Звук моих шагов эхом разносился по узкому пространству. Я не знал, сколько ещё мне так идти. И вдруг тоннель закончился. Впереди была только кирпичная стена. Я остановился, направив дрожащий свет фонарика вперёд. У стены в зелёной луже плавало рваное тряпьё, а под ним виднелись кости. Я пригляделся и с ужасом понял, что это останки старухи. Жница! Её голова, почти череп, лежала в куче гниющих костей. В одной руке был зажат большой ржавый ключ – то, что нужно карлику!
Я потянулся к нему, и в ту же секунду меня схватила другая костлявая рука. Голова старухи ожила. Её глазницы пустовали, но я чувствовал, что они смотрят на меня, пронизывая насквозь. Челюсть раскрылась, обнажив проваленную пасть, и оттуда донёсся шёпот:
– Зачем тебе ключ?
– Меня послал карлик! – прокричал я. – Он обещал оставить нас в покое, если я принесу его!
– Обманет… Он обманщик… – шептала голова. – Но ты не бойся! Ему недолго осталось пакостить. В тех подземельях, в самом низу, он скоро и сгинет! Так и передай эти слова!
Я держал в голове, что Жница ему не подруга, и ответил ей:
– Он меня об этом не просил! Пусть забирает ключ, а остальное – его проблемы.
– Ха-а-а… Правильно… – костлявая рука отпустила меня.
Голова старухи снова стала немой и неподвижной. Я медленно потянулся к ржавому ключу. Теперь он был мой.
Не медля ни секунды, я пошёл обратно по тоннелю. Ботинки и низ штанин пропитались вонючей жижей. Я и сам весь провонял гнилью и мертвечиной.
Крысы разбегались от меня, уступая путь к выходу. Там, впереди, в округлой арке синела ночь.
Как только я выскочил из трубы, передо мной снова возник малиновый карлик. Он улыбался мелкими зубами, и в его глазах блестела нескрываемая радость.
– Принёс! Говорил же: хорош, проныра!
Я бросил ему в ладони ключ, и он поймал его, не отрывая от меня своего хитрого взгляда.
– Теперь всё? – у меня не осталось сил. Все чувства перегорели, даже страх перед этим гномом исчез.
– Иди-иди! – прошипел он. – Больше ты меня не увидишь! Хе-хе! Слово даю! И за бабку свою не беспокойся.
Я не смог удержаться от любопытства:
– А зачем ты ходил к бабе Шуре? Что она тебе сделала?
– Да ничего! – ответил карлик. – Просто ходил да смотрел, как она стареет. В молодости-то красавицей была, а теперь мымра дряхлая!
Я прикусил язык, чтобы не ответить: «На себя посмотри!» Всю жизнь мучил несчастную бабушку. Мелкий изверг!
– А что там Жница? Совсем сгнила? – спросил он. – Осталось от неё хоть что-нибудь?
Я молча помотал головой, чтобы он не распознал ложь в моём голосе. Не стал говорить, что Жница напророчила ему скорую гибель. В глазах карлика я видел только хитрость и злобу, поэтому не верил ни одному его слову.
Малиновый гном повернулся к девушке, которая сидела на холмике, вытянув ноги.
– Вот, дочка, теперь нам открыты все двери! – с восторгом крикнул он.
Но ей было всё равно.
Я внимательнее рассмотрел эту девушку. Она и правда была красива, но теперь странная особенность её глаз показалась мне пугающей. Они разного цвета… Не означало ли это, что глаза чужие, причём от двух человек?
Карлик хвастался, что теперь сам решает, у кого отбирать, а кого одаривать… Но, похоже, его подарки не делали её счастливой. Она мечтала сбежать от него.
Я хотел помочь ей, но не знал как. И лишь мысленно пожелал ей сил. Если верить Жнице, скоро этот урод загнётся. И все, кого он мучает, обретут свободу.
Малиновый карлик и та, кого он называл дочкой, пошли прочь, оставив меня одного в темноте ночи. Я наконец смог отправиться домой.
МеждумирьеЕщё один рассказ школьника Юлия Голубева
Я думал, что всё давно закончилось. Жизнь налаживалась. С учёбой всё в порядке, на личном фронте тоже намечалось что-то интересное. Когда мы гуляли с Инной в парке, она взяла меня под руку и её глаза засияли. От этого взгляда моему сердцу стало тесно в груди, а в животе потеплело.
Это ведь что-то значило, правда?
А когда я проводил её до дома, мы долго и неловко прощались. Инна будто ждала чего-то… Я мог поцеловать её хотя бы в щеку, но опять струсил. Просто обнял, держась подальше от её лица.
– Напишешь, как будешь дома? – спросила она.
– Да, конечно, – ответил я.
– Пока, Юл…
– Пока, Инна…
Девушка исчезла за дверью подъезда.
Я направился к остановке, коря себя за нерешительность. Почему это так сложно? Мы очевидно нравимся друг другу, но почему-то тупим!
«В следующий раз, – твердил я себе. – В следующий раз я обязательно…»
Моим мыслям помешал внезапный удар. Что-то врезалось мне в поясницу. Чья-то маленькая рука толкнула меня сзади. Это было настолько неожиданно, что я не успел испугаться.
Земля ушла из-под ног. Свет фонарей мгновенно исчез. Меня окружила бесконечная тьма.
Секунду назад я шёл по асфальту, а теперь падал в чёрную пропасть.
