– Садись! – скомандовала Марья. – Подержи его, Филя!
Варя забралась в седло, и Филя повёл пони по кругу.
– Спину держи! Колени, колени плотнее! Что ты сидишь, как кот на заборе? – не умолкала Марья.
Про кота услышать было почему-то особенно обидно. Но обижаться было некогда.
К вечеру Варя едва держалась на ногах. Только и хватило сил посмотреть, как Марья Моревна стреляет в мишень из лука. Филя-конюшенный сидел рядом на тюке соломы и рассуждал сам с собой:
– Вот уж свезло так свезло! То всё один управлялся, а теперь помощница появилась. У всех конмальчики, а у меня кондевочка! Своим расскажу, так не поверят!
– А кто это – конмальчик, Филя?
– Это такой подручный на конюшне. Он и ездить учится, и делает, что ему скажут. На все руки, в общем. А ты молодец, усердная да шустрая. И на коне сидишь хорошо, толк из тебя будет.
– А почему тогда Марья Моревна ругалась? Какого-то кота на заборе вспоминала?
– Это старое конюшенное присловье, на него обижаться нечего.
– Да я и не обижаюсь, Филя.
– Вот и умница!
– А галопом когда поскачем?
– Ты что! – удивился конюшенный. – Какой пока галоп? Шагом, только шагом. Потом рысью. Далеко ещё до галопа… Был бы здесь сейчас Гектор-иноходец, он бы тебя иноходью прокатил.
– А иноходец – это кто?
– Такой же конь, как и все прочие. Только он – как у людей левша. Люди обычно всё правой рукой делают, правильно?
– Ага!
– Вот, а левши наоборот – левой. Так и иноходец: у него то две правые ноги шаг делают, то две левые. Другие лошади так не умеют. Выучить их можно… то есть выездить, но будет то, да не то. Иноходь – это… это…
– Талант, да? – подсказала Варя.
– Во-во!
– Ужинать! – позвал Тоха-домовой.
Заснула Варя, едва положив голову на подушку. И приснилась ей строптивая гнедая кобыла из пятого денника по кличке Герань.
Всю ночь над домом кружила летучая мышь – чёрная, огромная. Повисала на краю крыши, заглядывала в окна, хрипло пищала. А потом исчезла, растаяла в предутреннем тумане.
Проснулась Варя на рассвете. Села в кровати, протёрла глаза. Вспомнила, что впереди целый день, который можно провести с лошадьми, и захотелось сразу же бежать на конюшню.
Варя торопливо натянула шорты, футболку и толстовку, подошла к окну – вдруг там дождь?
Дождя не было, а за невысоким забором маячил в тумане великолепный конь вороной масти. Вчера в конюшне Варя его не видела. Но два денника стояли пустыми… Может, он потерялся? Или сбежал, а сейчас вернулся?
В кармане с вечера осталось несколько ломтиков морковки. Варя вылезла в окно и побежала к воротам.
Конь был совсем рядом. Стоял, потряхивал чёрной гривой, косил глазом. Варя пошла к нему, протягивая морковку на ладони. Вороной всхрапнул и попятился.
– Иди сюда, – вполголоса сказала Варя и поцокала языком, как Филя-конюшенный. – Тебя как зовут? Морковки хочешь? Ты потерялся, да?
Варя шла за конём всё дальше и дальше. Шкура у него отливала синевой, и синий огонь поблёскивал в глазах, еле видных из-под чёлки. Вот он фыркнул и остановился у торчащего из травы высокого пня. Варя похлопала красавца по шее, влезла на пень. Набралась смелости, представила себе, будто садится на смирного Плюшика, ухватилась за жёсткую гриву и забралась вороному на спину.
– Пошли домой! – Варя толкнула конский бок коленом.
Вороной тронулся с места, перешёл на рысь. Ворота были уже совсем рядом, но конь резко свернул в сторону и прибавил ходу. Торжествующе заржал и понёсся вскачь.
– Стой! – закричала Варя. Конские копыта больше не касались земли. Вороной нёсся по воздуху – вверх, к висящему в небе тёмному облаку.
Распахнулась дверь. Она ещё не успела грохнуть о бревенчатую стену, а Марья Моревна уже оказалась во дворе – с луком в руках и колчаном за плечами.
– Пригнись, стреляю! – крикнула она. – Эй ты, нечисть! Вниз, живо!
Варя сжалась в комок и увидела, как стрела распорола правое конское ухо.
– Прыгай! – донёсся голос Марьи Моревны. – Прыгай, я тебя поймаю!
Спрыгнуть Варя не успела. Конь исчез, и она камнем рухнула вниз.
Мелькнуло что-то чёрное. Варю подхватили мощные когти. Огромная летучая мышь понесла её вперед, вверх – нырнула в тёмное облако и пропала.
Часть четвёртаяКощеева правнучка
Летучая мышь неслась сквозь тьму неведомо куда – только шуршали перепончатые крылья да изредка слышался злобный писк. Толстовка потрескивала от Вариной тяжести и хватки когтей. Страшно было подумать о том, что она может порваться. Варя болталась в воздухе и изо всех сил старалась не заплакать.
Вокруг стало стремительно светлеть. Мышь снижалась…
…когти разжались, и Варя упала на каменный пол.
– Вставай! – сказал знакомый скрипучий голос. Помолчал и добавил: – Вставай. И запомни на будущее: я дважды приказов не повторяю.
