– Этому белобрысому нужно наложить как следует, – проворчал Генка.
– За что? – возразил Миша. – Они защищали свое знамя. Ведь они не знали, кто мы такие.
– Теперь нужно на Гознак пойти, – сказал Слава. – Может быть, нас туда в отряд примут, или узнать, где это организуется Дом пионеров.
– Зачем нам куда-то ходить, когда у нас своя фабрика есть! – возразил Миша. – Слышал, их вожатый говорил: отряды будут организованы при всех заводах и фабриках. Есть постановление комсомола.
– Фью! – свистнул Генка. – Жди от нашего директора или вот от его папаши. – Он кивнул на Славу. – Тетя говорит, что они ни на что денег не дают, такие скупердяи.
Слава обиделся:
– Ничего ты не знаешь, а говоришь! Еще не все цехи работают, а фабрика должна обходиться своими средствами. Думаешь, так просто фабрикой управлять?
– Нужно пойти в ячейку и в райком, – сказал Миша, – и к Журбину заодно. Он тогда еще про пионеров говорил.
Мальчики подошли к своему дому. В воротах они услышали шум и крики, доносившиеся с заднего двора. Они побежали туда и увидели толпу ребят, плотным кольцом окруживших беспризорника Коровина.
Коровин стоял, прижавшись спиной к стене, озираясь кругом, как затравленный волчонок. На него наскакивал Борька Филин.
– Ты чего? – кричал Борька. – Воровать сюда пришел? А? Скажи! Воровать? Бей его, ребята!..
Миша растолкал ребят и стал рядом с беспризорником:
– Вы чего к нему пристали? Вы чего все на одного? Ты что, Борька, с ума сошел?
– Брось, Мишка, – крикнул Генка, – ведь это он у тебя деньги украл! Нечего его защищать. Знаю я этих беспризорников… Малолетние преступники! – добавил он презрительно.
Коровин вдруг засопел и пробормотал:
– Сам ты малолетний… рыжий преступник.
Все рассмеялись.
– Айда в клуб, – сказал Миша. – Пойдем с нами. – Он потянул беспризорника за рукав, но тут же отпустил его, вспомнив, что рукава у Коровина плохо держатся.
– Не пойду я, – угрюмо ответил Коровин, исподлобья поглядывая на Генку.
– Правильно, – ввязался вдруг Борька, – не ходи с ними, пацан. Давай лучше в расшибалочку постукаем.
– Пойдем, пойдем, – Миша опять потянул беспризорника, – не бузи, пойдем…
Глава 39Художники
В клубе драмкружковцы рисовали декорации. На сцене лежали длинные полосы белой бумаги. Маленький Вовка Баранов, по прозвищу Бяшка, тщетно пытался нарисовать богатую крестьянскую избу, жилище кулака Пахома.
– Эх ты, Бяшка несчастная! – ругался Шура Большой. – Не можешь простую избу нарисовать, а еще сын художника!
– При чем здесь «сын художника»? – оправдывался маленький Бяшка. – Наследственность передается только в третьем поколении.
Неожиданно для всех Коровин поглядел на эскиз, взял уголь и качал рисовать. На белых листах быстро появились очертания печи, окошек, длинных лавок.
– Видал? – Миша подтолкнул Генку локтем.
– Подумаешь! – Генка презрительно тряхнул волосами. – Что с того, что он рисовать умеет?.. Охота тебе с ним возиться!
– Если каждый из нас сагитирует хоть одного беспризорника, то и беспризорных не останется, – наставительно изрек Миша.
Коровин кончил эскиз и, ни на кого не глядя, сказал:
– Кисть не годится.
Шура принес ему еще несколько кистей, но Коровин их все забраковал.
– Другие нужно, – твердил он.
Миша вынул остатки лотерейных денег и протянул их Коровину:
– На, сходи купи, какие надо.
Однако Коровин не брал денег и молча смотрел на Мишу.
– Иди, – сказал Миша. – Чего ты на меня глаза вытаращил?
Коровин нерешительно взял деньги, молча оглядел всех ребят и вышел из клуба.
– Фью! – свистнул Генка. – Ухнули наши денежки!
– Если ты так будешь распоряжаться финансами, – объявил Шура, – то я с себя снимаю всякую ответственность за спектакль.
– Нечего прежде времени волноваться, – спокойно ответил Миша, – подождем…
Наступило томительное ожидание. Уже собрались взрослые. Коровина все не было.
«Неужели обманет? – думал Миша. Он вспомнил, как Коровин поглядел на него, когда брал деньги. – Нет. Он придет».
Но Коровина все не было.
– Нечего больше ждать, – сказал Шура. – Давай, Бяшка, рисуй.
Вовка начал разводить краски, как вдруг дверь клуба открылась и появился Коровин. Он был не один. Его крепко держала за плечо высокая смуглая девушка с черными, коротко остриженными волосами, одетая в синюю юбку и защитного цвета гимнастерку, перехваченную в тонкой талии широким командирским ремнем. И самое интересное: на ней был красный галстук. Одной рукой девушка крепко держала Коровина за плечо, в другой у нее была пачка кистей. Вид у девушки был очень решительный.
Она подошла к ребятам и, продолжая держать Коровина за плечо, строго спросила:
– Кто из вас посылал его за кистями?
– Я, – ответил Миша. – А в чем дело?
– Зачем вам кисти?
– Декорации рисуем.
