рукой и двадцать минут кружил по переполненному танцевальному залу, дыша в лицо джином.
Франческу спасла маркиза, предложив показать дом, или коттедж, как она его называла. Такое скромное определение могло вызвать только смех. Коттедж на самом деле представлял собой огромное, сплошь в лепнине, строение с вьющимися растениями на стенах, с красной черепичной крышей, искусственными садами и великолепным видом на море, от которого захватывало дух.
Но как ни был огромен дом, в нем явно не хватало воздуха. Комнаты представляли собой нагромождение богато накрытых столов с едой и напитками, у которых группками стояли люди. Они пили, ели и разговаривали, пытаясь перекричать шум оркестров.
– Мы пригласили два оркестра. – проворковала маркиза. – Один из них – как это у вас называется? – рок-группа. А другой более спокойный.
Но выяснилось, что оркестры не в силах справиться с таким количеством танцующих. К одиннадцати часам в обоих танцевальных залах, расположенных по разным концам огромного дома, яблоку было негде упасть. Тем не менее каждый раз, когда кто-нибудь приглашал Франческу на танец, Чарлз настойчиво советовал ей пойти потанцевать.
– Иди, дорогая, повеселись, – повторял он. Она старалась. Но мужчины на Ривьере оказались такими же, как и в Нью-Йорке, ничего нового и интересного для себя Франческа в них не обнаружила. Ей не нравилась их манера разговора – порой они выражались как последний извозчик, не нравился ей и запах какого-то новомодного одеколона, а больше всего не нравилось то, что некоторые из них позволяли себе распускать руки.
– Хорошо тебе тут? – без конца осведомлялся Чарлз.
Судя по его виду, ему самому было неплохо. Когда рядом с ними опять возник маркиз и обнял их за плечи, Чарлз просто засиял.
– Я приглашаю вас в полночь на ужин.
Это прозвучало не как приглашение, а как само собой разумеющееся. Франческа любезно улыбнулась и сказала, что на самом деле не очень голодна.
Чарлз с улыбкой посмотрел на нее, но она заметила в его глазах недовольство.
– Моя сестра вечно сидит на диетах, – соврал он. – Но уверен, она не откажется отведать все эти восхитительные яства. Мы с радостью принимаем ваше предложение, милорд.
Маркиз похлопал его по спине.
– Отлично. А сейчас, может быть, поговорим? Я бы хотел побольше узнать о ваших финансовых проектах.
Когда мужчины ушли, Франческа перевела дух. Завтра она поговорит с Чарлзом. Одно дело правила вежливости, но совсем, другое – когда начинаешь чувствовать себя объектом торга. Конечно, брат не хотел ничего дурного, но именно из-за него она попала в такое положение. Пора дать понять Чарлзу…
– Привет. – Франческа нодняла голову и увидела молодого человека, имени которого не знала. Он с улыбкой протягивал ей бокал шампанского. – Мне показалось, вам хочется пить, и я решил проявить к вам сострадание.
Франческа взяла бокал и не спеша пригубила его, а молодой человек пустился в рассуждения о разнице между пляжами Ривьеры и Южной Америки. Казалось, он полон решимости провести сравнительный анализ каждой песчинки, которую когда-либо видел. Она улыбнулась как можно приветливее, надеясь, что ей удастся подавить зевоту, и тут вдруг случилось невероятное: она почувствовала, как по спине у нее поползли мурашки.
Кто-то пристально смотрел на нее. Девушка всем существом ощущала этот взгляд. Она заморгала, пытаясь сосредоточиться на том, о чем говорил стоящий рядом парень. Что-то о багамских пляжах и…
Странное ощущение повторилось. Но это же глупо. В таком переполненном зале человек может видеть только своего ближайшего соседа, но уловить какие-то взгляды, бросаемые издалека? Это просто невозможно.
И все же мысль о том, что на нее смотрят, причем упорно, не покидала ее.
Франческа, делая вид, будто хочет встать в более удобное место, медленно повернулась и осторожно пробежала глазами по толпе. Так и есть – какой-то мужчина наблюдал за ней! Она никогда прежде не видела его. Точно, не видела. Встретив однажды, такого мужчину вряд ли забудешь. По одежде он нисколько не отличался от остальных: на нем был белый смокинг. И рубашка у него, как и у многих других, была с кружевным гофрированным воротничком. Но эта рубашка лишь оттеняла мужественность его загорелого сурового лица, а элегантный смокинг выгодно подчеркивал его широкие плечи и стройную, сильную фигуру.
С ним была женщина, сногсшибательная брюнетка в кремовом атласном платье. Она уверенно держала его под руку, ее миловидное лицо было обращено к нему. Однако внимание мужчины занимала Франческа: поверх толпы он устремил на нее взгляд своих синих глаз. Кажется, синих, или, может, черных? Да.
Черных. Черных, как ночь или как ночное беззвездное небо.
Когда их взгляды встретились, у Франчески перехватило дыхание. Ей захотелось отвести взгляд, но глаза мужчины уже держали ее в плену, и, казалось, так будет длиться вечно. Наконец неторопливая, холодная улыбка тронула его губы, он перевел глаза и, внимательно изучив ее фигуру, снова посмотрел ей в лицо. Теперь он улыбался по-другому, как будто только для нее, от его взгляда кровь закипела у нее в жилах. Франческа почувствовала, как сильно забилось сердце и краска залила щеки.
