Общий шок она игнорировала.
— У меня был день рождения, — охотно пояснил Павел. — И я вас не просто так запомнил. Я новичок и еще не слишком хорошо управляюсь с оборудованием, со всеми этими штуками, стаканчиками и крышками… Я разлил кофе, и стаканчик испачкался. А на вас были белые кружевные перчатки. Я кое-как стаканчик вытер и протянул вам, а сам подумал, что сейчас вы увидите пятна на пальцах и устроите истерику…
— Но она ничего не заметила, — продолжил за него Кудесников. — Она собиралась совершить убийство, и ей было не до капель. Спасибо, Павел, ты можешь идти. Белкин тебя проводит. В следующий раз тебя вызовет следователь, ты готов?
— Ну конечно. Чего мне скрывать? И в милиции не смогут сбить меня с толку. Я все отлично помню.
Как только Павел вышел, Кудесников насмешливо сказал, глядя Тамаре в глаза:
— Кое-кто просто не знает, на каком уровне находится современная криминалистика. Кружевные перчатки — это пшик, ничто. Для того чтобы на орудии убийства не осталось следов, нужны резиновые или кожаные, на худой конец. Но летом вы бы смотрелись в них… вызывающе, так скажем. Вот, взгляните сюда.
Он достал увеличенную фотографию и подал Тамаре. Она взяла с холодной улыбкой на губах и бросила взгляд на обведенный фломастером бумажный стаканчик возле колонны.
— Этот стаканчик с отравленным кофе просто откатился в сторону, — любезно пояснил Кудесников. — Уборщик по прозвищу Генка-щелчок положил его в пакет, отнес в общую комнату и сунул в шкаф. Я его экспроприировал. На нем найдут отпечатки ваших пальцев. Белкин, покажи улику.
Все головы разом повернулись назад. Белкин послушно поднял над головой герметичный целлофановый пакет, в котором наискось лежал стакан с красивой надписью: «Кофейный берег».
— Вам никак не вывернуться, дорогуша. Сегодня я передам результаты расследования в прокуратуру.
— Да и черт с вами, — сказала Тамара, поднимаясь со своего места и оправляя кофточку. — Меня не волнуют ваши угрозы.
Тем не менее на сестру она не смотрела и не обращалась к ней с призывами не верить обманщику Кудесникову. Она вообще ни на кого не смотрела. Взгляд ее был устремлен вперед — твердый и жесткий.
— Тома, — робко позвал Стас Елагин с дивана. Глаза его расширились и влажно сверкали. — Это… это правда?
Она остановилась внезапно, будто обо что-то споткнулась. Потом повернулась к нему и печально ответила:
— Я так любила тебя, Стасик, что решила сделать счастливым. Я просто освободила для тебя место. Надеюсь, ты будешь вспоминать обо мне…
И она быстро вышла в коридор. Хлопнула входная дверь, и в комнате повисла тишина, нарушаемая лишь шумом, долетавшим с улицы. Марина заплакала, и Стас растерянно повернулся к ней.
В конце концов все вскочили со своих мест, сгрудились вокруг вдовы и Кудесникова, утешая, восклицая, задавая вопросы… Потом снова расселись, и теперь вышло так, что Елагин уже сидел на стуле в углу, а на диване рядом с Мариной оказался Белкин. И он держал ее нежные пальчики в своих кривых лапах. Кудесников поднял брови, но ничего не сказал.
Фаина принесла из кухни холодный чай для Марины и кусочек колбасы для Мерседеса. Арсений бросил на нее благодарный взгляд. Она как-то даже сразу выросла в его глазах.
— Не понимаю, при чем здесь я? — в который уже раз растерянно бормотал Елагин. — Я никогда даже не подозревал, что она способна на… на… на такое. — Слово «убийство» он так и не смог произнести.
— Ну, а теперь, когда Маришка приняла удар и немного успокоилась, давайте самое интересное, — потребовала Фаина, глядя на Кудесникова бестрепетным взглядом. — Как вы обо всем догадались?
— Буду краток, — усмехнулся тот. — Тамару я заподозрил с самого начала. И вот почему. Накануне убийства, как раз когда она была у сестры и обсуждала с ней план спасения разваливающегося брака, у Марины сломался мобильный телефон. Именно из-за того, что телефон не работал, произошла путаница с памятниками. То место встречи или не то? Легко было бы выяснить, просто набрав номер. Вот так у Марины не оказалось алиби.
В тот день Тамара была единственным человеком, имевшим доступ к мобильному телефону сестры. Она могла его испортить специально. Семена подозрения были посеяны в моей душе. Дальнейшее — дело техники и сообразительности.
— Но как ваши подозрения превратились в уверенность? — настаивала на своем Фаина.
— Я побывал у Тамары дома и кое-что заметил.
— Что к-конкретно? — спросил Белкин, подавшись всем корпусом вперед. Он просто трясся от нетерпения. По крайней мере Арсению хотелось думать, что именно от нетерпения, а не оттого, что рядом с ним сидит очаровательная вдова.
— Во-первых, я нашел ее детский альбом, целиком посвященный Алену Делону.
— И что? — пожала плечами Фаина. — У меня тоже такой был. Я обожала Гойко Митича и вырезала его снимки из всех печатных изданий.
— И где сейчас ваш альбом?
