Но даже знаменитый Т-34, как известно, имел свои слабые места.
— Сзади заходи, сзади! — скомандовал Тузику первым пришедший в себя после внезапного нападения Сеня. — А ты, Банан, отвлеки ее! Ну!
Танька попала в окружение! Кольцо врагов сжималось все плотнее!
— С девочками драться, да?! — зазвенел над головами хулиганов тоненький, писклявый голосок. — Я вот вам сейчас покажу!
И на голову Тузика обрушился Катин портфель, в котором, как уже известно, никакой гири не было…
— А ты чего стоял? — растерянно спросил у Витьки Павел, когда все было закончено, и хулиганская троица с позором бежала.
— Я-то?… — Витька заморгал глазами, оглянулся по сторонам. — Так у меня же в руках куртка твоя была… Забыл, да? Вот сам ты чего?
— Я… — Пашка закусил губу, и в глазах его медленно стала накапливаться влага.
— Просто Павлик на серьезный бой настроился, — вступилась за Мошкина Катерина. — Это ж понятно! А эти — так, Танюшка пришла, они и разбежались…
— Цыплятки, — солидно подтвердила Татьяна Сковородкина, подбирая оторванные в драке пуговицы.
— Ничего, вот в следующий раз я один буду с ними драться! — не очень уверенно заявил Пашка. — Вот увидите!
— В следующий раз?! — расхохоталась Танька. — Ой, я не могу, в следующий раз!
— Ты чего ржешь?! — насупился Павел. — Если ты мне мешать больше не будешь!
— Ой, не могу! — Танька в изнеможении прислонилась к бывшему хулиганскому забору. — Не будет следующего раза, никогда больше не будет!
— Они нам этот бой еще припомнят, — недоверчиво покачал головой Виктор.
— Кто, они?! — смеялась Танька. — Да кто с ними после такого драться станет, кто?! Никакого авторитета у людей хулиганского! Это ж надо, две маленькие, хрупкие, нежные девочки отлупили троих балбесов!
— Мы с Таней хвастаться не станем, но, мне кажется, весь город об этом обязательно узнает… — кокетливо улыбнулась Катя.
— Во-во! — повела мускулистым плечом Танька. — Двинули, Катерина?
Ни Катя Шумкова, ни ее лучшая подружка Танька Сковородкина в этой повести больше не появятся.
Они ушли с поля боя, нежно щебеча, чтобы за ближайшим углом поссориться навеки, то есть почти до вечера. Спасибо тебе, Катя Шумкова! Спасибо, Танька!
Они стояли, глядя друг другу в глаза.
— Ну что, живи теперь, ничего не бойся, Павел Мошкин! — негромко вслух сказал вдруг сам себе Пашка.
— И ты, Витька Бубенцов, живи, — тем же тоном произнес Виктор.
— Так что, все, что ли? — вздохнул Пашка.
— Все, вроде, — грустно подтвердил Витька. — Единственный шанс упустили…
Они помолчали.
— Только я вот о чем сейчас думаю… — не очень уверенно начал Витька. — То есть вот о ком…
— И я тоже о нем… — обрадовался Павел. — Катька ведь правильно сказала… Ну, тогда…
— Я помню… Нельзя нигде не жить… То есть невозможно жить нигде!
— Беспризорный он совсем, получается… — развел руками Витька. — Хоть и волшебник…
— А мартышка?! Мартышкина голова! — вспомнил вдруг моряк Иван Алексеевич Бубенцов. — Уж в такой-то ситуации мартышкина голова должна была раскалиться докрасна! Витек, какой она была во время драки?!
— Не знаю, — Витька посмотрел на Павла.
Тот в свою очередь тоже смущенно пожал плечами.
— Разве до нее было… Я и забыл про эту голову, лежала себе в кармане и лежала. Может, и раскалялась… А может быть, и нет.
Глава 35ПОДАРОК ОТ МИНИСТРА
Капало с крыш; солнечные зайчата бестолково прыгали со стен домов на пыльные, немытые стекла окон, в последний момент уворачиваясь от падающих сосулек.
По тротуару, тяжело сопя, рывками передвигалась странная пара: рыжебородый моряк Иван Алексеевич Бубенцов и неизвестный нам до настоящего времени человек в форме старшего лейтенанта милиции.
— Побыстрее, пожалуйста! — торопил милиционера дядюшка Бубенцов, подергивая свой угол брезента. — Может быть, именно в эти минуты все решается!
— К нашему большому сожалению, — старший лейтенант, по всей видимости, продолжал разговор, начатый за углом. — К нашему большому сожалению, я не могу арестовать вас за неправильное применение оружия… Вы же его еще и не успели применить… К сожалению, документы на оружие тоже в порядке…
— Мне было крайне приятно побывать у вас в милиции! — едва сдерживая себя, вежливо продолжал разговор моряк Бубенцов.
— Конечно, может быть, у вас на флоте так и положено, чтобы пушки во все стороны торчали, — осуждающе пыхтел милиционер. — Но в поездах и автомобилях подобное не предусмотрено инструкциями! Вы должны постепенно привыкать к нормам и правилам сухопутной жизни…
— И народ у вас в милиции работает приятный, интеллигентный! — заскрипел зубами моряк. — Ну, быстрее же!
— На оружие у вас разрешение имеется, это хорошо… — вроде с каким-то сомнением проговорил милиционер.
— Да как же иначе! — Бубенцов с такой силой рванул брезентину вперед, что старший лейтенант едва удержался на ногах. — Наградное оружие, подарок от министра!