Варя поднялась на ноги и увидела высокого старика в тёмной одежде. На груди у него была широкая золотая цепь с массивной подвеской в виде летучей мыши. В складках плаща тускло поблёскивал золотой пояс, а на нём висел меч с усыпанной кроваво-красными камнями рукояткой.
– Молодец, Нетопырь, – сказал старик кому-то, кого Варя не видела. – Хорошо сделано.
– Рад служить, Хозяин! – пискнул маленький человечек, выступая из тени.
Он оказался вдвое ниже старика, с крохотными глазками, приплюснутым носом-пятачком и огромными перепончатыми ушами. Правое ухо было разодрано и перепачкано запёкшейся кровью.
Разорванное ухо! Метка от стрелы Марьи Моревны!
Стало ясно, куда унесла Варю сквозь облако летучая мышь.
Варя вытерла рукавом перепачканное лицо и сказала:
– Здравствуй, прадедушка!
Кощей не обрадовался и не удивился.
– Добро пожаловать, – ответил он тем же скрипучим голосом. – Сейчас придёт твоя наставница и расскажет, где ты будешь жить и что делать. Её слушать, как меня, понятно?
– Понятно, – ответила Варя, исподволь рассматривая Кощея.
Было ясно, что он стар, очень стар. Но от него так и веяло силой – могучей, недоброй и равнодушной. В плечах так же широк, как Добрыня. Лицо в глубоких морщинах, запавшие глаза непонятного цвета. Ни усов, ни бороды, даже бровей нет. На лысой голове обруч-корона: две золотые змеи переплелись шеями, грозно смотрят в разные стороны глазами из красных блестящих камней.
– Понятно, – повторила Варя и добавила: – А домой я когда попаду?
– Когда выполнишь всё, что от тебя требуется.
– Кому требуется?
– Мне. Ты слишком много спрашиваешь. Вот твоя наставница, Раттиана фон Раттус, благородная дама из далёких северных земель, она научит тебя хорошим манерам.
Варя увидела высокую сухощавую женщину в сером платье и остроконечном головном уборе с вуалью. На поясе у неё висела тяжёлая связка ключей. Взгляд её маленьких чёрных глаз пронизывал насквозь, тонкие губы поджаты, подбородок надменно вздёрнут.
«Какая противная…» – мелькнуло у Вари в голове.
– Ступай за мной! – проронила женщина и направилась прочь, не оборачиваясь. Голос у неё был тонкий и пискливый.
Варя поплелась следом, лихорадочно соображая, что же делать.
Сбежать? Сразу не получится. Это Заречье, Навь. Бабушка говорила, что Кощей живёт именно там. Выбраться отсюда непросто. Или ждать помощи? Наверняка бабушка и Марья Моревна подняли по тревоге Рубежную стражу…
Женщина в сером остановилась у железной двери в стене и стукнула по ней тяжёлым кольцом.
Дверь открылась. За ней оказался длинный коридор. На стенах горели коптящие факелы, но их было мало, и коридор уходил в темноту.
– Ступай за мной! – повторила женщина в сером. – Ну!
«Я боюсь!» – хотела ответить Варя, но только сильнее стиснула зубы и шагнула через каменный порог.
Никто здесь не должен знать, чего она может испугаться.
Коридор привёл к началу крутой лестницы. Варя скоро запыхалась, а Раттиане фон Раттус хоть бы что, только платье шуршит по ступеням.
– Вот здесь ты будешь жить! – Она распахнула маленькую железную дверь. – Заходи.
Комната оказалась почти пустой. Всей мебели – столик на резных когтистых лапах, маленький шкаф с мозаикой на дверцах да кровать под затканным крылатыми зверями балдахином. Высокое окно с железной решёткой, за ним серое небо.
– Сейчас принесут приличную одежду, а то на тебя смотреть противно. Твои тряпки нужно будет выкинуть…
– Это не тряпки! – огрызнулась Варя. – В чём ещё ходить летом?
– Если я говорю «тряпки», значит, так и есть, – холодно сказала Раттиана фон Раттус. – Запомни!
Она ушла и закрыла за собой дверь.
Варя бросилась к окну: прочная решётка, земля далеко внизу. Не выпрыгнуть, как тогда в школе. Глухие каменные стены – такие в тюрьме, наверное…
За дверью послышались шаги. Вошла Раттиана, высоко неся голову в остроконечном уборе, и сказала:
– Вот твои служанки! Это Ратильда и Рательда.
Из-за её спины показались две девушки, похожие, как близнецы. Они и на саму Раттиану походили, словно дочери, а то и внучки: такие же остроносые, с чёрными глазами-бусинками.
Узкие бледные лица, острые подбородки. Обе разом улыбнулись, показав мелкие белые зубки. У одной было перекинуто через руку что-то разноцветное – платья, наверно. Другая держала целую стопку ларцов, коробок и коробочек.
Вскоре Раттиана уже смотрела на переодетую в тёмно-синее платье Варю и рассуждала вслух:
– Одежду носить не умеет. Спину не держит. Правда, коса хороша… Ратильда, расплети ей волосы! Рательда, подбери что-нибудь для причёски! Нитку жемчуга подлиннее или золотой шнурок. Попробуем хоть что-то из этого сделать.
Варя была готова лопнуть от злости. Почему эта мымра в сером говорит о ней словно о чём-то неодушевлённом и всё время критикует?
Одна из неразличимых девушек уже расплетала Варину косу, другая держала наготове гребень и открытую шкатулку.
– Я сама! – Варя увернулась от ловких рук служанки.