– Он отплыл еще утром.
– В каком направлении? Нам навстречу?
– Да! Наше судно напоролось на скалы, и, если разразится новый шторм, нас разнесет в щепки, – отвечал англичанин. – Милорд взял с собой двадцать матросов и на баркасе поплыл на поиски вашей эскадры.
– Но мы его не встретили!
– Возможно, им пришлось пристать к берегу, чтобы залатать баркас.
Каменная Башка был вне себя от ярости. Маркиз снова ускользнул, а ведь бретонец уже не сомневался, что на этот раз ему не уйти! Это уже чересчур! Старый бретонец едва не лопался от злости.
– Бросьте нам трап! – прокричал он англичанам. – Мы поднимемся на борт! Еще неизвестно, что вы сделали с маркизом! Может, вы его убили!
– Чтобы мы предали милорда?.. Да здесь вся команда – верные ему шотландцы!
– Бросьте трап!
– Не так быстро, сэр, – отвечал англичанин. – Вы приплыли сюда в полных индейцами каноэ. Почему вы не в английских шлюпках?
– Мы бы не могли пройти в них над рифами по такому мелководью.
– Возвращайтесь завтра утром, когда мы сможем хорошенько вас разглядеть. Я не могу верить вам на слово.
– Тысяча чертей! – прорычал разгневанный Каменная Башка. – Вы намерены помешать нам подняться на борт?!
– Этим вечером вы на бригантину не взойдете, – твердо отвечал англичанин.
– В таком случае мы возьмем вас на абордаж.
– У нас в команде пятьдесят моряков, и мы сумеем за себя постоять! Поворачивайте к берегу, или я прикажу открыть огонь из пушек!
– Слишком поздно, любезный!
Обернувшись к индейцам, Каменная Башка прокричал:
– В атаку! На абордаж! Вперед! Окружайте корабль!
– К оружию! – закричал своему экипажу англичанин. – Стрелять из орудий бакборта! Канониры, по местам!
Двадцать каноэ, молниеносно отплыв друг от друга, чтобы легче было увертываться от картечи, устремились к судну. В ночном мраке зловеще зазвучала военная песнь индейцев.
– В атаку! Вперед! – продолжал кричать Каменная Башка. – Докажите мне свою отвагу!
Англичане открыли огонь из карабинов. Прогремели два пушечных выстрела.
Три изрешеченных картечью каноэ тут же пошли ко дну, будто игрушки из папье-маше. Миг – и от них остались лишь обломки деревянных каркасов на поверхности воды.
Воины же, среди которых было немало раненых, вплавь добрались до других каноэ и залезли внутрь.
Теперь индейцы были слишком близко, и англичане уже не могли стрелять по ним из пушек.
Каноэ окружили бригантину со всех сторон.
Несколькими выстрелами из карабина Каменная Башка заставил английских стрелков укрыться на батарейной палубе. Обнаружив свисавший с упавшей мачты веревочный трап, он вместе с Малышом Флокко, Ульрихом и Кровавым Пятном взобрался на борт.
Индейцы спустились из каноэ на скалы и с устрашающими криками, размахивая томагавками, бросились на абордаж.
Мгновение спустя палуба бригантины была полна манданов.
– Китовьи потроха! – воскликнул Каменная Башка. – Недурные у меня воины! Даже английских пушек и то не испугались!
Центральный люк был задраен. Два других в носовой части судна тоже. Англичане наглухо задраили крышки люков, чтобы помешать врагам пройти, и забаррикадировались в трюме.
Манданы с криками носились по капитанскому мостику, потрясая оружием. В своем кровожадном исступлении они уже предвкушали победу над англичанами. Еще немного, и они разграбят провизию бригантины.
Казалось, однако, что исчезновение врагов сбило их с толку.
– Тысяча колоколен! – прогремел готовый ко всему Каменная Башка. – Англичане попрятались от нас, будто трусливые лисы! Им от нас не убежать, верно, Малыш Флокко?
– Высадим крышки люков! – предложил юный марсовой.
– Да ведь они крепкие, как железо!
– Но у нас есть топоры!
– Ты прав, сынок.
– Папаша, что прикажешь делать? – спросил Ульрих, с трудом перекрикивая дикарей, которые во всю глотку извергали ужасные угрозы исчезнувшим врагам.
Каменная Башка в ярости сжал кулаки.
– Да плевал я и на бригантину, и на весь ее экипаж, – прорычал он, – ведь проклятому маркизу вновь удалось уйти, да еще на самом крупном баркасе! Тысяча колоколен! Хотел бы я запереть этого мерзавца в клетке, словно дикого зверя, и преподнести его в дар капитану нашего несчастного «Громовержца»!
– Не беспокойся, мы его из-под земли достанем, – сказал Малыш Флокко.
– Чтоб я навеки остался вождем дикарей с дюжиной жен и никогда больше не увидел берегов моей родной Бретани, если не поймаю этого подлеца-маркиза!..
В этот момент до наших друзей донесся гул артиллерийского выстрела.
– Это все та же пушка! – воскликнул юный марсовой.
– Это двадцативосьмифунтовое орудие, приятель, – отвечал боцман, пытаясь разглядеть вражеское судно во тьме и тумане.
– Это ведь англичане, верно?
– Боюсь, что так.
– Неужто это и правда эскадра генерала Бергойна?
– Похоже на то.
– Проклятье! Жаль, с нами нет баронета с его флотилией корсаров!