Вновь обретя равновесие, старший лейтенант со странным чувством уважения и в то же время глубочайшего сожаления скосил глаз на казенную часть пушки, где, словно в подтверждение слов моряка, было нацарапано гвоздем:
«Дорогому Ванюше Бубенцову от его лучшего друга министра. Носи на здоровье».
— Ежели министром велено, носите… — немного помолчав, вновь печально вздохнул милиционер. — Мне же помочь вам подсказывает моя совесть…
— Спасибо, — искренне поблагодарил офицера моряк.
— Только у меня к вам, гражданин Бубенцов, будет одна маленькая просьба… — деликатно продолжил старший лейтенант. — Вы уж с пушкой поосторожнее, оружие как-никак… На людей, значит, не стоит наводить… Hа общественные здания и памятники культуры…
— Да какой может быть разговор! — незаметно прибавляя скорости, прогудел с готовностью Бубенцов.
— И самое главное! — милиционер хотел строго поднять вверх указательный палец, но обе руки у него были заняты ношей. — Самое главное: держите оружие подальше от детей!
— Да какой… — чуть не сказал героический моряк, но не успел…
— Дядя Ваня! Дядя Ваня! Это же мой родной дядя Ваня, наконец, приехал! — заполнил внезапно всю улочку пронзительный мальчишеский голос. — Это дядя Ваня приехал и пушку мне в подарок привез!
Кругленький, розовощекий мальчишка выскочил словно из-под земли и бросился на шею бородатому моряку. Заслуженное оружие с грохотом брякнулось на мокрый, с остатками снежной кашицы асфальт.
— Э, осторожнее! — от неловкости смутился дядюшка Бубенцов. — Витек, а поздороваться со всеми?
— Здравствуйте, товарищ милиционер, — дрыгнул ногой мальчишка. — Ур-ра, мой дядя Ваня приехал!
— Та-ак, — насторожился старший лейтенант. — Вообще-то надо бы составить список детей, проинструктировать их и категорически, под расписку запретить баловаться с оружием…
— Да это мой племянник, Бубенцов Витя, — объяснил моряк.
— А тот? — дернул подбородком в сторону милиционер.
Возле лежащей на тротуаре грозной гарпунной пушки уже стоял второй мальчишка, тощий, высокий и нескладный.
— Это… — внезапно и без того розовощекий Витька Бубенцов покраснел, как помидор. — Дядя Ваня, ты только не удивляйся… Это еще один твой племянник… То есть с виду он как бы Пашка Мошкин, мой лучший друг…
— Та-ак, — озадаченно поскреб в затылке моряк Бубенцов. — Племянник, значит… Пушечку-то я в подарок всего одну привез…
— И много ли у вас вообще племянников, гражданин Бубенцов? — подозрительно поинтересовался милиционер.
— По-разному, когда больше, когда меньше… — сам ничего не понимая, растерянно отозвался Иван Алексеевич.
— Извините, я пойду… Пока все ваши племянники не соберутся! Поскольку законом это не запрещено! — старший лейтенант козырнул и, сделав поворот кругом, не разбирая дороги, чеканным строевым шагом прямо по лужам отправился к себе в отделение.
— Наверное, он чего-то недопонял… — чужим, высоким и срывающимся голосом начал моряк, когда они остались на тротуаре втроем с мальчишками. — Кхе-кхе! Вообще-то он человек, видимо, неплохой, этот офицер милиции…
— Витька! — перебивая дядю, заорал вдруг тощий и нескладный «второй племянник». — Вот оно! Вот же оно!
Тыча пальцем в брошенную на асфальт пушку, он схватил пухленького Виктора Бубенцова за плечо, тряс его, как грушу, и кричал:
— Вот что нам нужно! Пушка будет лежать в музее под стеклом! А он, он будет его охранять! Понимаешь?!
— Рогатка! — ахнул Виктор Бубенцов. — Еще рогатка, Пашка, рогатка!… У нас есть еще рогатка!
— Точно! — Павел Мошкин выхватил из кармана так и не пригодившуюся в деле рогатку, подарок «бархатного воротника». — Это будет музей… ненужного оружия!
Глава 36ШАРИК ВЕРНУЛСЯ!
Валерий Иванович Кириллов очень глубоко прочувствовал торжественность нового поворота своей жизни. По этому случаю он принарядился и помолодел лет на сорок. Выглядел сейчас волшебник чуть постарше дяди Вани Бубенцова, и на лице его тоже для чего-то красовалась небольшая аккуратная бородка, только не рыжая, а черная с голубым оттенком. В тон бородке Валерий Иванович подобрал пиджак и галстук.
— Нет, а вы меня спросили, согласен ли я? Хочу ли я тут жить? Нет, спросили, а? — бурчал он себе под нос, оглядываясь в узенькой комнатушке, которая невесть для чего долгие годы пустовала в школе, неудобно расположенная в конце коридора.
Голос Валерия Ивановича поскрипывал от неудовольствия и раздражения, всем своим видом он выражал неодобрение глупым инициативам двух мальчишек и их дяди-моряка. Но от внимательных взглядов гостей не укрылось, как любовно и бережно похлопывал старый волшебник покрытые масляной краской пустые стены комнатушки.
— А может быть, мне нравилось нигде не жить! И прописки не иметь! — продолжал Валерий Иванович в том же капризном духе. — Р-романтика, понимаете ли! Это вам не чужие пушки караулить!
— Видите ли, — вмешался наконец монолог волшебника Иван Алексеевич. — Музей — дело государственное, всенародное! Школьный музей с гарпунной пушкой, как я понимаю, пока единственный в нашей стране!