие и схватили топоры.
Первым вперед, как на абордаж, ринулся Каменная Башка. Тяжелым ударом топора он рассек морду одного из медведей, и без того раненого и истекающего кровью.
Следующим ударом боцман начисто отрубил барибалу лапу. Тот разразился устрашающим воем.
Малыш Флокко, Джор, торговец и двое немцев также вступили в схватку со зверями.
Оставшийся без топора господин Оксфорд хватал из костра горящие ветви и швырял их в медведей, стараясь при этом не навредить своим новым друзьям.
Еще один медведь, весь искалеченный, с наполовину разрубленной пастью, как подкошенный упал на землю, чтобы больше никогда не подняться. В тот же миг Вольф раскроил ему череп.
Остальные три зверя, включая того, что остался без лапы, напрасно старались схватить противников и переломать им кости в своих смертельных объятиях. Несмотря на отчаянный свист индейца, истекающие кровью звери, обезумев от боли и ужаса, бросились прочь, оставляя на снегу багровые следы.
– Двумя зверюгами меньше, – бросил старый бретонец, вытирая топор о палую листву. – С Нико Первым и Нико Вторым мы попрощались. Неужто индеец еще не понял: не из того мы теста, чтобы броситься наутек при виде его медвежат? Мсье Риберак, может быть, этот дикарь из гуронов?
– Исключено, – отвечал торговец. – Гуроны бьются лицом к лицу с соперником, а этот проклятый трус не смеет пойти в открытый бой. Это скорее алгонкин, чем гурон. Наверняка он опасный преступник, изгнанный из своего племени.
– Что, если он шпион англичан?
– Откуда мне знать? Все может быть.
– А не изловить ли его?
– В темноте, да еще в такой шторм? К тому же медведи хоть и ранены, а все еще могут уложить любого из нас.
– Да и многого ли стоят наши ружья в таких густых зарослях, – добавил Джор. – Мсье Риберак прав: следует дождаться рассвета. Решиться на вылазку в подобную бурю, когда ураганный ветер ломает не только ветви, но и целые деревья, было бы безумием. Раз уж нам повезло найти укрытие, проведем здесь хотя бы одну ночь.
Собрав шишки и сучья, друзья развели костер поярче, вернулись под сень необъятной сосны и перезарядили карабины.
Даже сквозь завывание ветра до них доносилось страшное рычание трех изувеченных пулями и топорами медведей.
Раскурив свою легендарную трубку, Каменная Башка уселся рядом с Рибераком, который, в свою очередь, наслаждался последней виргинской сигарой.
Остальные сели чуть позади, не без тревоги прислушиваясь к звериному вою, раздававшемуся из зарослей, где, несомненно, скрывался и сам Белый Орел.
– Жаль, здесь нет теплых шкур с вашего склада. Всё проклятые англичане! – посетовал неспособный помолчать и минуты боцман.
– Придется обойтись без них, – с философским смирением отвечал торговец. – А ведь вы не закончили историю о маркизе Галифаксе и баронете.
– Верно, нас прервали на самой середине.
– Продолжайте же ваш рассказ.
– Что ж, разве что в двух словах. Не имея возможности преодолеть траншеи американцев, мы были вынуждены остаться в осажденном Бостоне. Бомбы колонистов день и ночь засыпали город. Нам удалось выкрасть из замка маркиза светловолосую госпожу, однако, на беду, англичане обнаружили наше убежище. Маркиз оправился от раны и теперь живет лишь жаждой мести: он задумал убить единокровного брата.
– Бывает же на свете такая подлость!
– Спас баронета подкупленный мною бостонский палач. Перед казнью он подрезал веревку, и та оборвалась в момент казни. В это время американцы уже шли на приступ крепости, и мы были спасены, но маркиз тем временем снова похитил мисс Уэнтворт и уплыл с нею на своем фрегате, входившем в грозную эскадру адмирала Хау. Едва англичане сдали крепость колонистам, мы поспешили к ставшему на якорь на реке Мистик «Громовержцу». На Бермудах к нам присоединились четыре идущих под американским флагом судна французских корсаров, и мы бросились в погоню за фрегатом маркиза.
– Вы настигли его и взяли на абордаж?