Вжух! И всё…
Я не почувствовал удара. Сразу очнулся на твёрдом полу.
Открыл глаза: впереди мерцал слабый свет. Я лежал в холодном коридоре с крашеными стенами. Рядом стоял старый пылесос, пластиковый таз, ведро с тряпкой.
Впереди, в конце коридора, была приоткрытая дверь, из-за неё доносился глухой шум и виднелась рябь экрана телевизора.
Это был не мой дом.
Я осторожно сел, оценивая своё состояние. Ничего не болело. Всё нормально. На мне всё те же кроссовки, штаны и лёгкая куртка. Но как я сюда попал? Почему переместился из одного места в другое?
За спиной в темноте вырисовывалась входная дверь.
Я встал, подошёл к ней и попытался повернуть ручку замка, но она не поддалась.
Да что это за место? Чья квартира?
Мне ничего не оставалось, как пойти в ту комнату, откуда исходил мерцающий свет. Я пересёк коридор и толкнул дверь.
В помехах на экране телевизора мелькали какие-то неясные тени. Всплески резкого шума звучали как прерывистый смех.
На диване сидел мужчина с пультом в руке, одетый в майку и спортивные штаны. Его лысая голова свесилась на плечо. Казалось, он крепко спит и шипение динамиков его не тревожило.
– Извините, я не знаю, как сюда попал, – заговорил я, даже не представляя, что будет, когда этот мужчина проснётся и увидит перед собой чужака.
Но он даже не шелохнулся.
– Извините… – я подошёл ближе и осторожно коснулся его плеча.
Его кожа оказалась холодная и твёрдая, точно камень! В полузакрытых глазах – туман, губы пересохли. Да он же мёртвый!
Я отскочил в сторону. На кончиках пальцев осталось неприятное ощущение оттого, что они касались трупа.
Взгляд упал на окно. А за ним ничего! Чёрная бездна, как бесконечный космос без единой звезды. Словно этот дом висел в пустоте.
Помехи на экране телевизора усилились, мелькая с бешеной скоростью. На стенах дёргались тени. Белый шум стал невыносимо резким, словно тысячи иголок вонзались в мозг.
Я быстро вышел из комнаты и оказался в совершенно другом месте!
За дверью был уже не унылый коридор старой квартиры, а длинный полукруглый тоннель, похожий на канализационный коллектор.
Сырой бетон, дырявые трубы, низкий потолок. Тяжёлый, затхлый воздух.
А позади была всё та же фанерная межкомнатная дверь, за которой мерцал экран телевизора. Такое бывает только в кошмарных снах, не иначе!
– Здесь кто-то есть? – крикнул я в глубину тоннеля.
, – отозвалось эхо.
Мне на глаза попалась странная надпись. Она была сделана чем-то чёрным на стене справа:
Кто-то написал это для меня! Никогда не встречал человека с таким же редким именем.
«Удивительный мир»… Однажды мне встречался человек… нет, даже не человек, а мелкий желтоглазый тролль. Он кричал что-то про удивительный мир…
Мне совсем не хотелось идти вглубь узкого тоннеля, но другого пути не было.
В карманах пусто – телефон пропал. Единственный источник света – мерцающий экран телевизора за приоткрытой дверью.
Я шагал вперёд. Чем дальше, тем становилось темнее. Никакого света впереди. И белый шум тоже исчез. Темнота заволокла всё.
Я будто ослеп. Остались лишь звуки капающей воды и эхо шагов.
Моих и чьих-то ещё!
Кто-то шёл за мной следом. Но ведь в той комнате не было живых людей. Не мог же мертвец подняться и пойти! Или мог?!
– Кто здесь? – крикнул я в темноту.
Шаги сразу же замерли. А я ускорился, несмотря на риск споткнуться о какую-нибудь каменную глыбу.
Тоннель должен был закончиться. Этот сон должен был закончиться!
Кто-то покашливал сзади. Или сдержанно смеялся, прикрывая рот ладонью.
Мне на голову упала холодная капля. А я так перепугался, что вскрикнул:
– А-а-а!
И того, кто сзади, это рассмешило:
– Аха-ха-ха! Ха! Ха!
Жуткий смех пронёсся по тоннелю, как призрачный поезд. Знакомый голос! Это и есть тот мелкий тролль, который однажды подкараулил меня у подъезда.
Я побежал вперёд, шаркая ногами, чтобы не споткнуться на неровной поверхности в этой кромешной тьме.
Мысок наткнулся на что-то твёрдое, и я упал. Колени ударились о каменные выступы. Ощутимо, но не сильно…
Это были ступени, ведущие куда-то вверх. Лестница! И где-то наверху еле заметно светился контур двери.
Я поднялся и понёсся наверх, лишь бы поскорее выбраться из этого подземелья. Вырвался наружу!
После долгой темноты яркий свет ударил в глаза и заставил ослепнуть ненадолго. Я прищурился. Машинально захлопнул стальную дверь, лишь бы не слышать противный смех.
Вокруг была разруха – просторное фойе, заваленное всевозможным мусором: пыльными обломками мебели, старыми журналами с названиями «Трамвай» и «Юный натуралист». На зелёных стенах потрескавшиеся рисунки: львёнок верхом на черепахе в солнечных очках, весёлый попугай с телефонной трубкой.
Почти обесцвеченный плакат держался на последней кнопке. На нём мальчик с трубой и в бледно-красном галстуке и надпись: «Пионеры! Укрепляйте своё здоровье в пионерском лагере!»