Варя покопалась в миске с печеньем, выложила слово. Постучала незаметно по столу – на счастье – и сказала:
– Читай!
– Каааааааааа… шааааааа…. Каша… Каша! Ура-а-а-а! Ка-а-ша-а-а!
Прохор запрыгал от восторга. Легко, как кот, взбежал по стене и повис на занавеске.
– Читаю! Грамоту знаю! Триста лет неграмотный жил, а теперь читать умею! Ура-а-а-а! Будет тебе «Наполеон», моё слово твёрдо!
– Проша, ты молодец, но букв ещё много!
– Ничего, эти выучил, и остальные выучу, лиха беда начало! Ох и удивится Василиса! А то неудобно: хозяйка премудрая, а домовой у неё неграмотный. На добром наученье благодарю покорно!
Прохор съел печенюшку и сказал:
– Хватит, а то облопаюсь на радостях!
С утра бабушка сидела за вышивкой. Огромный куст на белой канве расцвёл яркими розами, рядом со скамьёй легла тень, и рисунок стал совсем живым…
– Баб, – спросила Варя, – а когда вышивать будем учиться?
– Хоть сейчас! – Бабушка открыла дверцу шкафа.
Варя ожидала, что они будут вышивать вдвоём. Даже приглядела себе нарисованное дерево за скамьёй. А получила пяльцы: два кружка, вложенных один в другой. И квадрат ткани с простеньким рисунком – бабочкой.
– Смотри, стежок идёт вот так – видишь? Ряд за рядом, а потом обратно. Попробуй сама.
– А можно вместе с тобой, баб?
– Научись на простом, потом и за сложное возьмёмся.
Нитка не слушалась, стежки получались разной длины. Потом дело пошло на лад, и Варя сосредоточенно посапывала, орудуя иголкой.
Бабушка напевала что-то себе под нос, из окна дышало летом и сиренью… Здорово!
– Баб, готово, посмотри!
– Сначала хорошо, а вот отсюда пошло вкривь и вкось. Распарывай и давай сначала.
Второй раз получился удачнее. Но бабушка перевернула пяльцы и сморщила нос.
– Узелки! На хорошей вышивке узелков не бывает, запомни! Перепарывай.
Очень хотелось обидеться и уйти. Но было понятно, что обижаться не на кого. К тому же бабушка показала, как закреплять нитку без узелка, и это оказалось совсем не сложно.
Потом бабушка ушла заниматься с Лялькой, а Варя упорно продолжала вышивать. Вот одно крыло готово, а на другом осталось вышить только пару красных пятнышек, по четыре крестика каждое…
– Варюша, полдничать пора! Ну-ка, покажи, что там у тебя получается… Молодец! Бабушкина внучка, сразу видно. И изнанка хороша. Пойдём, там у Прохора сырники остывают.
На следующий день бабочка была готова, даже тонкие усики вышиты стебельчатым швом.
Бабушка внимательно осмотрела работу с лица и с изнанки, одобрительно кивнула и дунула на неё.
Яркая вышитая бабочка вспорхнула с канвы, покружила под потолком и вылетела в окно.
– Вот видишь? – сказала бабушка онемевшей от удивления Варе. – Значит, всё правильно сделано. А были бы узелки, так не полетела бы. Как летать, если ты привязана?
– А… а что с ней теперь будет?
– Захочет – вернётся. Бабочка вольное существо, никто ей не указ.
– Как сокол, да, баб?
– Сокола приручить можно, а бабочку – нет. Пусть летит.
– Баб, а теперь будем вместе вышивать?
Синие бабушкины глаза блеснули за очками.
– Будем! Только уговор: работу распределяю я. Договорились?
– Договорились, – вздохнула Варя.
Вместо дерева у скамьи досталось вышивать лужу на дорожке.
– Это проще, – пояснила бабушка. – Всего семь оттенков. Дерево – целых тринадцать. Пока лужей займись. Она, кстати, в очень важном месте.
«Да что может быть важного в луже?» – подумала Варя, но вдела нитку в иголку и принялась за дело, стараясь не сталкиваться локтями с бабушкой.
– Баб, а почему здесь эта лужа?
– Потому что прошёл дождь, полил всё. Теперь пахнет мокрой землёй, розами. Листья промытые блестят, трава так и лезет… Хорошо!
Бабушка мечтательно прищурилась. Ясно: предвкушает, как будет отдыхать в вышитом парке.
Варя чуть не ляпнула: «А я знаю, что ты можешь уходить в картину!», но вовремя прикусила язык. Было стыдно признаться, что подглядывала.
Вышивать лужу Варя закончила через два дня. Она и правда оказалась в важном месте: сразу бросалась в глаза. В ней отражалось дерево, играл солнечный свет. А ещё через день на краю лужи оказалась бабочка – та самая, с красными пятнышками.
– Баб, смотри, она вернулась!
– Я же говорила, – улыбнулась бабушка. – Видишь: сидит, пьёт. Полетала и возвратилась.
– Баб, а научишь, как куклу сделать? Такую, как Васька, хорошо? Без неё я бы там пропала, в Заречье.
– Чтобы такую куклу сделать, большое уменье нужно. Давай пока с простого начнём: с мотанки.
– С какой Таньки?
– С мотанки, – терпеливо повторила бабушка. – Её не шьют, а мотают. Она простая, но силы в ней много. Дай-ка во-о-он тот пакет… А теперь смотри.
В ловких бабушкиных пальцах мелькали разноцветные лоскутки, тянулись нити.
– Ножницы даже не трогай! – приговаривала бабушка. – Только руками, поняла? Вот, готово!