Неожиданно брюнетка, проследив за взглядом своего спутника, тоже обернулась, и взгляды женщин встретились. Красивое лицо брюнетки омрачилось, она повернулась к мужчине, схватила его за запястье и увлекла на танцевальную площадку. Толпа забурлила вокруг них и поглотила в одно мгновение, а Франческа неожиданно осознала, что с самой первой секунды этой встречи и до сих пор продолжает стоять затаив дыхание.
Дрожащими руками она поставила свой бокал.
– Прошу извинить меня, – вежливо сказала она и, прежде чем молодой человек успел что-либо возразить, оставила его и направилась к двери.
На террасе народу было немногим меньше, но там все же чувствовался свежий воздух. Франческа несколько секунд постояла, не двигаясь и делая глубокие вздохи, а потом рассмеялась. Возможно, Чарлз прав: ей надо немного перекусить. У нее, должно быть, закружилась голова, наверняка так оно и есть. Иначе как объяснишь всю эту чепуху?
Франческа заторопилась к широкой кирпичной лестнице, которая вела в сад, окружающий дом. У кого угодно закружится голова, если два часа подряд дышать сплошной парфюмерией и сигаретным дымом. Надо пройтись, проветриться.
Сад был устроен террасами, плавно опоясывающими крутой склон. Узкая тропинка петляла между гнущимися под тяжестью бутонов розовыми кустами и выступающими за ними густыми зарослями. Вскоре Франческа оказалась вдали от назойливого шума. Она замедлила шаг. Прогулка в одиночестве оказалась весьма кстати. В одиночестве ли? На какое-то мгновение ей показалось, что за ней идет тот самый человек, которого она увидела в зале.
От этой мысли сердце ухнуло вниз. Она остановилась, полуобернулась и, приподнявшись на цыпочки, посмотрела, нет ли кого сзади. Мысль о том, что за ней идут по пятам, была… была…
Франческа в душе посмеялась над собой. Да, подумала она, с головой у тебя не в порядке. Вскоре она подошла к каменной ограде, у которой заканчивалась тропинка. Ей захотелось вернуться в дом, занять место за столом рядом с братом и ждать благосклонной улыбки фортуны, когда Чарлз закончит дела с маркизом и они смогут…
– Говорят, отсюда можно увидеть берега Италии.
Франческа резко обернулась. Это был он – тот самый человек, который недавно смотрел на нее. Мужчина стоял на расстоянии вытянутой руки, загораживая собой все пространство вокруг.
– Что вы здесь делаете? – спросила она, покраснев.
– Так же как и вы, любуюсь пейзажем, – с улыбкой ответил он. – Вы против?
Она вспыхнула:
– Это место для всех. Его улыбка стала шире.
– Правда? Мне кажется, маркиза ваши слова расстроили бы.
– Я не совсем то хотела сказать. Я имела в виду… – Франческа еще больше покраснела, проклиная себя за косноязычие. Чувствуя, что позволяет незнакомцу втянуть себя в игру, она зло произнесла:. – Послушайте…
Он вскинул брови.
– Да?
Франческа, обдав незнакомца ледяным взглядом, продолжила:
– Освободите, пожалуйста, дорогу. Я бы хотела пройти.
Он шагнул вперед и оказался в полосе лунного света.
– Но вы даже не взглянули на эти горы, – мягко заметил он. – Это Приморские Альпы. Там пролегает итальянская граница.
– Что вы говорите, – по-прежнему холодно оборвала она. – Из окна моего гостиничного номера открывается гораздо более красивый вид. Будьте все-таки любезны.
Она хотела пройти мимо него, но незнакомец вытянул руку и легонько дотронулся до ее плеча; Франческа кожей ощутила его прохладные пальцы.
– Вы ведь хотели, чтобы я пошел за вами, – его низкий голос звучал уверенно. – Я наблюдал за вами. Вы искали меня взглядом.
– Ничего подобного я не делала, это все ваши выдумки.
Он посмотрел на нее своими бездонно-черными глазами.
– Вы уверены? – тихо спросил он.
Ей вдруг захотелось убежать от этого человека в ярко освещенный дом и там почувствовать себя в безопасности. Но пальцы, словно стальные наручники, крепко держали ее за плечо.
– Вы переоцениваете себя, – с холодным презрением бросила Франческа. Сердце ее бешено стучало. – Сделайте наконец одолжение, пропустите меня!
Он засмеялся.
– Могу поспорить, вас все беспрекословно слушаются, не так ли? Эта царская осанка, этот ледяной тон.
– Не говорите глупости!
– Черт возьми, да молодые люди, наверное, каждый раз при вашем появлении падают на колени. Неужели вы не чувствуете ни капли вины за то, что творите с ними? – Белоснежные зубы блеснули в улыбке.
– Немедленно отпустите меня! – с яростью воскликнула Франческа.
– Должен заметить, что мне доставило огромное удовольствие наблюдать за вами. Как вы играете этими бедными мальчиками, позволяя им падать к вашим ногам. – Его улыбка стала призывной, как тогда, в первые минуты их встречи.
– Все это игра, bellissima?