– Настигнуть-то мы настигли, да только в тот самый момент, когда мы решили, что фрегат в наших руках, два цепных ядра срезали грот-мачту нашего корвета. Фрегат было уже не догнать, и в который уже раз Корсар потерял свою Мэри. Наскоро отремонтировав корвет в доке колонистов, мы двинулись на поиски фрегата, который, насколько нам было известно, пошел к северу. В то же время эскадра Хау пошла на юг, и едва ли не все его бесчисленные корабли погибли в штормах, разбившись о скалы у Антильских островов. Это был долгий и полный лишений путь, длившийся несколько недель, но до нас дошли сведения, что маркиз вместе с Мэри Уэнтворт укрылся в форте на острове Санди-Хук. Против воли мисс Уэнтворт Галифакс назначил дату брачной церемонии, которая должна была состояться в часовне Святого Иакова. С помощью преданных друзей мы укрылись в обширных подземельях под часовней, и едва священник начал церемонию, ворвались в церковь и вступили в страшный бой с английскими моряками.
– Так, значит, свадьба не состоялась?
– Нет, и теперь Мэри Уэнтворт – супруга баронета Маклеллана. В сумятице битвы маркизу вновь удалось увлечь девушку на борт своего фрегата. Он надеялся, что успеет уйти в море, однако мы не теряли ни минуты. С нами было четыре превосходно вооруженных корсарских корабля. Не успели солдаты из гарнизона Санди-Хука прийти на помощь Галифаксу, как мы взяли фрегат на абордаж, и братья вновь скрестили шпаги.
– Смею предположить, маркизу пришлось несладко.
– Баронет снова нанес ему опасную рану, но, несмотря на то что в искусстве фехтования Корсару нет равных, похоже, он все же не желал лишать жизни собственного брата, и маркиз вновь остался в живых. Тем временем Вашингтон, обратив англичан в бегство, взял Нью-Йорк. Мы сразу же поплыли туда, и всего несколько дней спустя наша светловолосая госпожа стала леди Маклеллан.
– Корсар чересчур великодушен, – произнес торговец. – Надо было повесить такого братца на рее. Уж от этого он бы не излечился. Что же маркиз делает здесь, на озере, если его брат находится в Нью-Йорке?
– А вот об этом нам расскажет господин Оксфорд.
– Если позволите, именно это я и сделаю, – дослушав, произнес секретарь. – Милорд уверен, что здесь вновь столкнется с братом и на этот раз убьет его.
– Чтобы капитан оставил Нью-Йорк? – воскликнул Каменная Башка. – Тогда бы он не послал сюда нас с Малышом Флокко.
– Когда баронет это сделал, им с Вашингтоном, должно быть, было неизвестно, сколь мощный флот Великобритания намерена бросить на приступ Тикондероги. Американцам понадобится лучший из моряков, способный принять командование над кораблями бунтовщиков. Вот увидите, капитан «Громовержца» не заставит себя долго ждать.
– Вы думаете, он явится сюда с супругой?
– Скорее всего, – отвечал секретарь. – Вряд ли он решится оставить ее одну в Нью-Йорке. Город полон подкупленных англичанами предателей. Уж мне-то об этом известно не понаслышке.
– Охотно верю, – отозвался Каменная Башка. – Мой капитан – и здесь!.. Уж как бы я хотел увидеть его снова! Однако до его прибытия необходимо успешно завершить доверенную нам миссию.
– Для начала нам понадобится шлюпка, – сказал Риберак. – Если ирокезы уже добрались до озера, мы сможем добыть у них сколько угодно каноэ. Белый Карибу вовсе не таков, как наш знакомец Белый Орел.
– Пока мы здесь дожидаемся, дни проходят, а на Шамплейне все больше английских кораблей.
– Тише! Молчите! – остановил бретонца Джор. – Слышите? Какое-то индейское племя идет через лес. Нужно потушить костер! Может быть, это вовсе не ирокезы. Если это манданы или алгонкины, они нас не пощадят!
Наши герои вскочили и поспешно забросали костер мокрым снегом.
Всё вокруг погрузилось во тьму, когда из зарослей, где скрывались барибалы, послышался мощный голос Белого Орла.
– Это же военная песнь манданов! – воскликнул Риберак. – Мне уже доводилось ее слышать.
– Да-да, это, несомненно, манданы, – подтвердил Джор. – Послушайте! Я знаю диалекты всех канадских краснокожих и могу перевести вам слова. Значит, Белый Орел врал – он вовсе не алгонкин.