— Тю-ю…
— Вот то-то и оно. У Тамары явная склонность к идеализации. Вместе с Аленом Делоном в ее комоде хранятся вещи Стаса — его старые часы, галстучная булавка, какая-то простенькая записка…
— Я думал, что потерял часы, — сказал Стас, недоуменно поглядывая на Белкина. Ревновать к нему Марину было вроде как глупо. А не ревновать не получалось.
— Во-вторых, я заметил на стене след от фотографии, которую зачем-то сняли.
— Там была Тома под руку со Стасом, — слабым голосом пояснила Марина. — Вот она и сняла…
— Да ничего подобного, — хмыкнул Кудесников. — На фотографии она была запечатлена в тех самых кружевных перчатках, в которых «пошла на дело». После этого снимок стал казаться ей опасным, и она от него избавилась.
— С ума сойти! — восхитилась Фаина. — Какая проницательность…
— Была еще одна деталь. — Взгляд Кудесникова переходил с одного потрясенного лица на другое. — Реклама коттеджного поселка «Круглые озера». Ее мечта. Она хотела жить в таком домике. Вырвала страницу из журнала и поставила на секретер. Любовалась на нее, мечтала… Зная, что у зятя водятся крупные суммы, попросила денег в долг. Но он ей отказал. Вероятно, они поссорились. Я могу предположить, какое обвинение она ему бросила. Что тетке Фаине он спокойно выделил довольно крупную сумму, а вот ей, родной сестре его жены…
Тамара пришла домой и со злости разорвала рекламный плакат. Но потом подумала, что мечта должна возродиться. Склеила страничку и вернула ее на место.
— Не могу поверить, — простонала Марина, приложив ладонь ко лбу. — Моя сестра убила моего мужа для того, чтобы я вышла замуж за человека, которого она любила всю жизнь?
— Она любила Стаса чересчур сильно, — покачала головой Фаина. — Представляете, чтобы он был счастлив, Тамара готова была уступить его Маришке. Терпеть такие муки ревности…
— Не смешите мои подметки, — холодно прервал ее Кудесников. — Уступить Маришке… Ради любви… Она хотела отомстить им обоим. Да протрите же глаза! Марина, ваша сестра взломала замок на входной двери и подбросила вам справочник с отмеченными побочными действиями лекарства, которым был отравлен ваш муж. Она сломала ваш мобильный телефон, чтобы у вас не было алиби на момент убийства. Она подставляла вас по полной программе! Она бросила тень и на Стаса, вызвав Андрея Ивановича именно на ту станцию метро, возле которой он проживал.
Вот как все происходило. После того как Андрей Иванович сказал жене, что хочет с ней развестись, он отправился на работу. Не думаю, что он ничуть не переживал и не думал о том, что сейчас делает расстроенная супруга.
В день убийства Тамара позвонила ему на службу и сказала, что сестра отправилась за поддержкой к Стасу Елагину домой и… Ну, и что-нибудь там с собой сделала. Утопилась в ванне, перерезала себе вены… Или угрожает это сделать, если тот немедленно не явится на ее зов. Разумеется, он подхватился и поехал. От его офиса до квартиры Стаса всего несколько остановок на метро. Пока Марина ждала сестру у памятника на бульваре, та убивала ее мужа. Она вошла в кофейню, купила стаканчик кофе навынос, растворила в нем пригоршню таблеток и спустилась вниз, к эскалаторам. Как только появился Папаскин, отвела его поближе к платформе, успокоила, сказав, что Марина одумалась и уехала домой. Нужда в визите отпала. Предложила ему стаканчик кофе. От этого напитка ее зять никогда не отказывался… Махнула ему ручкой, села в поезд и была такова.
— А как вам удалось найти свидетеля? — вспомнила Фаина. — Милиция должна вам за него в ножки поклониться.
— Ну, не должна, — ответил Арсений. — На самом деле это не свидетель, а студент театрального института. Мне же нужно было прижать вашу племянницу к стене. Не знаю, что она решит делать, да и знать не хочу. Может, отравится? Всем будет легче.
— Студент театрального вуза?! Ничего себе! А стаканчик?
— Мы купили его по дороге, в одной из кофеен, входящих в эту самую сеть «Кофейный остров». Убедительно получилось?
Через некоторое время Белкин предложил подкрепиться или хотя бы выпить чаю. Захватив кота, все отправились на кухню. В комнате остались только Кудесников и Марина.
— Вам нравится Белкин? — не удержался и спросил у вдовы Арсений.
— Да, он очень милый, — ответила та, бегая глазами по сторонам.
— Милый? Он какой угодно, только не милый.
— Вы просто про него ничего не знаете! У него очень высокопоставленный отчим. И когда Веня был маленьким…
— Отчим стукнул его по голове и сделал заикой.
— Откуда вы знаете? — поразилась Марина. — Веня никому об этом не рассказывал.
— Так… — пробормотал смущенный Кудесников. — Дедукция.
— Мать его обожает, а отчим до сих пор пытается загладить свою вину.
— Ага! Так это он помог получить ему лицензию частного детектива!
— Поработав с вами, Веня раздумал становиться сыщиком. Он считает, что никогда не достигнет вашего уровня.
— Неужели? Не ожидал от него такой проницательности.
— Зато ваша знакомая, Рита, сказала, что у него потрясающая аура.