– А еще – нашего покойного «Громовержца» и его абордажных орудий…
– Уж больно ты размечтался, приятель!
– Тысяча колоколен, сам знаю!
До моряков донеслись оглушительные крики разгневанных исчезновением англичан манданов.
– Какого дьявола там происходит? – спросил Каменная Башка.
– Папаша, – отвечал Ульрих, – индейцы высадили люки.
– Гм…
– Они пробрались в трюм бригантины.
– Бедняги, англичане тут же уложат их из аркебуз! Где Кровавое Пятно?
– Спустился в трюм во главе манданов, – отвечал Малыш Флокко. – Я его только что видел через люк.
– Тысяча потопленных фрегатов! – взорвался боцман. – Я не желаю, чтобы люди судачили, что краснокожий оказался отважнее Каменной Башки! Сюда, Малыш Флокко, за мной, Ульрих! Сделаем фарш из англичан!
Из трюма доносились грохот выстрелов и ужасающие вопли.
На батарейной палубе завязалась кровавая битва между индейцами и англичанами. Перегородки бригантины дрожали, будто стенки резонаторного ящика.
Гортанные крики манданов смешались с угрозами и богохульствами английских моряков.
Каменная Башка, юный марсовой и немец кинулись было в трюм, как вдруг шум стих.
– Что там еще такое? – спросил Малыш Флокко.
– Вы ничего не слышали? – отозвался боцман.
– Я – нет.
– Я тоже.
– Странно!
– Это еще почему?
– Готов поклясться, кто-то со стороны озера звал меня по имени.
– Похоже, ты думаешь, твоя слава и до канадских рыб дошла, – усмехнулся неугомонный весельчак Малыш Флокко.
– У вас в Ле Пулигене есть попугаи? – спросил его боцман.
– У нас все есть! – смеясь, отвечал марсовой.
– Похоже, ты у них научился своим привычкам! Клянусь, однажды я…
Старый бретонец вдруг умолк.
На этот раз все трое ясно услышали мощный голос, перекрывавший шум прибоя и грохот битвы в трюме корабля:
– Каменная Башка! Каменная Башка!
– Во имя Иль-де-Ба! Меня и вправду кто-то зовет!
– Похоше на то, сэр, – подтвердил Ульрих.
– Святая правда! – воскликнул Малыш Флокко. – Признаю, я вел себя как осел…
– И я тоше, папаша, – из солидарности с юным моряком сказал немец.
Боцман же, позабыв и об индейцах, и об англичанах, поспешил к фальшборту и, вытянув шею, стал вглядываться в беспросветную тьму.
– Кто меня звал? – прогремел он. – Вот он я!
– Где вы? – отозвался голос.
– На английской бригантине.
– Скорее сюда, сэр!
– Проклятье! – пробормотал Каменная Башка. – Кажется, я знаю этот голос!
– Да и мне он знаком, – подтвердил Малыш Флокко.
– Ты хочешь сказать…
– Это же Джор, канадец!
– Неужели они с Вольфом отыскали торговца и вернулись в лагерь?
– А как же ирокезы?
– Ничего не понимаю, – тряхнув головой, проворчал старый бретонец. – Если Риберак не заставил эти два племени раскурить трубку мира, боюсь, мое звание вождя манданов может стоить мне головы!
– Смотри, как бы тебе не лишиться твоих тринадцати жен! – сказал неисправимый марсовой.
– Молчи, щенок, мне сейчас не до смеха. Случись что с моим племенем, и в Тикондерогу нам не попасть!
– Прости, Каменная Башка.
– Черт с тобой, прощаю. Подумай, сынок: мы сможем добраться до Тикондероги, не попав в лапы эскадры Бергойна, только в каноэ и в сопровождении манданов!
– А Бергойна-то пока не видать…
– Зато его пушки уже слышно. Послушай!..
Над водой пронеслось эхо нового артиллерийского залпа. Казалось, теперь стреляют намного ближе. Несмотря на волны и встречный ветер, английские суда все приближались.
– Каменная Башка! – снова донесся до приятелей все тот же голос.
– Джор, уж не ты ли это? – прокричал боцман.
– Да, это он, – вмешался новый голос где-то у самого борта бригантины.
Трое друзей так и подскочили от удивления.
– Это же секретарь маркиза! – воскликнул Каменная Башка.
– Черт подери, а он-то тут откуда?
– Тысяча колоколен! Готов променять свою легендарную трубку на бутылку скорпионьей настойки, если он не затаился на дне одного из каноэ!
– Говорите что пожелаете, сэр, – кротко отвечал ему секретарь. – Сами знаете, я не солдат…
– Так что же вы в лагере не остались?
– Вы заставили меня плыть с вами.
– Ах да, я и позабыл!
– Вы покончили с англичанами?
– Думаю, мои отважные манданы уже снимают с них скальпы.
Действительно, судя по всему, битва в трюме закончилась печально для английских моряков.
Должно быть, индейцы уже скальпировали погибших, раненых и пленников и грабили кубрик, каюты и склады провизии и боеприпасов.
Казалось, корабль буквально наводнили эти свирепые дикари, не обращавшие ни малейшего внимания на разносившийся по Шамплейну гул канонады.
Каменная Башка не знал, что предпринять: его авторитет вождя был еще недостаточно прочен, чтобы остановить разграбление судна. В этот момент в десятке метров от корабля снова послышался голос:
– Каменная Башка, поверьте, если вы тотчас же не погрузитесь в каноэ и не вернетесь на берег, мы все погибнем!