ерь они могут играть, как дети, хоть и недолго, зато на этот раз – без боли.
Вот по чему я тоскую, Корделия, – не по ушедшему, а по несбывшемуся. По хихиканью двух старушек за чаем.
Уже окончательно стемнело, наступила ночь – ясная, безлунная, полная звезд, которые не вечны, как мы когда-то считали, и находятся вовсе не там, где мы думаем. Будь они звуками, они были бы эхом чего-то случившегося миллионы лет назад: сло́ва, составленного из чисел. Эхом света, воссиявшего среди пустоты.
Этот свет очень стар, и его совсем немного. Но достаточно, чтобы освещать путь.
Предыдущая
Стр. 77 из 77