Девушка отпустила Коровина, подошла к сцене и, разглядывая декорации, спросила:
– Какую же пьесу вы ставите?
Вперед выступил Шурка Большой.
– «Кулак и батрак», – важно произнес он. – Кстати, разрешите представиться: Александр Огуреев. Художественный руководитель и режиссер. – Он протянул девушке руку.
Девушка рассмеялась, пожала Шурину руку и сказала:
– Валя Иванова. Из районного Дома юных пионеров.
– Разрешите узнать, в чем сущность инцидента? – не меняя своей серьезной мины, спросил Шура.
– А в том, – строго сказала девушка. – Мы этих ребят отучаем воровать, а вы их приучаете. Он пришел и стащил у нас кисти.
– Я не стащил, – пробормотал Коровин, – я взял с возвратом…
Миша с удивлением смотрел на девушку. Ей было на вид лет семнадцать, не больше, а она уже вожатая и работает в Доме юных пионеров.
– Где же находится ваш дом? – недоверчиво спросил он.
– На Девичьем поле… – Девушка замялась. – Собственно говоря, он еще только организуется… А вот что это у вас за дикий кружок? Кто вами руководит? При какой организации вы состоите?
– Мы при домкоме! – крикнул Генка.
Девушка засмеялась, оглядела ребят и спросила:
– А знаете вы, кто такие юные пионеры?
Миша, Генка и Слава закричали: «Знаем!», но их голоса потонули в общем крике остальных ребят: «Нет, не знаем!»
– Тише, ребята! – крикнула девушка и подняла руку.
Когда все замолчали, она сказала:
– Пионеры, ребята, – это смена комсомолу. Теперь все дети объединяются в пионерские отряды, и в этих отрядах они готовятся стать комсомольцами, настоящими большевиками. – Она посмотрела на ребят. – Вы думаете, я к вам из-за кистей пришла? Нет. Ошибаетесь. Кисти я могла просто у него отобрать. Но он сказал, что несет их к каким-то ребятам в драмкружок. Вот я и захотела посмотреть на вас…
– Мы скоро тоже пионерами будем! – крикнул Генка.
– Конечно, будете, – сказала девушка. – А пока приходите к нам в Дом пионеров. У нас будут разные мастерские, кружки. Приходите. Тогда и кисти принесете… Кто у вас тут главный?
Генка подтолкнул вперед Мишу:
– Вот наш председатель.
– Хорошо. – Девушка одобрительно посмотрела на Мишу. – Кисти оставляю на твою ответственность. А ты собери своих ребят и приходи к нам. Обязательно приходите.
– Ладно, – сказал Миша, – а вы приходите в воскресенье на наш спектакль…
Когда девушка ушла, Коровин вернул Мише деньги и начал рисовать.
– Почему же ты в магазине не купил? – спросил его Миша.
– А чего зря платить! – Коровин посмотрел на Генку. – Я ведь не для себя.
– Ему платить непривычно, – ехидно заметил Генка и примирительно добавил: – Ладно, рисуй… Эх ты, Корова…
Глава 40Опытные сыщики
– Идет! – прошептал Генка и толкнул Славу. – Пошли…
Из ворот вышел Филин, свернул в Никольский переулок и направился к Пречистенке. Подстерегавшие его Генка и Слава двинулись за ним, внимательно приглядываясь к его походке.
– Вразвалку идет, – шептал Генка. – Определенно бывший матрос. Видишь, как ноги расставляет, точно на палубе.
– Обыкновенная походка, – возразил Слава, – ничего особенного. Потом, он в сапогах, а заправские матросы обязательно брюки клёш носят.
– При чем здесь клёш! Вот как он оглянется, ты на лицо посмотри. Увидишь: красное, как морковка. Ясно – обветренное на корабле.
– Лицо у него действительно красное, – согласился Слава, – но не забывай, что Филин алкоголик. От водки лицо тоже становится красным.
– И вовсе не красным! – раскипятился Генка. – От водки только нос красный, а лицо фиолетовое…
– Потом, смотри, – продолжал Слава, – руки держит в карманах. Разве настоящий матрос держит руки в карманах? Никогда. Он ими всегда размахивает, потому что привык балансировать во время качки.
– Брось, пожалуйста! «Руки в карманах»… Если хочешь знать, так у моряков самый шик считается во время бури держать руки в карманах и трубку изо рта не выпускать. Вот. И вообще, раз ты не веришь, что это тот Филин, так сидел бы дома.
Переговариваясь таким образом, мальчики шли за Филиным. Он пересек Пречистенку, дошел до Остоженки и, оглянувшись, вошел в магазин филателиста.
– Ну все, – сказал Слава, – пошли обратно.
Генка минуту колебался, потом сказал:
– Зайдем в магазин.
– Как тебе, Генка, не стыдно! – укорял его Слава. – Ведь договорились. И Миша сказал: в магазин не заходить… Мишу старик уже раз прогнал и нас прогонит…
– Не прогонит. Разве мы не имеем права марки купить? Пошли.
Слава хотел его остановить, но было уже поздно. Генка решительно открыл дверь в магазин. Славе пришлось войти вслед за ним.
Старик стоял за прилавком и разговаривал с Филиным. Когда мальчики вошли, они замолчали.
– Вам что? – спросил старик и подозрительно посмотрел на них.
– Марки посмотреть, – сказал Генка.
– Нечего смотреть! – раздраженно крикнул старик. – Каждый день смотрите – ничего не покупаете… Какие марки вам надо?