На ладони у неё сидела маленькая смешная кукла – в пёстрой юбке и с длинной косой.
– Теперь нужно будет ей подарок сделать и что-нибудь приятное сказать. Тогда она работать будет и наше желание исполнит. Сейчас мы ей бусы дадим… Смотри, какая ты у нас красавица! – Бабушка показала кукле зеркало.
– Бабушка, а почему она без лица? Ни глаз, ни рта, ни носа?
– Так полагается, Варюша! Достаточно в этом доме глаз, других не нужно.
Вечером Варя дождалась, когда Лялька уснёт, и принялась мотать свою первую куклу. Получилась она слегка кривобокой, но весёлой и нарядной. Варя прошептала кукле на ухо своё желание и устроила её жить в тумбочке.
Из-за Дядькиного дня рождения Прохор вконец захлопотался. Утром так и заявил:
– Ничего не поделаешь, хозяйка, придётся подмогу звать! Уж больно много народу соберётся!
Бабушка приподняла бровь, но легко согласилась:
– Как скажешь, Проша!
– А кто будет, баб? – встряла в разговор Варя.
– Любопытной Варваре нос оторвали, – в который раз отшутилась бабушка.
– Ба-а-а! Ну серьёзно!
– Серьёзно? Ребята с заставы приедут, кто вырвется. Марья, Финист. Подружек и приглашать не надо, сами явятся. У нас давний уговор.
– Ба, а ты разве знала, что мы с Лялькой приедем?
– Не знала. А подружки ко мне каждый год приезжают – кто может, конечно.
– А какие у тебя подружки, ба?
– Обычные. Принцессы как принцессы.
– Ну ба-а-аб! Правда?
– Конечно!
– Что, и Белоснежка приедет?
– Нет, не приедет.
– А Золушка? Она ведь тоже принцесса, раз за принца замуж вышла.
– Не такие у меня подружки, Варюша, чтобы мачехе прислуживать или гномам обеды готовить. И от фей-крёстных они ничего не ждут, сами за дело берутся. Недаром про них сказки сложены. Фантагиро армией командовала и войну без единого боя выиграла. А Сфортуна[3] саму Судьбу победила.
– Круто! А как же она с Судьбой справилась?
– Как-как… Умом и отвагой! Не каждая решится собственную Судьбу в горном ручье выкупать.
– Почему, баб?
– Ох, почемучка. Вот сама её и спроси. Захочет – расскажет.
– Баб, а зачем твоим подружкам Лялькин день рождения?
– Вообще-то день рождения у меня, – сверкнула улыбкой бабушка. – Мы с Лялькой в один день родились. Ну, я пораньше немного…
Поджаристый оладушек комом встал у Вари в горле.
Скоро бабушкин день рождения, а она и не знала об этом! И подарка никакого не приготовила! И взять его неоткуда!
– Баб, а сколько тебе исполняется?
– Много! Сколько ни есть лет, все мои! Спасибо, Проша, оладушки просто объеденье.
Бабушка вытерла губы салфеткой, отодвинула стул и отправилась в кабинет, прямая и стройная, как свеча. На ходу обернулась и спросила:
– Ты уже придумала, что Ляле подарить?
– Н – н-н-нет… А зачем? Она же всё равно ничего не поймёт. И не запомнит… Она ж ещё маленькая.
Бабушка только фыркнула в ответ. Но глаза у неё позеленели.
Варя читала Ляльке про Дюймовочку, а сама лихорадочно придумывала, что бы такое подарить бабушке. Ничего толкового в голову не приходило. Ляльке можно фенечку сплести, бисер есть. А бабушке что?
Сказка кончилась, и Лялька потащила сестру за новой книгой. Подвела к шкафу и сказала:
– Дай!
Варя достала с полки книжку про Золотого петушка, и Лялька вприпрыжку убежала на веранду – рассматривать яркие картинки. Лягушки глазели из-за стекла, словно что-то понимали и одобряли. Подсказывали…
Лягушки!
Варя помчалась к себе в комнату. Вытащила из тумбочки коробку с бисером и принялась подбирать нужные цвета.
Зелёный разных оттенков, золотистый, перламутрово-серый, коричневый. Пара чёрных бусинок для глаз.
Руки не сразу вспомнили знакомые движения. Варя подёргала себя за косу, чтобы успокоиться, и начала всё с самого начала. Нанизывая бисеринки на проволоку, мысленно поблагодарила Юлю Кирееву за науку. Лишь бы хватило времени и терпения…
Вечером, когда бабушка купала Ляльку, Варя оглянулась на дверь и шепнула:
– Проша, глянь-ка, что у меня есть…
– Ну и ну! – Прохор хлопнул себя по бокам. – Ай да искусница! Не первую сотню лет на свете живу, а такого не видывал! А ну, дай подержать!
Бисерная лягушка как раз уместилась в ладони домового: толстенькая, с чёрными глазами-бусинами и крапчатым брюшком.
– Слушай, а чего это она такая насупленная да сердитая?
– Не знаю, Проша. Вроде по схеме плела. Как думаешь, бабушке понравится?
– Ещё бы!
– Правда?
– Истинная правда!
– Понимаешь, у неё этих лягушек целый шкаф…
– Ну и что? А такой, да ещё от любимой внучки – нету! Дорог не подарок, дорога любовь! А ещё желание порадовать да внимание! Не боись, всё путём! Ну-ка, погодь…
Прохор шмыгнул за плиту и исчез: как раз вовремя, чтобы обдумать услышанное.
Любимая внучка – значит, бабушка её, Варю, любит?
– Вот, смотри!
На мозолистой ладони Прохора сидела Варина лягушка – с крохотной короной на голове.